Обучение полетам на планерах шло своим чередом. Некоторые виды полетов на планере обладают уникальными особенностями и в силу этого запоминаются на всю жизнь. Один из видов – это полет за буксировщиком в составе аэропоезда с выполнением разворотов и снижения. Он выполняется, чтобы у курсанта был навык на случай, если откажет, например, система отцепки. Особенность в том, что на снижении планер может догнать буксировщика, трос провисает, и если пользоваться неграмотно воздушными тормозами (интерцепторами), то можно болтаться, как на пружине, периодически догоняя и испытывая небезграничное терпение пилота «Вилги». Если его сильно напугать такими приближениями, он отцепит тебя со стороны самолета, и тогда трос будет болтаться прицепленным к носу планера, создавая дополнительное сопротивление и неудобства на посадке.
Штопор – одна из немногих фигур пилотажа, которые официально разрешалось выполнять курсантам, причем даже в самостоятельных полетах. «Бланик» очень неохотно входил в штопор, нужно было давить его педалью и тянуть ручкой. И легко выходил, сам, стоило бросить органы управления. Но есть категория пилотов, которые, в борьбе со своими страхами и наваждениями, тянут рули в неправильную сторону несмотря ни на что до самой земли. Нам доводили случай из другого АСК, когда девушка-спортсменка на посадке три раза подряд срывала планер в штопор, и он два раза сам выходил, а на третий всё-таки ткнулся носом об планету. Не помню, жива она осталась или нет…
Многие пилоты опасаются или боятся што́пора, это наверняка из-за незнания этого режима. Штопор в летных училищах нынче не делают, тем самым оставляют место в сознании будущего пилота для страхов и предубеждений. Мы все, пацаны по 15-17 лет, самозабвенно крутили штопора́ в самостоятельных полетах и ничего экзотического в этом не видели. Только в лётном военном училище я с удивлением узнал, что штопор настолько сложная и опасная фигура, что её запретили выполнять от греха подальше. Хотя Л-39 также с трудом входит и спокойно выходит из штопора. В училище еле уговорил инструктора штопорнуть на Л-39, расскажу, как-нибудь об этом эпичном моменте.
Еще один адреналиновый элемент программы – посадка на подобранную с воздуха площадку вне аэродрома с последующим взлётом с неё.
Один раз на это упражнение я полетел с Галиной Николаевной. Это я вам скажу было прямо - воздушное приключение…
- Леша, давай виражики поделай, пока высота есть, и потом с 600 метров будем планировать на площадку.
- Понял.
Делаю виражи влево, вправо, вариометр показывает снижение. Высота 800. Вдруг подхватывает поток, набор около 1 м/с. Галина Николаевна оживилась.
- О, поток нарисовался, давай покруче крен, закрылки выпусти. Вот пройди вперед под это облако. Эх, потеряли… А нет, вот он опять, влево давай крен…
Планеристы люди азартные и при любом удобном случае стараются выпарить высоты побольше. Для этого и учат, таких как мы, в первую очередь уметь находить с воздуха площадку, на которую не только ты сам сядешь, когда высоты уже не остается, но и буксировщик за тобой сможет прилететь. Все эти погони за восходящими потоками заканчиваются рано или поздно всегда одинаково – посадкой. И хорошо, если ты к этому времени над своим аэродромом.
- Эх, вокруг нолика крутимся, давай колесо уберём. Вот полметра набираем, пройди вон туда - над пашней.
Колесо на «Бланике» при полетах в районе аэродрома не убирали, во-первых, чтобы не забыть его выпустить на посадке, а во-вторых, это давало мизерный выигрыш в скорости снижения. Колесо убиралось не целиком, а на 2/3. Уборка колеса и вся механизация работали от мускульной силы, и не все молодые пацаны, и особенно девчонки, могли справиться с колесом. В процессе погони за восходящими потоками, мы смещались на запад, а запланированная площадка была на севере.
- Так, Алексей, высота 600, а нам еще до площадки добираться вон куда, давай строить заход сразу к четвертому. Высоты, чтобы строить коробочку, нету. Смотри, хорошая проверенная площадка в изгибе речки Свете, заходим с северо-запада с расчетом, чтобы буксировщик сел справа и было место для взлета.
- Выпускай закрылки, скорость не разгоняй, пробег старайся покороче сделать.
Я уже вполне уверенно летаю сам, заход проблем не вызывает. Выравниваю, высокая трава скребет по фюзеляжу, вроде должно уже быть касание…
- Колесоооо !!!
Мы с Галиной Николаевной кричим одновременно. Поздно. Успеваю схватиться за ручку выпуска шасси, но планер уже скользит по неровностям, цепляя фюзеляжем грунт. Торчащий кусочек колеса немного сглаживает эти удары, но они ощутимо бьют по фюзеляжу, самолюбию и профессионализму инструктора, а также по моему зародышу пилотских навыков.
- Колёсико забыли выпустить.
Сказала Галина Николаевна печальным голосом. Она видимо не знала, чем можно заполнить повисшую, после остановки планера, тишину.
- Да, увидел в конце, когда выровнял, не успел среагировать.
Я не отставал от Олексюк в озвучивании очевидных вещей.
- Как теперь быть?
Я не знал, как решить подобную проблему вне аэродрома, когда помочь некому. На стоянке нам приходилось приподнимать планер, но делали это несколько человек, заходили под крылья и приподнимали, а еще один выпускал шасси.
- Лёша, ничего страшного, это не уникальный случай. Спортсмены на маршрутах частенько забывают за шасси. Если у тебя такое случиться, то можно с пилотом буксировщика вдвоем выпустить.
- Понятно…
- Мы сейчас его ждать не будем. Если Ещенко это безобразие увидит, будет меня подкалывать потом неделю. Я приподниму планер, а ты выпусти и зафиксируй колесо.
- Может я, приподниму?
- Ты Алексей весишь 55 кг, а планер 300, а я вешу, не скажу сколько, но сильно больше тебя и как стартовый доктор говорю, что у тебя пока нет шансов.
Галина Николаевна была невысокого роста, но сильно плотного телосложения и могла бы быть в эпоху возрождения не только мечтой поэта, но и художника. Она, согнувшись, заходит под крыло, распрямляется, планер приподнимается, колесо под собственным весом выходит наружу, я, не теряя времени, фиксирую его поворотом рычага. Вот это женщина! Что там конь на скаку, да она планер на лету остановит! Выразить свое восхищение, в силу молодости, вслух не был готов, но про себя восхитился.
- Ну вот и славненько. Леша, ты, когда самостоятельно будешь сюда рассчитывать, оставляй запас высоты побольше, лучше третий, четвертый подальше протянуть и место для посадки буксировщика оставляй справа. Давай теперь пройдем вперед, осмотрим место для посадки самолета и нашего совместного взлета, чтобы не было скрытых рытвин и промоин.
Мы проходим вперед по курсу посадки метров 300, площадка ровная. Докладываю о готовности принять буксировщик. Через некоторое время к нам летит «Вилга».
- 12-й дайте условия посадки.
- Посадка справа от планера. Планер принимайте за посадочное Т. Ветер слева под 30, 3-4 метра.
- Условия приняты.
Буксировщик лихо заходит с креном 45 градусов и приличной вертикальной, чтобы болтающимся за ним тросом, не цеплять по кустарнику, начинающемуся сразу перед площадкой. Трос при буксировке с площадки используют короткий, 30 метров, чтобы иметь больший запас на разбег аэропоезда. «Вилга» проскакивает далеко вперед, разворачивается и возвращается к планеру. Александр Григорьевич не глушит двигатель, машет рукой в сторону хвоста. Тут выпускающих нету, я сам бегу за тросом, цепляю планер, сажусь, пристегиваюсь. Буксировщик дает обороты, выравнивая положение по оси взлета и натягивая трос. Используя поток воздуха от «Вилги», поднимаю элеронами крыло горизонтально и стараюсь так удержать, поддержать его тоже некому. Докладываю о готовности к взлету. Ещенко дает обороты, несколько секунд и планер уже в воздухе, «Вилга», чуть дольше, чем хотелось, бежит по колено в высокой траве, но тоже отрывается, под нами тут же проскакивает излучина речки. На коротком тросе буксировщику труднее тащить планер в условиях болтанки, поэтому стараюсь, как могу парировать броски и раскачивания. На своем аэродроме всё уже знакомо и отработано, посадка не вызывает нареканий.
- Алексей, ну всё у тебя получилось хорошо, летишь на площадку сам. Шасси не трогаешь, высоту с запасом на 50 метров держишь, если что, перед посадкой скольжением сбросишь.
- Галина Николаевна, я теперь после нашей посадки готов на любую площадку сесть.
- Не надо на любую, надо на нашу.
- А по заданию у меня «Посадка на незнакомую площадку, подобранную с воздуха», а эта получается уже знакомая.
- Не дорос еще до посадки «куда угодно», или хочешь, как Быков, въехать в стадо коров?
- Да шучу я, Галина Николаевна, все сделаю как учили…
Да, тут требуется сделать отступление, для описания одного экзальтированного персонажа. Коля Быков - был спортсмен-планерист. Судя по всему, уровень у него был не ниже КМС. Не знаю, сколько лет он занимался, но летал на ЛАК-12 – самом лучшем планере в нашем аэроклубе, размах крыла более 20 м, аэродинамическое качество, недостижимые простым смертным - 45,5 единиц (хотя существуют планеры с качеством 60). Напомню у «Бланика» этот показатель был на уровне 28, а у «Вилги» – 5. Николай был высокий здоровый бородатый мужик с густой вьющейся шевелюрой, лет 30-ти. Переоценивая свою харизму, он выражал мнение по различным вопросам, давал советы, когда это от него не требовалось. Порой пытался давать нам задания - это вообще ни в какие ворота.
Однажды нам отдали домик для проживания, который спортсмены использовали как кладовку, мы естественно стали наводить там порядок, вещи сложили в уголок, кучу мусора выкинули. Миха взялся выметать грязь и на этом основании раздавал указания.
- Леха, давай помогай, чего стоишь, оттаскивай на мусор этот хлам.
- Саня, я грязь вымету, а ты бери тряпку промой полы.
- А это точно тряпка? На свитер похожа.
- Да никто такой свитер вонючий на себя не наденет.
Домик засиял чистотой, на стене появился плакат с самолетом и блондинкой, застывшей в позе, видимо выражающей любовь к авиации, с томным взглядом и минимальным набором одежды, но хотя бы в шлемофоне. Сидоренко, проверив порядок, остался удовлетворен. Галина Николаевна выдала нам постельное белье. Через пару часов прибежал Быков и начал ходить по домику в грязной обуви, заглядывая в углы, разнося грязь и ауру антагонизма.
- Молодежь, тут вещи мои были, сапоги резиновые и свитер…
Мы многозначительно переглянулись, демонстрируя невозмутимость.
- Спортсмены вещи забирали, может и ваши прихватили? Всех же заранее предупредили, что домик нам отдадут.
Саня незаметным движением задвинул за кровать ведро с грязной водой, в котором бесформенной грязной массой лежал свитер. Он почти не изменил свой вид и форму, Быков мог его узнать и начать нам предъявлять претензии.
- Проверю. Если спёр кто, найду, мало не покажется…
- Да кому нужны ваши сапоги?
Дима необдуманно повысил градус дискуссии. Коля зыркнул на него тяжелым взглядом из густых бровей и бороды.
- Я тебе разъясню сейчас, кому нужны! Пионеры, что за отношение к чужим вещам?
- Да я в смысле размера, у нас ни у кого 45-го то нет… Мы если найдем, вам скажем…
Повисла пауза, Коля развернулся, молча умчался наружу.
- Парни, я на мусорку оттащил сапоги какие-то, похожие на кусок дерьма каждый.
- Леха, это по ходу они и есть. Давай тащи обратно, а ты Саня свитер выкини подальше, а то скандал будет и вони до небес.
Сбегали к мусорке с Санькой, выкинули свитер и забрали сапоги. Забросили их незаметно в спортсменский домик и через некоторое время с наслаждением слушали витиеватый диалог на тему чистоты человеческого жилища и вещей, неприкосновенности частной собственности, деградации человеческих идеалов и потери жизненных ориентиров. Не поручусь за дословную передачу, но смысл диалога был такой. Всё это сопровождалось эмоциональными восклицаниями и хлопаньем дверей. В общем, вы, наверное, поняли, что симпатий к Быкову мы не испытывали. От юных покорителей неба трудно ожидать сострадания и сочувствия к персонажу с таким багажом отрицательных качеств. Поэтому над историей про Быкова и корову мы ржали, держась за животики.
На одном из соревнований на маршруте Быков, азартно гоняясь, как и все планеристы, за восходящими потоками, прощёлкал высоту ниже той, с которой возможно продолжать борьбу и был вынужден подбирать площадку для посадки. Под крылом на выбор были представлены: пашня, лес, дорога, река и зеленый луг. Конечно, луг казался вполне приемлемым вариантом до того момента, пока перед заходящим на посадку планером не нарисовалось, как из-под земли, стадо крупного рогатого скота. У Коли выбора не осталось, можно было только попробовать увернуться от столкновения. Максимально сбросив запас высоты и скорости, он мастерски приземляет планер на краю площадки. Но посадочная скорость у ЛАКа 75 км/ч и одним колесом его затормозить непросто. Коровы не продемонстрировали реакции благородных оленей, а продолжали жевать, глядя на приближающийся планер. В итоге Коля Быков на приличной скорости врезается в корову. Хорошо, что между ними был пластиковый корпус планера, который от такого непотребства развалился на части, но сохранил пилота почти в целости. Про состояние коровы нам ничего не известно. А Быков обрёл на эту тему шуточки и приколы в свой адрес. Планеристы с удовольствием передавали друг другу эту историю из уст в уста, пока она не обросла подробностями, исходя из которых, уже говорили, что Коля специально охотился за коровой на планере.
Как говаривал старина Бернард Шоу: «Если человек решил убить тигра, это зовется спортом; а если тигр решил убить человека, это зовется кровожадностью».
- Рассказы про Рижский аэроклуб не требуют специального допуска, можете читать и пересылать хорошим людям. Восторг и критику пишите в комментариях.
- Благодарю Вас друзья за проявленный интерес к моим рассказам. Продолжу выкладывать любопытные истории из разных циклов. Прошу Вас, подписывайтесь на канал, тогда не пропустите новенькое, а мне улучшите
статус в Дзенекарму. - Оглавление