Больше всех говорит тот, кому нечего сказать. – Говаривал Лев Толстой.
Дмитрий Быков говорит и пишет много. Можно сказать, что Быков – крупный писатель. Не потому ли, что пишет он, чтобы, как писал Хемингуэй, хорошо отобедать?
Не наше дело. Я – простой, рядовой читатель. Потребитель fast-book. Дима написал, я прочел. Все прочее – сплетни для домохозяек.
Во первых строках книги “Истребитель” автор благодарит эксперта по авиации. Поскольку роман, видимо, об авиации. Я пишу, видимо, поскольку, если честно, не прочел его до конца. И в этом не моя вина. Вина автора, Дмитрия Быкова
Автор и редакция выражают благодарность кандидату технических наук, историку авиации Николаю Олеговичу Валуеву за консультации при подготовке романа к изданию…
Место действие Москва, время 30-е годы прошлого века:
– Убьет он тебя, – сказала Маруся, нервно смеясь. Она нервничала весь день, еще в электричке, которая так медленно ползла по жаре, и теперь, в кафе «Север» на улице Горького, ей тоже было неспокойно. А с чего, казалось бы?
Я бы посоветовал автору наряду с экспертом в области авиации обратиться заодно и к эксперту в области железнодорожного транспорта. Поскольку электричек в качестве общественного транспорта в 30-е годы еще не было. Были поезда, которые ходили по маршрутам теперешних электричек.
Конечно, если только Быков пишет фантастический роман, тогда другое дело. Но даже в фантастическом романе не помешало бы присутствие эксперта в области редактуры:
Муж туда ее отвел. Тут она на остановке вдруг, пользуясь относительной свободой, прыг из вагона! Муж за ней, но куда! – так сказать, черусти сомкнулись…
Черусти, как известно, подмосковный поселок городского типа. Вряд ли они могли сомкнуться в электричке, которой не было. Наверное, Быков подразумевал челюсти. Не берусь решать за автора. Может это - вообще хоррор?
Читаем дальше:
В лесу собака действительно нанюхала едва прикопанный труп…
Тут Быков проявляет себя, как настоящий новоязовец, изобретая слова: нанюхала!
Помнится, этим грешил Александр Исаевич Солженицын.
В этакой корявости некоторые литературоведы склонны различать некое присутствие стиля. Может они и правы. Но я бы употребил здесь слово: разнюхала.
Ну и напоследок я скажу, что это, конечно, не роман. Это – полуфабрикат. Можно ли из этого… слепить что-нибудь? Не знаю:
То ли он хорошо его запутал и сочувствовал, то ли чувствовал в нем товарища по семейному несчастью, пострадавшего по женской линии. А может быть, иногда казалось Фомину, он смотрит на него чуть свысока. То ли потому, что он человек какой-то новой породы, очень спокойный. А то ли потому, что Фомин свою жену отпустил, а Артемьев свою – убил…
Тут даже читателю, незнакомому с азами синтаксиса, заметно, что автор потерял управление. Согласование частей предложения и предложений у него такое, как будто это подстрочник.
А впрочем, это не Фомин убил свою жену, а Дима Быков убил роман.
Убил, закопал в лесу, забросал ветками и был таков.
Истребитель!