Андрей Горчаков положил трубку и постарался подавить неприятное ощущение, что жена что-то скрывает. Напряжённость в голосе выдавала, что она врёт — сама того не замечая, Ритка всегда чуть растягивала слова и отводила глаза вправо, когда пыталась отвести подозрения, и, хотя сейчас он не видел её, липкий холодок вскользь прошёлся по спине.
Рассказ "Весенняя жатва" (4)... (назад к 3)
Что-что, а обвинять её в безразличии к дочери Андрей не мог, так что списал неловкость на счёт чьего-то присутствия и чуть выдохнул — она сейчас проверит, не дома ли Аня, вдруг напрочь позабывшая про мобильник, так что можно пока отложить панику. Ничего страшного ещё не случилось. Просто недоразумение.
Безумие сегодняшней смены побило все рекорды, не ограничившись экстремальным садоводом Ростиковым, превратившим подъезд в пахучие джунгли. После того, как участковый Горчаков застал бедолагу в полной прострации и сходил на кухню, чтобы подать чайник с кипячёной водой, Ростиков жадно напился и шёпотом спросил, что с ним будет дальше. Горчаков так же шёпотом пообещал тщательное освидетельствование и протокол о хулиганке, если соседка не передумает писать заявление.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Поникший Ростиков с благоговением приложил ладони к переплетающимся корням, тянущимся от подоконника и дальше в прихожую, и с лёгким вздохом сожаления хрустнул пальцами, как бы надламывая стебель. Тёмно-зелёная масса содрогнулась, сжалась и с хлюпаньем растеклась по полу, превращая его в подобие болота. Из подъезда послышались ободрительные возгласы — соседская бабка торжествовала, что нашла управу на хулигана, и грозилась заставить отмывать тут всё от и до.
— Видал? — восхищённо крякнул Ростиков. — Это что же получается, всё-таки моих рук дело? Да я теперь целую плантацию разведу, лейтенант!
— Вы биолог, что ли? Экспериментами вне лаборатории балуетесь? — скептически уточнил Горчаков, размышляя, удастся ли отговорить бабку насчёт заявления, потому что такая ведь ахинея выйдет, что начальство его самого на освидетельствование отправит.
— Нет-нет, никаких опытов в домашних условиях, клянусь! — Ростиков ожил и засуетился, подхватил швабру и ринулся договариваться с соседкой.
Горчаков ретировался к опорному пункту, пока бабка переключилась на уборку помещения, но передышки не вышло — напарник попросил подстраховать визит в овощную лавку, а в чём дело, мялся сказать. По ходу всплыло, что хозяин заметил, что молодой продавец раздаёт товар даром, чуть ли не впихивает с уговорами, а бросились проверять недостачу — всё на месте, ни грамма не ушло, только касса пустая. Одна ушлая покупательница вернулась за добавкой и давай скандалить, мол, с утра обслуживали бесплатно, а теперь требуют деньги. Вызвала полицию, хозяин тоже рвёт и мечет, а провинившийся продавец как начал из одного помидора непонятным образом делать целый ящик, так сразу участковых попросили на выход, а покупательницу задобрили огромными сумками, которые ещё и до дома донесли.
Словом, Андрей Горчаков с откровенно ржущим напарником только успевали строить гипотезы всех этих чудес, как вдруг поступил менее радужный вызов.
Взволнованный мужик божился, что его жена проснулась сама не своя, услыхала странный зов от некоего чёрного человека, рассказала мужу, а потом бросила младенца без году неделя, которого нужно было покормить и отвести в поликлинику, пока мужик, он же молодой отец,отошёл по срочному вызову на лопнувшую батарею, и только разгневанная соседка сообщила, что ребёнок надрывается за стенкой уже битый час. Искать женщину всего через час после исчезновения было бы нелепо и не по правилам, но вот тут Андрей Горчаков впервые вспомнил о дочке и смутное беспокойство сжало сердце.
Он ещё не догадывался, что из музыкальной школы Аня не вернётся, но отошёл в сторонку и позвонил дочке. И продолжал звонить, пока не понял, что что-то действительно случилось.
Когда Ритка набрала ему вся в слезах и закричала, что дома Ани тоже нет, а учительница говорит, что та ушла вовремя, он уже знал, что дело плохо. Очень плохо. Без объяснения причин, просто предчувствие, но привкус свалившейся на них катастрофы жёг язык и не давал дышать.
