Ульв спустился первым в черный провал подземелья и как только его нога переступила порог арки, ведущей в комнату с жертвенником, на ней захлопнулся капкан. Ульф закричал и упал на холодный каменный пол, размазывая по нему кровь, льющуюся из раны.
- Глупый, глупый волк... - услышал он над собой противный голос. - Как благородно с твоей стороны прийти на помощь своему другу... Но ты опоздал... Он даже кричать уже не может.
Ульв резко повернул голову и кровь застыла у него в жилах, Олег висел на стене, насаженный на огромный крюк, а под бездвижным телом, растекалась огромная лужа крови, распространяя тяжелый, сладковатый запах.
- Я выколол ему глаза! - закричал Охотник и схватил Ульва за волосы, но Ульв оттолкнул его с такой силой, что тот отлетел к дальней стене и ударился спиной о выступающие камни. Волк встал и с легкостью разжал капкан, под которым моментально затянулась рана, срастаясь рваными краями. В этот момент в комнату вошли остальные. Зрелище, открывшееся глазам оборотней, повергло их в шок.
Эрик направился к Охотнику и, подняв его над полом зарычал:
- Снимай с него ошейник, мразь!
Охотник с ужасом смотрел на его почерневшие глаза, ведь ему никогда не доводилось встречать таких оборотней.
- Уже поздно, - прошипел он. - Ему не помочь.
- Снимай ошейник! - зарычал Эрик и ударил его головой о стену.
Охотник завыл и пополз к Олегу.
Когда открылась входная дверь, Настя сразу все поняла. Эрик нес на руках окровавленное тело Олега с ранами вместо глаз. Его грудь слабо вздымалась и сгустки крови пульсировали, словно живые. Нанна закричала и бросилась к нему.
Эрик осторожно положил парня на ковер и Королева упала на него, окутывая искалеченное тело белыми волосами.
- Мой любимый... Мой любимый... Вернись ко мне!
Пальцы Олега сжали шелковистую прядь серебристых волос и они скользнули между ними, окрашиваясь в красный... Тело его вздрогнуло и замерло навсегда...
Охотник дрожал всем телом, привязанный к дереву и вглядывался в темноту, ожидая расплаты. Мягкие шаги он услышал сразу. Они приближались и Охотник разглядел в сырой темноте, белое пятно.
- Нет! Нет! Не подходи! - его голос сорвался на визг. - Не подходи-и-и!
~ ~ ~
Огненно-красный диск солнца поднимался над лесом, из которого вышла белая волчица. По ее окровавленной морде катились слезы, прозрачными бисеринками переливаясь на белоснежной шерсти. Она устало села на поляне, поросшей полынью и протяжно завыла...
Эрик слушал, как надрывно воет Нанна, стоя на балконе особняка и сжимал деревянные перила, не замечая, что по ним разбегаются тонкие трещины.
- Ничего Нанна, все пройдет... Все пройдет... Я буду с тобой всегда. Теперь ты моя Нанна...
* * *
... Да – я из огненной стаи, волосы солнцем хранимы,
Чувства весною палимы, да – я огонь и я пламя.
Нет ни гнезда, ни услады, поле мне служит постелью,
Небо – на миг колыбелью, в них я все чувства лелею…
Aurizius.
* * *
Прошло три месяца, а рана в душе Нанны все еще горела болезненным огнем. Воспоминания не покидали ее ни на минуту и серебристые лунные ночи доводили ее до слез.
- Нанна! Нанна! Проснись!
Девушка вынырнула из темных глубин сна и вскрикнула от неожиданности.
- Папа?! Но как ты здесь?!
- Не мог же я оставить свою девочку... - высокий мужчина с белыми волосами, собранными сзади в хвост, склонился над нею и улыбался такой ободряющей и такой родной улыбкой.
- Ты один?
- Нет, со мной твой брат и Стефан, - ответил отец и погладил ее по лицу, вглядываясь в глаза. - Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. - Нанна встала и сразу услышала стук дождя в маленькое окошко. - Стефан изменился? Я давно не видела его...
- О-о, ты его не узнаешь! - подмигнул ей отец. - Здоровенный, как дикий вепрь!
Нанна почувствовала, как теплеет внутри и прижалась к отцу, вдыхая его знакомый с детства запах.
~ ~ ~
- Ты поговорил с ней? - широкая мужская спина, обтянутая кожей на фоне окна казалась просто квадратной.
- Нет Стефан. Еще не время. Она подавлена и переживает, а я буду ей говорить о замужестве?!
- Рудольф, ты ее отец и она послушает тебя! Ты уже один раз оставил ее одну, что из этого вышло? Она еще не готова быть Королевой и чуть не стала жертвой Охотника! - Стефан повернулся к Рудольфу и на его лице отразилась решимость. - Я сам поговорю с ней!
- Нет! Я запрещаю! Придет время и все будет. А сейчас оставь эти разговоры!
Стефан склонил голову и вышел.
продолжение следует