- Олегыч, одолжи пятёрку до зарплаты, будь человеком, – встретился мне сосед на улице.
Вид у него был жалкий. Он очень сдал за последние два года с тех пор, когда умерла его жена, которую он очень любил. Видимо, жена тоже его очень любила, потому что он был некрасивый и тщедушный, работал на какой-то базе то ли кладовщиком, то ли сторожем, я даже точно не знаю.
А жена его работала в бухгалтерии на одном перспективном предприятии и, как я понимаю, была основным кормильцем в их семье.
Внезапно она заболела и буквально за месяц угасла. Виктор был безутешен, слегка опустился, поник. Я ему иногда давал в долг небольшие суммы, но он так долго их возвращал, что я забывал о его долгах и даже удивлялся, когда он мне всё-таки приносил эти деньги.
- Нет, Виктор, больше денег дать тебе не могу, не имею такой возможности, – ответил я и уже хотел уходить, как сосед достал из кармана маленькую коробочку.
- Ну тогда купи хотя бы эту безделушку, нашёл в вещах жены, – сказал он.
Сперва я даже смотреть не хотел, но открыл то ли из вежливости, то ли из любопытства.
В коробочке лежала брошь в виде оленёнка. Я покрутил в руках коробочку. Сплав, из которого был сделан оленёнок, заиграл на ярком дневном свете, и лучик солнца отразился в глазе бэмбика. Глаз был сделан в виде стразы, сделанной как бы под бриллиант.
- Золотая или серебряная? – спросил я.
- Не-е-ет, что ты, – замотал головой Виктор, – Какое там, золотая, у нас отродясь никаких таких драгоценностей дома не водилось, это простая бижутерия.
- Ну, а сколько ты за неё денег хочешь? – спросил я.
- Хотя бы пятьсот рублей, как раз мне до аванса дотянуть хватит, – умоляюще посмотрел на меня Виктор.
Жалко мне его стало. Как-то и выглядел он неважно, похудел сильно, лицо бледное, щёки впали. Как он там живёт один на свою скудную зарплату? Может, не доедает или болеет. Плохо ему одному без любимой жены, это очевидно. Ну а что я могу поделать? У каждого – своя беда, всем не поможешь.
Дал я ему за эту брошь целую тысячу рублей. Думаю, пусть хоть еды себе купит, а я такую красивую брошь тёще на день рождения как раз подарю, вроде вещица новая, ни разу не одёванная, блестит.
Тёща, как сорока, любит всё, что блестит. Это бижутерия, конечно, но как хорошо сделана, можно было даже две тысячи за неё Виктору отдать.
Я бросил коробочку в бардачок и, возможно, забыл бы про эту брошь со временем. Но тёща на завтра сделала в честь своего дня рождения званый ужин у себя дома и пригласила на него нас с женой.
Можно было, конечно, ограничиться букетом и деньгами в подарок, но моя тёща терпеть не могла формализм, и считала, что к подаркам нужно подходить с душой.
По мне так лучше б она мне на мои праздники просто и формально деньги давала, чем от души дарила никому не нужные галстуки, рубашки и часы, которые я потом кроме дачи нигде не использовал.
Было решено, что эту брошь мы с женой подарим тёще, как она любит, «от души». Жене безделушка очень понравилась, она даже сперва этого оленёнка хотела себе оставить.
- А где ты её взял? – спросила жена.
- В магазине купил, думал, может, тебе когда-нибудь подарю, – соврал я.
Не знаю и сам, зачем я соврал жене про эту злосчастную брошь. Супруга у меня женщина понимающая, лишний раз меня не допекает расспросами и нравоучениями, поэтому можно было ей сказать правду.
И вообще можно было ей всегда говорить правду, так было бы проще, тем более, я ничего такого «криминального» в своей жизни не делал. Но как-то с детства привык всем врать, так продолжал уже и взрослым делать.
В общем, подарили мы эту брошь тёще.
- Ирина Васильевна, это – бижутерия, но очень качественная и дорогая, и я, как увидел этого милого оленёнка, сразу вспомнил, как Вы животных любите, поэтому решил подарить эту брошь Вам, – сказал я в своём приветственном слове, слегка запнувшись, потому что вдруг вспомнил, что она ещё и мясо любит.
Хорошо, что вовремя остановился и не сказал это, а то б получил упрёков по полной программе.
Даже представил, как тёща смотрит на меня и высказывает, как я посмел назвать её, например, пожирательницей оленят, которые, скорее всего, вообще занесены в Красную книгу.
И сам себя я мог подставить под поток её насмешек тем, что она бы меня оленем обозвала и посмеялась, что я подарил ей себя в детстве.
Но все эти мысли пришли в мою голову уже потом, а в тот момент я распинался и ещё не знал, куда меня вынесет «конь красноречия». Жена вовремя толкнула в бок, и я благополучно заткнулся.
история имеет продолжение