Тьма. Это всё, что у меня осталось. Пустая непроглядная тьма. Больше нет ни верха, ни низа, ни глубины, ни цвета… Всё поглотила. Без остатка. Спасает лишь память. Только она ещё и способна дарить яркие моменты.
Я помню, кем был вначале. Помню славные победы великого хана Туртухая. Несокрушимую мощь его войска, несущего смерть всем, кто осмеливался противиться воле нашего властителя. Сколько городов, объятых пламенем, оставили мы позади на пути к всемирному господству, вселяя ужас и не зная жалости. Так должно было быть. Этого хотел Великий Волк Шайран.
Он явился ночью. Огромный мрачный силуэт склонился надо мной, заслонив полнеба. Когда же Он заговорил, голос Его пронзил меня, словно стрела куропатку, проникая всё глубже и глубже, пока не заполнил собой каждую, даже самую потаённую часть моего тщедушного тела. Тогда я впервые узнал, что есть Тьма.
И молвил Он: «С этого дня и до скончания веков клан твой будет служить и поклоняться только мне. Я подарю вам много славных побед, именем моим вы уничтожите своих врагов и будете править миром, а ты будешь моим голосом пред остальными. Ты донесёшь мою волю до своего хана и станешь его главным советником. Я дам тебе всё: богатство, славу, власть, любовь прекрасных женщин. Но ты должен подчиниться мне...»
***
Седой сталкер вышел к лагерю новичков на закате. Внимательно осмотрев полуразрушенную деревню, он неспешной походкой направился прямо к охраннику, скучающему у ворот. Представившись, мужчина первым делом выяснил, где можно найти смотрящего. Совсем молодой паренёк, поигрывая стареньким ПМом, небрежно ткнул пальцем в направлении дома с единственной уцелевшей крышей:
— Волк обычно ночует там, но сейчас он с несколькими парнями отправился разобраться со стадом кабанов, обосновавшихся неподалёку. Скоро должен вернуться.
— Благодарю, — сдержанно кивнул сталкер, отмечая про себя показушную важность охранника, и направился к дому.
Но стоило ему отойти на пару шагов, как паренёк прекратил изображать крутого ковбоя и внимательно посмотрел вслед удаляющемуся ветерану. В том, что это был именно ветеран Зоны, у юноши не было ни малейшего сомнения. Невысокий жилистый сталкер шёл неторопливой мягкой поступью матёрого следопыта, то и дело бегло осматриваясь по сторонам. Даже находясь в безопасности, а лагерь новичков был, пожалуй, самым безопасным местом в Зоне, такие люди никогда не остаются полностью расслабленными. Снаряга подогнана отменно: ничто не звенит и не бряцает. К левому бедру приторочен армейский нож в ножнах, к правому кобура. Точно определить марку пистолета парень не смог, но был уверен, что пушка будет покруче его ПМа.
Особую зависть вызвала «Гроза», висевшая за правым плечом сталкера. Редкая штучка. С таким автоматом и дробовик не нужен — тяжёлая мягкая пуля калибра 9.39 остановит любого монстра, а для особых случаев встроен подствольник. Конечно есть и недостатки: в жёстких условиях Зоны такая игрушка требует особого ухода, но оно того стоит. Парень непроизвольно облизнул пересохшие губы: «Ничего, придёт время, и я добуду себе такую же». Потом с грустью посмотрел на свой пистолетик, лишь минуту назад казавшийся ему отличным оружием, вздохнул и пренебрежительно сунул его за пояс.
Дом на удивление сохранился неплохо. Конечно ни одного целого стекла не осталось, но это скорее было преимуществом, чем недостатком — сквозняк отлично проветривал помещение. Однако стоило зайти внутрь, как Седой почувствовал лёгкий душок затхлости, значит в доме был ещё и подвал. Что же, это вполне соответствовало характеру Волка — безопасность всегда на первом месте. Бегло осмотрев пустую прихожую, сталкер направился в кухню. Здесь обстановка была чуток побогаче: небольшой стол с лампадкой, пара лавок и печка в углу.
Аккуратно положив на стол автомат и сбросив рюкзак, он первым делом зажёг лампадку — хозяину дома следует заранее знать, что у него гость. Конечно паренёк у ворот должен предупредить, но с этими новичками никогда ни в чём нельзя быть уверенным. Теперь можно немного расслабиться. Солнце уже село, а значит и Волк должен быть с минуты на минуту. Присев на лавку, Седой принялся не спеша развязывать тесёмки рюкзака, освобождая спальник, но тут из прихожей послышались шаги.
— Когда мне сказали, что пришёл Седой, я не поверил своим ушам, — громогласный бас бывшего прапора, а ныне смотрящего за новичками, разнёсся по дому.
В дверях появился огромный детина в армейском бронике с дробовиком на плече. Улыбаясь во все зубы, он просто лучился от радости.
— Здравствуй, брат, — Седой поднялся навстречу, протягивая руку для приветствия. — Вот проходил мимо и решил навестить старого друга.
— Как же, «мимо проходил», а то я тебя не знаю, — засмеялся Волк, пожимая руку приятеля. А потом неожиданно крепко его обнял. — Ты представить себе не можешь, как я тебе рад, дружище!
Это была чистая правда. Седой никак не ожидал такого радушия. Клички сталкерам даются не за красивые глаза, и Волк свою получил как раз за нелюдимость и привычку держаться обособленно. С трудом выбравшись из медвежьих объятий, гость пробурчал:
— Вижу, ты совсем одичал на кордоне.
— Одичал, брат. Так одичал, что хоть волком вой.
Шутка получилась, и оба сталкера рассмеялись совершенно искренне. Седой вернулся за стол и продолжил манипуляции со спальником, но Волка просто распирало от радости. Сбросив на лавку броник, он воскликнул:
— А не хлопнуть ли нам по рюмашке, за встречу?
— Ты же знаешь, как я отношусь к пьянству.
— Это все знают. Но ты ведь к нам из Тёмной долины пришёл? Так? Надо бы погонять нуклиды.
Седой наконец справился с тесёмками и бросил спальник в угол комнаты. Потом поднял на Волка серые глаза и, прищурившись, тихо спросил:
— Откуда знаешь, что я из долины?
— Так тебя видел мой новобранец, — хитро улыбнулся прапор. — У меня тут на каждом проходе наблюдатель сидит.
— Старею. Не видел я твоего наблюдателя, — вздохнул Седой. — Ладно, давай по рюмашке, да и поесть не мешает.
— Вот это дело! — обрадовался Волк и, высунувшись из окна, заорал, — Шустрый! Шустрый, мать твою, бегом ко мне! Слушай, сгоняй по-братски к Сидору, принеси пузырь, ну и на зуб что-нибудь. Скажешь — для меня. Ага. Жду.
Отдав распоряжение, бывший прапор повернулся к своему гостю.
— Порядок, — заверил он, расправляя могучие плечи. — Сейчас всё будет. Убери пока со стола своё барахло, хабаром потом похвастаешься.
— Хвастаться особо нечем, так, мелочёвка всякая, — спокойно ответил сталкер, развязывая рюкзак. — Вот, тебе презент.
С этими словами Седой выложил на стол небольшой колючий шарик. Зависнув в паре сантиметров над поверхностью стола, артефакт плавно покачивался в такт с неровным светом лампадки. Внутри коричневый, словно шоколадка, он постепенно светлел к краю, заканчиваясь острым металлическим блеском каждой иголочки. Волк долго завороженно смотрел на подарок.
— Морской ёж!
— Он самый.
— Давно не видел.
— Пойдёшь со мной — ещё не то увидишь.
Бывший прапор сразу как-то сник и понуро опустился на лавку.
— Убери. Сейчас Шустрый придёт, не нужно ему это видеть, — буркнул, не поднимая глаз.
— Какие-то проблемы? — Седой не скрывал изумления.
— Убери, я сказал. После поговорим.
— Как знаешь, — сталкер пожал плечами, убрал артефакт обратно в рюкзак и бросил его в угол вслед за спальником.
Повисла неловкая тишина. Седой время от времени посматривал на Волка, пытаясь понять, что же случилось с этим некогда отважным, а порой и «безбашенным» сталкером. А тот сидел, понурив голову, стараясь не смотреть в глаза. Из оцепенения его вывел лишь звук торопливых шагов, раздавшийся из прихожей.
Вошедший паренёк выглядел так же, как и караульный у ворот: та же потёртая куртка цвета «хаки», чёрный «плевок» на голове, на ногах берцы… «Их что, в инкубаторах растят?» — мелькнула мысль у ветерана. Правда посыльный не строил из себя важную птицу, а быстро, даже слегка суетливо, поставил на стол бумажный пакет со словами:
— Сидор опять ныл, что ты ему должен.
— Да пусть ноет, — отмахнулся Волк. — Спасибо, Шустрый. Возьми себе там кого-нибудь адекватного и проследи, чтобы возле дома никто не околачивался — нам поговорить надо. А лучше, сгоняй ещё за пузырём, чтобы и вам не скучно было.
— Я Саню Серого возьму.
— Нормально. Действуй.
Как только Шустрый скрылся за дверью, Волк достал из пакета бутылку с водкой и пару пластиковых стаканов. Не говоря ни слова, разлил, тут же опорожнил свой и снова наполнил. Потом вытащил две банки с тушёнкой, открыл их и, подтолкнув одну спокойно наблюдавшему за его манипуляциями Седому, негромко сказал:
— Выпьем.
— Выпьем, — кивнул гость.
Поставив на стол пустой стакан, Волк, игнорируя закуску, затравленно посмотрел приятелю в глаза и молвил обречённо:
— Пометила меня Зона, брат. Понимаешь? И дальше кордона мне ходу нет.
— Откуда знаешь?
— Чувствую. Не пустит она к себе.
И бывший прапор вновь ухватился за бутылку.
— Не гони лошадей, — Седой жестом указал на водку. — Поешь сперва.
Понимал ветеран, бывает так иногда. Знал он отличных сталкеров, которые внезапно уходили из Зоны, потому что начинали чувствовать её враждебность. Знал он также и тех, кто, проигнорировав это чувство, так здесь и остался. Навсегда. Кого-то мутанты сожрали, кто-то в аномалию угодил… У Зоны много способов извести человека. И если Волк говорит, что чувствует её метку, значит так оно и есть. Уговорив его пойти с собой, скорее всего поведёт друга на верную смерть.
— Дела… Чёрт, одному мне никак не справиться.
— Так может возьмёшь кого-нибудь из новобранцев? Могу порекомендовать парочку толковых.
— Ты же знаешь, я «отмычек» не беру.
— Так потому и предлагаю. Знаю, что не загубишь парня, а научить сможешь.
Седой отложил ложку и с вызовом посмотрел на Волка:
— Я что, похож на няньку, с твоим детсадом возиться?
— Ну чего ты вскинулся? — прапор спокойно выдержал недовольный взгляд. — Я тебе дело говорю. Или забыл, что мы с тобой тоже когда-то в этих яслях начинали?
— Было дело, — согласился Седой, возвращаясь к трапезе.
— Было, было… — воспользовавшись моментом, Волк вновь наполнил стаканы. — Шустрого можешь взять — нормальный парень, сообразительный.
— Только суетливый немного.
— Есть такое. Тогда Кощея бери — много не сожрёт, — алкоголь уже начал действовать в медвежьей утробе бывшего прапора, возвращая ему хорошее настроение.
Улыбнулся и Седой, начиная понимать, что предложение приятеля не лишено смысла.
— А что насчёт того паренька, который меня у ворот встречал? Вроде не дурак.
— Проныра? Тоже нормальный, правда любопытный без меры, но толковый.
— Почему «проныра»?
— Потому что молодец, — кивнул Волк, поднимая стакан. — Вздрогнули.
Они выпили, и Волк продолжил:
— Ты же знаешь Сидора? Барыгу нашего? Ради навара никого не пожалеет. Вот и надоумил Проныру сгонять на свалку, что на западе отсюда. Ну там, где аномалий столько, что никак не пролезешь.
— И?.. — Седой даже жевать прекратил.
— Вот тебе и «и»! Нашёл парень лазеечку — через трубу пролез и притащил «Каменный цветок»!
— Однако, — рассказ явно заинтриговал сталкера. — И что Сидор за него отвалил?
— То-то и оно, — хмыкнул Волк, отправляя в рот полную ложку. — Дал ему старый ПМ с двумя обоймами и водяру с тушёнкой.
— Вот урод! Да ему же цена раз в десять больше. А ты чего?
— Я потом только узнал. Пошёл разбираться, но старый хрыч упёрся, мол, договор у нас: всё, что найдёт — моё. Я, говорит, и так ему сверху дал… Козёл, одним словом.
— Это точно, — согласился Седой задумчиво. — Пожалуй, завтра я поговорю с твоим Пронырой.
— Поговори, — кивнул Волк. — А теперь твой черёд рассказывать: где был, что видел, а то я уже полгода сижу здесь безвылазно.
Долго ещё горела лампадка в доме, освещая неровным светом грубые обветренные лица старых друзей. Пришлось Шустрому ещё раз бегать к Сидору. А они всё вспоминали: как впервые оказались в Зоне, первые стычки со слепыми псами, Крюка помянули — первого сталкера, взявшего их в качестве «отмычек», который в той же ходке сам вляпался в аномалию… Много воды утекло с тех пор, много друзей сгинуло без следа. Лишь далеко за полночь погасили свет и разбрелись каждый по своему спальнику, но и после ещё некоторое время из старого дома доносился громогласный хохот бывшего прапора, вспомнившего очередной смешной случай.
***
Женщины — вот главная радость мужчины. Сколько их у меня было — всех не упомнишь. Да и какой смысл вспоминать этих рабынь-однодневок. Хотя мне и доставались только самые лучшие, но не было ни у одной из них ни страсти, ни жизни, только страх и покорность. Так и проходили они через мою юрту серой безликой вереницей, пока не появилась она.
Полонянок привезли откуда-то с западных границ. Забитые, измученные долгим переходом, они еле держались на ногах. Многие были многократно насилованы самими нукерами, но эту берегли, как подарок. Высокая, стройная, густые волосы цвета зрелой пшеницы, заплетённые в толстую косу, гордая — только она стояла с высоко поднятой головой, словно и не пленница вовсе.
Тьма, которая, как казалось, к тому времени полностью овладела мной, вдруг отступила, и я пригласил полонянку к себе. Именно пригласил — чувствовал, что не могу ей приказывать. Сам придержал полог, когда она царственной походкой проследовала в мою юрту.
Долго она у меня жила. Я не мог её неволить, не мог взять силой, да и не хотел этого. Моим единственным желанием было, чтобы она сама проявила ко мне благосклонность. Приставил к ней двух рабынь в услужение, которые, кроме прочего, каждый день расчёсывали и укладывали её восхитительные волосы. Иногда она при этом пела что-то печальное и бесконечно тоскливое. А я слушал и любовался.
И тогда Великий Шайран повелел её убить.
***
Утро встретило лагерь новичков прохладой и сыростью, нагнав тумана со стороны болот. В промозглой молочной мгле, сдав свой пост, Проныра залез на чердак одного из домов и нырнул в свой спальник, твёрдо уверенный, что проспит до вечера. Однако незадолго до полудня его разбудило негромкое покашливание. Открыв глаза, он увидел ветерана, пришедшего накануне.
— Извини, что пришлось разбудить, — заговорил Седой, — но надо потолковать.
— Не думал, что после вчерашних возлияний вы так быстро в себя придёте, — пробурчал Проныра, протирая сонные глаза.
— Осуждаешь пьянство?
— Не люблю.
— Это правильно. Выбивает из колеи. Правда иногда без него никак. Вот возьми для бодрости.
Только теперь парень заметил, что сталкер держит в руках дымящуюся кружку, судя по запаху, в ней был кофе. Понимая, что поспать уже не получится, Проныра взял предложенный напиток и сделал пару глотков. Обжигающая жидкость мгновенно растеклась по организму, выгоняя остатки сна.
— Лучше? — участливо спросил Седой.
— Да, спасибо, — кивнул в ответ. — Так что же вам от меня нужно?
— Во-первых, давай сразу на «ты». Среди нашего брата не принято выкать, — подмигнул сталкер, чем сразу заработал себе несколько дополнительных очков в глазах новичка. — А разбудил я тебя потому, что хочу предложить пойти со мной в Зону.
— Пацаны говорили, что вы… ты «отмычек» не берёшь.
— Верно. Поэтому и предлагаю тебе полновесное партнёрство. Место моё, значит шестьдесят на сорок.
Проныра был неглуп и прекрасно понимал, что такие предложения просто так не делаются, а потому спросил напрямую:
— И в чём подвох?
Понравилась Седому такая прямолинейность, и он решил ответить тем же:
— Подвоха нет. Просто, когда шёл сюда, я рассчитывал на другого человека, а теперь вынужден брать то, что есть.
— Значит Волк не идёт, — заключил Проныра. — Почему?
— Ему Зона определила другую задачу, — вздохнул Седой, — новичкам мозги вправлять. Поэтому и не может. Решай сейчас — идёшь со мной или нет?
Понимал парень, что такого случая больше не представится. Если сейчас откажется, то светит ему лишь перспектива стать «отмычкой» и таскать каштаны из самых опасных мест для кого-то другого за жалкие крохи, вроде той истории с «Каменным цветком». Но с другой стороны, перед ним был ветеран, а значит ходка будет вглубь Зоны, что может быть гораздо опаснее, хотя и перспективнее.
— Но у меня и снаряги нормальной нет, — начал он осторожно.
— За это не переживай, — улыбнулся Седой, воспринимая его слова как согласие. — Допивай кофе и пошли к Сидору, подберём тебе нормальную экипировку. Потом доспишь. Выходим завтра утром.
***
Я не мог противиться воле нашего покровителя и не мог причинить боль своей возлюбленной. Тогда я принял другое решение. Вместе с десятком преданных мне нукеров повёз её на запад, чтобы она могла вернуться к своему народу. Но Великий Волк не прощает непокорных.
Нас захватили разведчики русов и отвезли к своему князю в Куив. Она пыталась за меня заступиться, но когда тот узнал, кто я — жажда мести ослепила его. Меня связали, уложили в деревянный ящик и накрыли крышкой. Это был последний раз, когда я видел солнечный свет. Застучали молотки, навеки запечатывая меня в этом гробу.
Однако им было мало просто меня закопать. Стук молотков не прекращался, и вот один из гвоздей, пробив деревянную стенку, впился мне в плечо. Следующий вонзился в бедро. Я извивался, выл, сыпал проклятиями, но пытка не прекращалась. Гвозди один за другим впивались в моё тело. Боль была невыносимой. Мне уже хотелось, чтобы один из них пробил мне голову, прекратив мучения, но это не входило в планы палачей.
Потом ящик бросили на телегу и куда-то повезли. Ехали долго. Каждая встряска в пути отзывалась во мне острой болью. Иногда я терял сознание, проваливаясь в блаженное ничто, но раз за разом возвращался. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мой гроб сняли с телеги, немного пронесли, а потом швырнули на землю, и всё стихло.
Мне оставалось только умереть. Я хотел этого и молил Великого Волка послать смерть. И Он явился: «Ради рабыни ты предал меня, предал свой народ. За это и умрёшь, но дух твой навсегда останется в этом теле. Пещера, в которой тебя замуровали, станет твоим пристанищем на веки вечные...»
***
Следующий рассвет они встретили, находясь уже довольно далеко от деревни. Первым шёл Седой, внимательно ощупывая взглядом окрестности. Мягкой кошачьей походкой опытный сталкер уверенно двигался в направлении болот. Проныре было приказано идти за ним след в след на расстоянии не более трёх метров и больше смотреть по сторонам.
Рюкзак, доверху набитый припасами, непривычно оттягивал плечи. В противовес ему на шее висел почти новый «Абакан». Не «Гроза», конечно, но всё же получше АК-74, да и с патронами проблем быть не должно, калибр 5.45, пожалуй, самый распространённый в Зоне. Не поскупился Седой на снарягу для своего новобранца: рюкзак, спальник; даже заставил выбросить старые шмотки, а взамен выторговал у Сидора самый настоящий сталкерский комбинезон с кольчужной подкладкой — отличная защита от царапин и укусов. Не бесплатно конечно, а в счёт предстоящей ходки, но это означало, что ветеран рассчитывал здорово поживиться. Воодушевлённый этими мыслями, Проныра радостно шагал за своим провожатым.
До болот добрались без приключений. Седой не стал углубляться в топи и взял направление на север. За всё время он не проронил ни слова, а только шёл, шёл и шёл. Не привыкший к таким переходам Проныра чувствовал усталость, но просить о привале не решался. Глупо было бы с первого же дня зарекомендовать себя нытиком.
Вдруг сталкер резко остановился, выбросив вверх левую руку со сжатым кулаком.
— Что слышишь? — спросил тихо, почти шёпотом.
Зона не обычное место. Здесь не щебечут птицы, не жужжат насекомые, лишь ветер иногда шелестит пожухлой травой. «Зона любит тишину», — часто повторял Волк, поучая новобранцев. Но сейчас Проныра услышал какое-то радостное повизгивание, словно ребёнку вернули его любимую игрушку.
— Вроде радуется кто-то…
— Это псы. Они взяли наш след, — ровным голосом сообщил Седой. — Оружие на изготовку. Режим стрельбы — «двойка». Бегом за мной!
Не дожидаясь реакции новобранца, ветеран рванул к полуразрушенной постройке, крыша которой торчала из высокой болотной травы метрах в пятистах. Проныре ничего не оставалось, как последовать за ним, на бегу готовя автомат к бою. Забегать в дом Седой не стал, а прижался спиной к стене, скрестив перед собой ладони «лодочкой».
— Давай наверх!
Проныра сразу понял, что от него требуется. Оперевшись ногой о подставленные ладони, он подскочил и ухватился за прогнившие стропила полуразрушенной крыши. Оказавшись на чердаке, тут же развернулся и помог взобраться Седому.
— Теперь смотри туда, откуда мы пришли. Сколько голосов слышишь?
Повизгивание приближалось, но разобрать, сколько псов их преследовало, Проныра затруднялся:
— Пять-шесть, наверное…
— Значит, их больше десятка, — заключил сталкер. — Не бойся, здесь они нас не достанут. Наша задача — перебить хотя бы половину, остальные сами разбегутся. Как только увидишь движение, открывай огонь.
— Говоришь так, будто мы на тренировке, — пробурчал юнец.
— А чем ты недоволен? — усмехнулся Седой. — Говорю же — мы в безопасности. Разгоним стаю и пойдём дальше.
— Пожрать бы…
— Лады, — вновь улыбнулся сталкер, — но сначала постреляем, а потом поедим. Идёт?
Спокойствие ветерана вызывало восхищение. Этот непримечательный с виду человек нравился Проныре всё больше и больше. Чувствовалась в нём внутренняя сила, несокрушимость. Хоть новобранец и был почти на голову выше своего наставника, но оспаривать лидерство он бы, пожалуй, не рискнул.
Повизгивание стихло, и тут же на лужайку перед домом выскочило ужасное подобие собаки. Видом своим пёс напоминал борзую или гончую с головой питбуля, напрочь лишённую глаз. Скелет на длинных ногах, обтянутый гладкой кожей, на мгновение замер и, принюхиваясь, поднял слепую морду. Проныре хватило этого времени, чтобы всадить зверю две пули прямо в лоб. Пёс рухнул, но следом за ним из травы стали выбегать остальные, оглашая округу громким лаем. Стая оказалась большой — десятка два, не меньше. Новобранец на секунду растерялся, выбирая следующую цель, но тут ухнул подствольник Седого. Граната взорвалась в самой гуще своры, разбрасывая во все стороны собачьи тела, покалеченные осколками.
— Добивай лежачих, пока не поднялись, — скомандовал сталкер.
«У слепых псов отменная регенерация, поэтому бить их нужно только в голову», — вновь вспомнил Проныра наставления Волка. Ну что же, в упавших мутантов целиться было намного проще, и он уже без суеты прицельным огнём «успокаивал» трепыхающиеся в траве тела. Иногда рядом тихо плевалась «Гроза», укладывая очередного мечущегося мутанта.
Скоро всё стихло. Перед домом, послужившим отличным укрытием для двух сталкеров, валялось около десятка трупов слепых псов. Проныра опустил автомат, стараясь унять дрожь в онемевших от напряжения руках.
— Хорошо стреляешь, — успокаивающе похлопал его по плечу Седой. — А сейчас обед, и двигаем дальше. К вечеру нужно пройти болота.
***
Когда боль ушла, я понял, что это смерть. Смерть моего тела, но не моя. Шайран выполнил своё обещание. Я не вознёсся к зелёным степям, наполненным светом и вечным блаженством. Не встретил я и адского очищающего пламени. Меня ждала только тьма. Она ужасала, сводила с ума, но больше не пыталась поглотить. Я полностью принадлежал ей, но не становился её частью.
Мечтал о безумии, хотел раствориться в нём, рассыпаться на мелкие осколки, чтобы прекратить своё существование, но всё было тщетно. Мой разум оставался в мёртвом гниющем теле, навеки погребённом в этой пещере. Иногда случались приступы ярости. Тогда я осыпал проклятиями своего хана за его жажду власти, проклинал русов, поступивших со мной так жестоко, и даже самого Великого Волка за его ревность и безжалостность. Случались моменты, когда я начинал сожалеть и о своём предательстве, но такие минуты длились недолго, стоило лишь вспомнить облик моей возлюбленной. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я прекратил самоистязание и стал просто ждать. И тогда мне открылись звёзды.
После стольких лет тьмы они ослепили меня своим великолепием. Постепенно я научился мысленно трогать их, ощущать тепло и наслаждаться исходящим от них безразличным, но таким желанным светом. Мне вновь была дарована возможность чувствовать, и это было восхитительно.
Жажда жизни вновь вернулась ко мне. Гроб, в котором я был погребён, к тому времени уже рассыпался в прах. Тело, вернее то, что от него осталось, снова повиновалось мне, но всё равно не могло покинуть свою могилу. Тогда я попробовал сам мысленно проникнуть за её пределы.
Это удалось не сразу. Сначала я научился чувствовать траву и деревья. Потом мышей, лисиц и волков. Меня забавляло незримо наблюдать за их вознёй, но они не могли мне помочь. Пока однажды всю округу не потрясло какое-то бедствие, начисто лишившее меня этих милых соседей. Впрочем, ненадолго.
Когда появились новые животные, они резко отличались от всех известных мне ранее. Злобные, обуреваемые жаждой крови, эти твари рыскали по округе с одной только целью — кого-нибудь сожрать. Однако они оказались более восприимчивыми ко мне, и я даже сумел установить связь с каким-то подобием собаки. Более того, животное стало мне подчиняться.
Воодушевлённый новой возможностью, я приказал ему рыть проход в пещеру, ставшую моей могилой. Нехотя, отчаянно сопротивляясь чужой воле, зверь в конце концов сдался. Я уже праздновал победу. Но тут появился человек и убил моего пса.
***
К концу третьего дня сталкеры подошли к Рыжему лесу. Проныра сильно изменился за это время: ушла растерянность, отступил страх. Было ещё несколько стычек со слепыми псами, но хладнокровие Седого действовало заразительно и на его ученика. Особенно впечатлила парня встреча с чернобыльским кабаном. Матёрый секач выскочил из кустов метрах в пятидесяти и понёсся на них, быстро набирая скорость. Но ветеран не дрогнул, а спокойно, без лишней суеты всадил несколько коротких очередей прямо в клыкастую морду. Зверь рухнул, не добежав несколько метров.
— Кабаны тупые и рассчитывают только на свою скорость и массу, так что всегда можно отпрыгнуть в последний момент, — сказал тогда Седой, перезаряжая автомат. — Смотри по сторонам, они редко ходят поодиночке.
Чем глубже напарники забирались в Зону, тем более словоохотливым становился наставник Проныры. Много рассказывал о мутантах и их повадках, показывал характерные признаки смертельных аномалий и даже делился собственными соображениями о возникновении Зоны:
— Среди сталкеров бытует мнение, что это какой-то научный эксперимент, вышедший из-под контроля, но я так не считаю. Скорее, это реакция планеты на Чернобыльскую катастрофу и, возможно, предупреждение человечеству, чтобы оно завязывало с атомными взрывами.
Они расположились на ночёвку у опушки леса. Побросали рюкзаки, расстелили спальники и впервые за всю дорогу развели небольшой костёр, чтобы согреть чайку.
— Разве огонь не привлечёт мутантов? — спросил Проныра.
— Не в этом месте, — покачал головой Седой. — Вокруг столько аномалий, что они сюда не сунутся.
— Почему же тогда Рыжий лес считается самым опасным районом?
— А он и есть самый опасный, но не из-за мутантов. Просто во время катастрофы этому лесу досталось больше всего, поэтому здесь и аномалии на каждом шагу. Хотя зверья тоже хватает, иначе откуда бы тут появлялись артефакты.
— Так вроде бы никто не знает, откуда они берутся, — удивлённо вскинул брови Проныра.
— Вернее, мало кто знает, — сощурился ветеран, присёрбывая крепкий чай. — Все считают, что мутанты каким-то образом чувствуют аномалии и обходят их стороной, но это не совсем верно. Стая собак, к примеру, понимает, что впереди опасность, только после того, как в неё вляпается кто-нибудь из своры. А кроме собак в них попадают и другие звери, а ещё люди или предметы. И вот, в зависимости от типа аномалии и того, кто в неё попал, зависит и то, какой артефакт из неё потом выпадет.
— То есть, если я суну слепого пса, ну скажем, в «воронку»…
— Получишь «Медузу».
Седого откровенно забавляла реакция паренька, который уже прикидывал в уме, что если устроить на кордоне облаву на псов, а потом использовать их трупы согласно только что полученному «рецепту», то можно неплохо навариться даже на «Медузах», несмотря на то что этот артефакт один из самых дешёвых.
— Есть маленький нюанс, — словно читая его мысли, продолжил сталкер, — пёс должен быть живым. Из неодушевлённых предметов редко получается что-то полезное. В основном аномалии отторгают их, именно поэтому многие сталкеры пользуются болтами. Живому организму нужна живая пища.
— Пища?!
— Один яйцеголовый как-то поделился со мной теорией, суть которой в следующем: Зона представляет собой замкнутую экосистему, в которой аномалии играют роль регулирующих механизмов. Если совсем просто — это та же мутация, но мутация поверхности планеты, для регулировки поголовья живности. Работает по принципу желудочно-кишечного тракта: вытягивает из живого организма нужные ей компоненты, а излишки спрессовывает и выбрасывает обратно. То же самое происходит и в твоём теле, только в первом случае мы получаем артефакты, а из тебя выходит нечто непотребное.
Седой говорил совершенно серьёзно, лишь искорки, пляшущие в глазах, указывали на то, что он продолжает веселиться, глядя на растерянную физиономию Проныры, который изо всех сил пытался осмыслить услышанное. В конце концов парень выдавил:
— Это всего лишь теория…
— Да. И завтра у тебя будет возможность убедиться, насколько она верна.
Седой выплеснул из кружки остатки чая и, налив в неё немного воды, ополоснул и сунул в рюкзак. Потом продолжил:
— Когда я был здесь в прошлый раз, то приметил одно интересное местечко. На первый взгляд, ничего особенного: небольшая возвышенность, на курган не похожа, аномалий столько, что не пролезть. Но в центре, у самого подножия, слепой пёс рыл зачем-то землю. Я никогда не видел, чтобы они этим занимались. Убил его чисто по привычке и даже испытал некоторую досаду. Но уже через пару часов на его место прибежал новый. Вернее, попытался, но вляпался в аномалию. Потом ещё один, и ещё, и ещё… Наверное, только десятый сумел пролезть к тому же самому месту, где я убил первого, и занялся тем же — начал копать. Этого я застрелил уже из интереса и вновь ощутил горечь потери, словно лишился чего-то дорогого и важного. Тогда псы повалили толпой. Сколько их осталось в аномальном кольце, я уже не считал, но некоторым снова удалось прорваться. И как думаешь, чем они занялись?..
— Рыли землю, — утвердительно спросил Проныра.
— Именно! Вот я и думаю: сколько артефактов завтра мы там соберём. Но больше всего мне интересно, что они искали? Прошло уже больше недели, а учитывая то, с каким энтузиазмом собачки копали, у них было достаточно времени, чтобы отрыть то, что им было нужно.
— Может, контролёр их направлял?
— Контролёры, конечно, отличаются от остальных мутантов. Они что-то вроде элиты: сами нападают крайне редко, потому как способны ментально управлять псами или, значительно реже, кабанами. При этом контролёры умны и никогда не пошлют своих «подопечных» на убой. А тут буквально массовое истребление, и ради чего? Чтобы выкопать ямку и спрятать хабар?! Нет. Не по-контролёрски это.
— Погоди, — встрепенулся Проныра, начиная понимать суть предстоящей им задачи. — Ты говорил, что там непроходимое кольцо аномалий! Как же мы попадём внутрь?
— Но ведь некоторые «копатели» прошли, значит есть тропинка. А мы с тобой поумнее собачек будем, — подмигнул Седой, разворачивая спальник. — Хватит болтать. Ты первый дежуришь. Так что допивай чай и гаси костёр.
Сталкер забрался в свой мешок, и уже через минуту дыхание его стало глубоким и ровным. Проныра вылил в огонь остывший чай, сполоснул посуду, затем накрыл догорающие угли куском плотного брезента и уселся на землю, облокотившись спиной о рюкзак. Ему было о чём подумать.
Следующий рассвет встретил их проливным дождём. Низкие серые тучи затянули собой всё небо, недвусмысленно намекая, что такая погода продержится целый день.
— Вставай, парень, — растолкал Седой своего подельника. — Пора.
— Какая мерзость, — проворчал новобранец, выбираться из тёплого сухого спальника ему категорически не хотелось.
— Наоборот, — улыбнулся ветеран. — Такая погода для сталкера просто подарок: мутантов со следа сбивает и аномалии видны как на ладони. Так что не мешкай.
Проныре ничего не оставалось, как подчиниться. Выбравшись наружу, он в первую очередь размял затёкшие за ночь мышцы, потом скатал спальник и привязал его к рюкзаку. Седой, дежуривший последнюю смену, заранее развёл костёр, и рядом на камне уже дымилась кружка, источая божественный аромат свежесваренного кофе, в компании с парой бутербродов. Быстро проглотив завтрак, Проныра почувствовал себя веселее.
— Готов? — ветеран придирчиво осмотрел своего подопечного и его снаряжение. — И последнее, что тебе следует знать на тот случай, если со мной что-нибудь случится — в юго-западной части болот есть база Чистого неба. Это группировка сталкеров, занимающаяся научным исследованием Зоны. Найдёшь их барыгу, скажешь, что от меня, и сдашь ему хабар. Ну а дальше — сам смотри. Всё. Двинули.
Рыжий лес некогда был обыкновенным сосновым массивом, но после аварии на ЧАЭС он превратился в труднопроходимые заросли не пойми чего с листвой огненно-рыжего цвета. Однако Седой шёл уверенно, заранее обходя особенно густые участки и аномальные образования, что лишний раз подтверждало — он здесь уже не впервой.
Часа через три они вышли к заданному месту. Лес расступился, открывая довольно обширную поляну, в центре которой возвышался высокий холм. Под действием эрозии один из его склонов обвалился, обнажив широкий лаз внутрь возвышенности. Видимо, изначально проход был меньше, но его расширили собаки, несколько трупов которых так и валялось у входа.
Седой долго рассматривал поляну в бинокль, потом протянул его Проныре:
— Зацени.
— Ох, ё… — вырвалось у парнишки, едва он поднёс оптику к глазам.
Поляна была буквально усыпана самыми разными артефактами.
— Как же мы это всё унесём? — ошарашенно спросил он Седого, возвращая бинокль.
— Разберёмся, — не скрывая счастливой улыбки, ответил ветеран. — Вынимай всё из рюкзака — идём налегке.
Собирать артефакты оказалось проще простого. Дождь, как и было обещано, отлично обрисовывал границы аномалий, так что вскоре рюкзаки обоих сталкеров были забиты под завязку. Тяжело дыша от перегруза, но безумно счастливые, они вернулись в точку старта.
— За раз всё и вправду не унести, — весело констатировал Седой. — Придётся кое-что здесь припрятать, но это потом. А сейчас бросай рюкзак, автомат на изготовку и пойдём посмотрим, что же там собачки откопали.
Высота лаза не превышала полутора метров. Укрепив фонарь на стволе автомата, Седой осторожно пробирался по проходу, согнувшись в три погибели. Проныра, как всегда, следовал за ним, соблюдая дистанцию. Метров через десять потолок резко ушёл вверх, позволяя выпрямиться во весь рост.
Сталкер осмотрелся, медленно водя фонарём из стороны в сторону, но пещера была совершенно пустой, если не считать кучки каких-то истлевших останков в центре. Озадаченный и сильно разочарованный, он уже собирался уходить, когда почувствовал, как кто-то пытается пролезть к нему прямо в мозг. Неужели он так ошибся, и здесь действительно находится контролёр?! Напряжение в мозгу усилилось, Седой чувствовал, что начинает терять над собой контроль. Кто-то отчаянно пытался взять на себя управление его телом. Стало страшно. Бежать! Бежать из этого чёртового места! Но следом уже протискивался в пещеру Проныра.
В панике, теряя остатки разума, ветеран лихорадочно шарил фонарём, пытаясь найти своего врага. От дальней стены отлепилась какая-то тень и стала медленно и как-то очень неуклюже приближаться. В свете фонаря на него шёл жуткий скелет, обтянутый высохшей кожей.
— К-контролёр! — предупреждающе прохрипел Седой, трясущимися руками отправляя гранату в подствольник.
Он не знал, кто эта ходячая мумия и откуда взялась, но чувствовал, что из этой пещеры ему уже не выйти. Понял, что в этот раз Зона возьмёт своё, однако не собирался так просто сдаваться. Что бы это ни было — оно уйдёт вместе с ним. И сталкер без колебаний спустил курок гранатомёта.
Граната взорвалась в нескольких метрах, попав точно в мумию, разнеся её в клочья. Взрывной волной Седого швырнуло прямо на Проныру, защитив его от осколков. Но взрыв в замкнутом пространстве пещеры всё же оглушил парня так, что он ещё какое-то время не мог прийти в себя.
Фонарь Седого потух. В кромешной темноте, кое-как выбравшись из-под искалеченного осколками тела, Проныра нащупал в кармане свой и включил его. Осмотрелся. Весь пол усеян кусками костей с ошмётками кожи. Поняв, что опасности больше нет, парень наклонился к своему наставнику. Жуткое зрелище — сплошное кровавое месиво, но на шее сталкера всё же прощупывался слабый пульс. Живой! Нужно немедленно убираться отсюда. Подобрав лежащую рядом «Грозу», Проныра подхватил Седого под плечи и потащил прочь из пещеры.
***
Такой досады я ещё не испытывал. Хоть собаки и отрыли проход, но моё тело всё равно не могло покинуть пределы пещеры. Мне хотелось выть. Чёртов Шайран со своим проклятьем! Я совершенно не думал о том, что меня ждёт снаружи. Плевать, лишь бы выйти отсюда. Но это было невозможно. Я метался в своей могиле, проклиная собственное бессилие, пока вновь не появились люди.
Два человека долго бродили вокруг, что-то собирая, а потом ушли. Но вскоре вернулись и полезли через проход прямо ко мне. Первого я уже знал, он был здесь раньше, убивая моих псов. Следом за ним шёл совсем зелёный парнишка.
Оказавшись внутри, мужчина не нашёл ничего интересного для себя и уже собрался уходить. Чувствуя его разочарование, я не мог ему этого позволить и попытался овладеть им. Может быть, он сможет хотя бы вынести меня отсюда? Но, почувствовав мою волю, человек испугался и выстрелил в меня.
На какое-то мгновение меня объяло пламя, разрывая на куски. Это было очищение от проклятья и освобождение от ненавистного мне тела. Я понял, что наконец обрёл свободу и мог хоть сейчас отправляться в райские степи, преисполненные вечного блаженства. Но изуродованное тело спасителя лежало у моих ног. Он был ещё жив, и я не смог его оставить.
Паренёк вытащил своего напарника, перевязал раны, а потом мучительно размышлял: стоит ли тащить его куда-то, где могут оказать помощь, или это уже бесполезно. Пришлось очень осторожно внушить юноше, что нельзя бросать друга, пока бьётся его сердце. Впрочем, он и сам не хотел оставлять своего наставника. Мне оставалось только последовать за ними.
На следующий день за нами увязалась свора псов, которую я легко разогнал усилием воли. Паренёк этого даже не заметил. Новый мир сильно отличался от того, что я знал ранее. Да и я стал другим. Тьма окончательно оставила меня. Вновь вернулось желание жить и появилась цель. Я дождусь, когда мой спаситель выздоровеет, и вместе с ним отправлюсь изучать этот мир. Райские степи подождут. Обретя свободу после стольких лет, проведённых во тьме, я уже чувствовал себя как в раю. А пока прослежу за тем, чтобы мой спаситель не страдал в своём беспамятстве. Ему нужно отдохнуть.
***
Волны бесконечной чередой набегали на песчаный пляж, играя отблесками воды в лучах восходящего солнца. Ему всегда нравилось смотреть на море в это время суток.
— Уже проснулся? — нежные руки обвили его со спины.
— Красиво.
— Ты каждое утро это говоришь, — девушка усмехнулась, подарив ему поцелуй в обветренную щёку.
Она разжала объятья и подошла к перилам балкона. Высокая, стройная, густые волосы цвета зрелой пшеницы, заплетённые в толстую косу. Мужчина задохнулся от счастья. Чем он заслужил это? Впрочем, не важно. Хотя Волк и Проны… Стоп! Воспоминания обрушились на него лавиной: Зона, схватки с мутантами, Проныра, пещера, взрыв…
— Что-то случилось? — девушка смотрела на него с тревогой.
Как же прекрасны её карие глаза. В них хочется утонуть и больше не возвращаться. К чёрту воспоминания, когда настоящее столь прекрасно. Мужчина вновь забыл о прошлом, наслаждаясь близостью любимой и тихой безмятежностью рассветного моря. Лишь тёплый бриз слегка теребил его седые волосы.
Автор: Евгений Пономарёв
Источник: https://litclubbs.ru/writers/6978-raiskie-stepi-podozhdut.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#зона #мумия #сталкер #рай #фантастика #
