Глава III
А пока нельзя было возвращаться Гене предложили подождать в местной гостинице пару дней. Но уже вечером следующего дня к Гене обратился уже знакомый местный мафиози с предложением выполнить несколько полётов внутри Румынии. Гонорары, конечно отличались от тех, которые платили за международные перелёты, но заказчик брал на себя снабжение топливом. А так же выделил для работы с Геной авиатехника, который имел опыт обслуживания Ан-2 и очень хорошо говорил по-русски. А также хорошо говорил на болгарском, венгерском, итальянском и, само-собой, румынском.
С техником полиглотом стало намного легче. Гена немного знал молдавский, поскольку соседями у него была большая молдавская семья, которые дома говорили на родном языке. А Гена с измальства проводил в их доме почти всё время. Но вдвоём в кабине было веселей и когда приходилось где-то заночевать, можно было спать по очереди. Техника звали Эдик. Был он родом из села Жовтневое, что в каких-то сорока километрах от Дуная, за которым Румыния. Так что половина родни у него жила в Одесской области, а ещё половина за этим самым Дунаем в Румынии. И Эдик, закончив авиационно-техническое училище, стал работать техником и в первой же командировке в Румынию женился на румынке и получил румынский паспорт. Ну, как женился? Родственники нашли вдову, которая согласилась оформить брак для получения гражданства за совсем небольшую денежную компенсацию.
Умел Эдик практически всё на свете. Авиатехники, работающие на Ан-2, вообще обычно мастера на все руки: работа такая. Но и среди них Эдик сильно выделялся. Впрочем об этих способностях приятеля поневоле Гене пришлось узнать позже. Пока же Гена только знал, что один из многочисленных родственников Эдика задолжал местному криминальному авторитету и пока родня собирала деньги, чтобы не шёл процент, попросили Гену поработать на этого мироеда. Гена ремонтировал тому машины, иногда шоферил, а когда предложили Ан-2 обслуживать, то счёл это за удачу невиданную. И первым делом Эдик закрасил на фюзеляже и крыльях самолёта бортовой номер, нарисовав на их месте красные кресты, обозначавшие по его мнению санитарный самолёт, появление, которого не вызывало бы подозрения у местных жителей.
Работа Гене нравилась. Даже на время он забыл, что всё это абсолютно нелегально. Но, что значит легально или нелегально, если контактов с органами власти не имеешь. Прилетаешь в населённый пункт подбираешь посадочную площадку, приезжают крепкие парни, забирают один товар, грузят другой и поехали дальше. Конечно отличия от легальной работы имеются: ни тебе прогноз погоды никто не подготовит, ни карт местности для всех маршрутов нет.
Но путешествия существовали задолго до того, как придумали карты и до того как начали прогнозировать погоду. Было лето и погода радовала постоянством. Ясные дни и ясные ночи позволяли летать хоть круглые сутки. А дорогу узнать можно и по дорожным указателям, или опросом местных жителей.
Когда преподаватель воздушной навигации в училище рассказывал, как во времена его молодости ориентировку восстанавливали при помощи населения смешно было. Как, мол, узнать куда лететь, если заблудился над тайгой, например?
- Да проще простого, - рассказывает бывалый навигатор, - Вот, однажды блуданул когда летел в Колпашево. Ну взял направление на восток, мимо Оби не промахнусь. Вышел на речку, а в какую сторону нужный аэродром (на юг или на север) не знаю. Смотрю на берегу три рыбака. Пишу им записку: «В какую сторону Колпашево? Пусть отойдёт один» и в вымпел её. Это такой мешочек с грузом и флажком длинным. Сбросил им. Они прочли и один отходит в нужную сторону. Помахал крыльями и через полчаса на базе.
Смешно было слушать, а пришло время и оказывается самому пришлось использовать. Однажды летели в небольшой городок. Рассказали, что никуда не сворачивать не нужно и по дороге долетите. Так и делали, только дорога вдруг исчезла, едва успели отвернуть от горы, в тоннель которой дорога ушла. Благо гора была не очень крутая. А как гору перевалили, а там уже дорог несколько и какая вышла из нужного туннеля понять было невозможно. Немного покружив, чтобы восстановить ориентировку Гена решил подобрать площадку пока светло и заночевать.
Площадка была в нескольких километрах от большого села и отделялась от него небольшим горным отрогом. Как всегда связь с местным населением взял на себя Эдик, а Гена развёл небольшой костёр в ожидании быстрых у подножья гор сумерек. Темнота настала почти сразу же после того, как солнце скрылось за склоном невысокой горы.
Искры от небольшого костра улетали в вечернее, но уже по ночному, тёмное небо. Привыкшие к огню глаза не различали самолёт, стоящий неподалёку. Гена вдруг ощутил нереальность всего с ним происходящего. Где-то совсем в другом мире происходили революционные изменения всего, что казалось незыблемым в его стране. Даже сама страна становилась другой. Он рождённый в Советском Союзе, вдруг узнал, что его Родина называется по-другому, да и по сути есть другая страна. А он здесь в предгорье Карпат в чужой стране сидел возле костра, выбрасывающего искры, которые быстро гасли оторвавшись от языка пламени их породивших.
А не происходит ли так и с людьми? Оторвался от того, что даёт тебе энергию, и гаснешь мгновенно.
Тёмная ночь, тишина, пламя догорающего костра располагали к философским рассуждениям.
За спиной послышались очень тихие звуки. Гена развернулся в поисках источника, но глаза привыкшие к свету костра не могли различить, что вызвало тревогу. Пришлось бросить в костёр клочок сухой травы и вспыхнувшее пламя выхватило из темноты идущую на свет костра девушку. Когда гостья подошла ближе, Гена увидел красивую юную особу, одетую во что-то напоминающее национальный костюм. Она обошла костёр, присела с противоположенной стороны и бросила ещё травы на затухающие угли, чтобы в свете пламени видеть своего собеседника. Большие глаза отсвечивали отблески костра, а на смуглом лице огонь обозначил лёгкий румянец. И не было понятно то ли это отражение языков пламени, то ли гостья была смущена.
Всё описанное было настолько нереально, что узнай сейчас наш герой, что это существует только в его изображении или напротив, допустим, перед ним оказался ангел во плоти, удивления бы не последовало.
- Я умею танцевать, - сказала очаровательная посланница ночи, - Хочешь я станцую тебе. Только тебе.
- У меня нечем будет тебя отблагодарить, - сказал Гена.
- Это недорого, - продолжила девушка, - Мне нечего есть. Можно заплатить едой.
- Тогда подожди, скоро придёт мой друг и мы будем кушать. Ты приглашена. Тогда и станцуешь.
- Я хочу танцевать только для тебя, - продолжала настаивать непрошенная гостья, начиная двигаться в такт какой-то мелодии, которую сама напевала.
Движения юной танцовщицы в свете угасающего костра были простыми, но с претензией понравиться зрителю. Девушка несомненно училась танцам и Гена начал любоваться этим простым действом вплоть до того момента, как танцовщица скинула с себя вязанный жилет под которым осталась только очень тонкая почти прозрачная сорочка, практически не скрывающая ещё несформировавшуюся грудь.