Ходил по улице с ядовито-лимонным зонтом вместо трости, надевал пурпурные носки и украшал карман пиджака розовым платком.
Дерзкий высокомерный выскочка и эпатажник, считали они.
Его зовут ДЖЕЙМС Эббот Макнил УИСТЛЕР и вы все его знаете, потому что "Аранжировка в сером и черном" (Мать художника, 1871) давно стала поп-культурным мемчиком, наравне с "Криком" Мунка, "Золотой Аделью" Климта, "Моной Лизой" да Винчи и "Девушкой с жемчужной сережкой" Вермеера (дадада, именно ее Мистер Бин "умыл" растворителем, именно она встречается в альбоме с репродукциями в "Симпсонах", именно ее припоминали в комедии "Голый пистолет", именно ей посвящали свои мелодии Кол Портер, Джон Леннон и Клод Дебюсси).
И именно эта картина вместе с "Американской готикой" Вуда и "Миром Кристины" Уайета входит в тройку лучших американских картин по версии американцев. И не важно, что хранится она в Париже, а написана была в Лондоне 😂 (в штате Пенсильвания, в городе Ашленд, в 1937 году даже установили памятник этой, наверное, самой сдержанной работе художника - перевели плоское изображение Анны Уистлер в бронзу).
Вообще-то это должен был быть портрет совершенно другого человека - юной Мэгги Грэхем, дочери очень важного господина из парламента, но она не выдержала многочасовых сеансов и в какой-то момент просто не пришла. Так 67-летняя матушка художника и по совместительству его же арт-диллер стала негласным "лицом" всех американских матерей.
Дело в том, что Уистлер - исследователь. Очень и очень дотошный, если не сказать занудный. Его заботила форма, тонкие вариации цвета, выверенность композиции - оптическая, музыкальная и математическая ГАРМОНИЯ (Анна Уистлер стояла два или три дня как статуя, позируя своему отпрыску, пока сынок не сжалился над ней и не усадил в кресло; но то матушка, с юной барышней он, видимо, был менее учтив).
Главное кредо нашего эстетствующего денди с отвратительным характером (он был очень высокомерен и эгоистичен) - "писать с натуры лучше всего дома".
Т.е лучше всего писать по памяти - по впечатлению не сиюминутному, а уже отрефлексированному, проанализированному, а масло имитировать под прозрачную акварель.
А теперь представьте себе критиков второй половины XIX века (то была в Англии эпоха прерафаэлитов, а во Франции - всяких Бугро и Ко) - царство плоского изображения, полупрозрачная краска и эти его носки... вычурная эстетическая дичь, считали они.
Когда в 1863 году Уистлер принял участие в знаменитом Салоне отверженных, то стал вторым "юродивым" после Мане. Если "Завтрак на траве" преимущественно ругали за сюжет, то уистлеровскую "Симфонию в белом № 1. Девушку в белом" за варварскую цветовую гамму (белое на белом, срам то какой - эх, не видели они Малевича 😂)
Более того, разделяя бодлеровское учение о синестезии, Уистлер по аналогии с музыкой называл свои портреты "симфониями" и "импровизациями" - что это вообще за названия такие, считали они и раздавали Уистлеру тумаки направо и налево.
Ну и пощечина общественному вкусу - сюжет для Уистлера всегда был только поводом. Содержание его работ - цвет, форма и ГАРМОНИЯ красок и линий.
Когда художник в 1871 году представил "Аранжировку в сером и черном" на выставке Королевской академии искусств в Лондоне, то, само собой, был презренно отвергнут, хотя, казалось бы, что тут отвергать. А вот что - палитра вялая и сюжет невнятный.
Хотелось хлеба и зрелищ, а получили пуританский образ - пятьдесят оттенков старости.
Потому что перед нами в первую очередь не портрет, а именно ГАРМОНИЯ, аранжировка - тонкие вариации черного, серого, грязно-зеленого, с примесью коричневого и глухого синего, цветов... скрупулезная выверенность композиции, строгая дотошная симметрия (что угодно, только не фамильный портрет; сам художник, к слову, картину "Портретом матери" не называл и его очень злило, когда знакомые говорили, будто сходство получилось потрясающим).
Нет, Уистлер не символист - тогда еще и направления то такого сформировано не было. Его традиционно обзывают тоналистом - не направление, а тенденция, причем тенденция американская. Такой выход к современному на тот момент искусству в обход импрессионизма.
Живописный джаз, если хотите, когда вроде и цвет простой, и тема несложная, но этот вот серо-черно-серый или белое платье на белом фоне и белые тени на белых стенах - множество оттенков и нюансов. А эти невозможно зеленые большие глаза и рыжие волосы? Или эти пятна синего и коричневого там, внизу, у ног!
А его "Ноктюрн в черном и золотом. Падающая ракета" (1875) - это тот самый "домашний пленэр", отрефлексированное воспоминание (о ночном фейерверке близ Темзы). Почти абстракция, но не формализм, а именно цветовая ГАРМОНИЯ.
Авторитетный арт-критик, художник, историк искусства, Джон Рескин, заметив картину в одной из лондонских галерей, заявил: "Не думал, что... самодовольный скоморох станет требовать двести гиней за то, что плеснул из горшка с краской в лицо публике" (Уистлер подал в суд на Рескина, выиграл его, но стал банкротом, потому что судебные тяжбы - дело неблагодарное).
Кстати, непринятая в Англии "Аранжировка в сером и черном" была благосклонно встречена во Франции - ее приобрел Люксембургский музей (потом она перешла в Лувр, потом в Музей д’Орсе, где и хранится по сию пору).
Да и самого художника в конце концов приняли (появились художественные радикалы постимпрессионисты - Уистлер на их фоне был более слаб, чем смел). В 1884 году его избрали почетным членом Академии художеств в Мюнхене, в 1892-м наградили Орденом Почетного Легиона в Париже.
Нет, нет. Не спешите ставить крест на нашем герое, в 1880-х он тоже успел отличиться - стал куратором своих выставок. Читайте революционером, ибо до него так серьезно никто не подходил к вопросу экспонирования: он сам придумывал сценарии для открытия выставок, выбирал цвета, в которые надлежало покрасить стены, развеску картин... наряжал сотрудников в желтые ливреи, они же, встречая гостей, вручали им желтые галстуки-бабочки, а сам Уистлер, традиционно, являлся на открытие в желтых носках.