Большинство людей, включая специалистов, не способны составить верное суждение о незнакомых людях.
Работники Центрального разведывательного управления США с величайшей серьезностью относятся к обману и его разоблачению. В штате ЦРУ есть агенты, которые изучают поведение других сотрудников в поисках предателей. Тем не менее ЦРУ множество раз оказывалось не в состоянии вычислить шпиона в собственных рядах. Так, во время “холодной” войны многие сотрудники ЦРУ на Кубе и в странах советского блока были двойными агентами.
Судьям регулярно приходится принимать решения, отпускать ли арестованных под залог. Они выслушивают адвокатов и окружных прокуроров, изучают досье подозреваемых и беседуют с ними лично. Но, вынося решение, они с таким же успехом могли бы просто подбрасывать монетку. Искусственный интеллект позволяет намного лучше, чем это делают судьи, предсказать, кто из отпущенных под залог совершит новое преступление.
“Сталкиваясь с незнакомцем, мы вместо опыта вынуждены обращаться к представлению – стереотипному. И этот стереотип слишком часто оказывается ошибочным””.
Невозможно вынести верное суждение о человеке, особенно совершенно незнакомом, наблюдая за выражением его лица и поведением и пытаясь представить, что он чувствует.
Мы доверяем друг другу по умолчанию, иначе общество не смогло бы функционировать.
В 1996 году кубинские ВВС сбили два небольших самолета, патрулировавших Флоридский пролив. Погибли четверо пилотов. После этого происшествия в рядах разведывательного сообщества США начался поиск вражеского шпиона. Несмотря на множество фактов, указывавших на сотрудницу Разведывательного управления Министерства обороны, ее не арестовали. Положившись на ее высокую репутацию, следователи не стали подвергать сомнению правдоподобные объяснения, которые сотрудница дала своим подозрительным действиям и противоречивым высказываниям. Ее разоблачили совершенно случайно лишь пять лет спустя.
Доверие людей друг другу – врожденная черта. Психологи называют ее презумпцией правдивости: как правило, мы предполагаем, что нам говорят правду. Обманщикам не требуются ни особые навыки, ни мощный интеллект – им просто верят по умолчанию. В процессе эволюции у людей не выработалось навыка распознавания лжи, потому что обман встречается нечасто и преимущества доверия к людям перевешивают риск обжечься, поверив лжецу. Доверие и склонность говорить правду делают возможным общение и взаимодействие во всех сферах жизни. И все же бывают случаи, когда наша природная доверчивость нас подводит.
““Наши стратегии взаимодействия с незнакомцами глубоко ошибочны, но при этом социально необходимы”.”
Джерри Сандаски много лет тренировал футбольную команду Пенсильванского университета. Ему нравилось принимать душ с мальчиками – особенно по вечерам. За все годы лишь дважды возникало смутное подозрение, что тренер, возможно, занимается совращением своих подопечных, но власти не стали расследовать ни одну из жалоб.
Другой пример – Ларри Нассар, официальный врач женской национальной сборной США по гимнастике. Не менее 20 лет он подвергал своих пациенток сексуальному насилию. Несмотря на регулярные жалобы (причем в некоторых случаях – жалобы девушек родителям) никто, в том числе многие из его жертв, не подозревал Нассара в дурных намерениях. Лишь после того, как следователи обнаружили в его компьютере 37 000 изображений с детским порно, окружающие прозрели и разглядели чудовище.
“Миллионы лет эволюции должны были одарить наш биологический вид способностью улавливать малейшие признаки вранья. Но ничего такого не произошло””.
В случае с Сандаски доверие к нему пошатнулось лишь в 2010 году, когда следователи вновь изучили свидетельства девятилетней давности. Однажды Майкл Маккири, помощник тренера Пенсильванского университета, случайно зайдя в раздевалку, увидел, как Сандаски, находясь в душевой вместе с маленьким мальчиком, прижимался к тому сзади. Маккири предпочел не вмешиваться и лишь спустя месяц с лишним рассказал обо всем старшему тренеру по футболу. Руководство университета провело расследование и предприняло несколько неудачных попыток выяснить личность жертвы, а также побеседовало с Маккири, слова которого стали противоречить другим его заявлениям. В итоге ректор Пенсильванского университета Грэм Спэньер закрыл эту тему, придя к заключению, что Сандаски, которого всегда окружали дети, просто любит с ними дурачиться. Ректор предпочел принять объяснения Сандаски за чистую монету. Люди по умолчанию доверяют друг другу, иначе общество не смогло бы функционировать.
По выражению лица невозможно определить, что чувствует другой человек.
Чарльз Дарвин считал, что выражение на лице эмоций – радости, грусти, страха, удивления – одинаково у всех людей и культур и легко объяснимо. На самом деле это лишь “иллюзия прозрачности”. Именно поэтому люди не в состоянии точно распознать чувства и намерения незнакомцев, принадлежащих к другим культурам, – а нередко и к собственной. В литературе и кинематографе герои изображаются с “классическими” проявлениями эмоций, к примеру, удивления. Однако в многочисленных экспериментах, где с испытуемыми разыгрывались ситуации, позже охарактеризованные ими как вызвавшие сильное удивление, лишь у 5% участников было отмечено выражение лица, которое принято ассоциировать с изумлением.
Наше восприятие других людей искажается стереотипами. Собеседования при приеме на работу, судебные слушания об освобождении под залог и общение с полицией давали бы лучшие результаты, если бы стороны не встречались лично. Но социальные условности и сама человеческая природа требуют общения лицом к лицу. Это создает парадоксальные ситуации.
“Если вы убеждены, что внешний вид и манеры незнакомца – ключ к его внутреннему миру... то это неминуемо приведет к ошибкам””.
В 2007 году американку Аманду Нокс, учившуюся в Перудже, посадили в тюрьму за убийство соседки по квартире. Итальянский судья вынес девушке приговор, основываясь почти исключительно на выражении ее лица, эмоциях и поведении после убийства. Все обстоятельства и физические улики, в том числе ДНК на месте преступления, указывали на известного полиции правонарушителя, бродягу, которого видели возле дома Нокс и который на следующий после убийства день пытался сбежать в Германию. Но поведение Нокс показалось полицейским странным и не соответствующим тому, как должен вести себя человек после убийства близкого знакомого. В итоге Нокс, которая была абсолютно не причастна к преступлению, провела четыре года за решеткой, пока ее не освободили по решению итальянского Верховного суда.
Хорошо обученные сотрудники правоохранительных органов – как и большинство людей – отлично умеют вычислять обманщиков, если их поведение укладывается в стереотип, как должен выглядеть лжец: изворотливость, нежелание смотреть в глаза, путаные ответы на простые вопросы и тому подобное. Но распознать лжеца в том, кто ведет себя как искренний, правдивый человек (и наоборот), – эта задача намного для нас сложнее.
“Почему столь многие политики, встречавшиеся до войны с Гитлером, так фатально в нем ошиблись? Потому что он тоже не вписывался в стереотипы””.
Выяснить правду иногда не помогают самые изощренные допросы. В расследовании дел главарей “Аль-Каиды”, захваченных после терактов 11 сентября 2001 года, самым важным пленником считался Халид Шейх Мохаммед, или, как его звали, ХШМ. В ЦРУ считали, что именно ХШМ был мозгом, организовавшим теракты, и что он готовил новые. Но “расширенные методы допроса”, которые использовали следователи, чтобы его разговорить (лишение сна и пытка водой), обычно вызывают тяжелую психологическую травму, искажающую работу памяти. Спустя четыре года под воздействием этих методов, становившихся все более жестокими, поскольку дознаватели тщетно пытались выбить из него хоть слово, ХШМ наконец признался. Он сообщил о своей центральной роли в организации или планировании ни много ни мало 31 террористического акта. Некоторые из его признаний, однако, вызывают недоумение, поскольку в момент его поимки объекты атак еще не были построены.
Поведение незнакомого человека “привязано к контексту”.
Наряду с нашей склонностью верить незнакомцам на слово (“презумпция правдивости”) и неспособностью правильно истолковывать их мимику и поведение (“иллюзия прозрачности”) есть еще одна проблема, которая связана с влиянием контекста – места действия, обстоятельств жизни незнакомца и других условий.
Самоубийство известной американской поэтессы Сильвии Плат в 1963 году не стало неожиданностью для людей, которые хорошо ее знали. Она неоднократно обсуждала с другими свои суицидальные мысли и планы, писала о них в стихах и даже несколько раз предпринимала попытки покончить с собой. Многие полагают, что человек, который хочет свести счеты с жизнью, будет пытаться сделать это во что бы то ни стало. На самом деле самоубийство в огромной степени обусловлено задуманным способом и местом действия.
Сильвия Плат, жившая в Англии, покончила с собой, засунув голову в духовку и включив газ. В те времена этим способом каждый год совершали самоубийство тысячи англичан. Проведенный в дома токсичный газ, получавшийся при переработке угля (смесь водорода, метана, азота, углекислого и угарного газов), гарантировал “легкую” смерть – быструю, безболезненную и не оставляющую никакого беспорядка, что так важно для женщин. В 1964–1976 годах британские власти по причинам, никак не связанным с самоубийствами, запустили общенациональную программу по переходу к природному газу. В результате количество суицидов в стране снизилось в точном соответствии с темпами реализации этой программы.
Как показывают опросы, большинство людей убеждены, что если человек решил покончить с собой, то он не передумает только потому, что государство лишило его облюбованного способа самоубийства. Тем не менее ограды на мостах и прочие барьеры, затрудняющие совершение суицида, действительно удерживают от этого шага многих отчаявшихся.
“Концепция привязки предполагает, что поведение человека мотивировано весьма конкретными обстоятельствами и условиями””.
Около 50% всех преступлений в городах совершаются на территории, составляющей менее 5% площади всех городских улиц и кварталов. Но как бы ни старались криминалисты и исследователи продемонстрировать обществу тесную связь преступлений и контекста их совершения, людям крайне трудно в это поверить.
Более 20 лет полицейское управление Канзас-сити экспериментировало с “упреждающим патрулированием” городских улиц. Увы, все подобные эксперименты (как этот, так и проводившиеся полицией других городов), в том числе увеличение штата полицейских, не приводили к снижению преступности. Так продолжалось до начала 1990-х годов, когда новый канзасский эксперимент внезапно увенчался ошеломительным успехом.
Полиция Канзас-сити выявила в городе самый криминогенный район, где начала по любому, даже самому мелкому, поводу останавливать и досматривать автомобили. Полицейские должны были, проявляя к гражданам должное уважение, зорко высматривать любые подозрительные признаки. Их обучили по умолчанию подозревать человека, а не доверять ему, а главное – действовать в правильном контексте и с предельной чуткостью.
В результате патрульные стали находить незаконное оружие. Уровень преступности в городе упал в два раза. Новость о появлении метода, который работает, облетела страну. Полицейские управления всех штатов США сразу же принялись внедрять подход, получивший известность как “канзасская тактика патрулирования”.
Одним из таких мест был Прейри-Вью – городок в 50 милях от техасского Хьюстона. Именно там 10 июля 2015 года произошла трагическая встреча жительницы Чикаго Сандры Блэнд с патрульным Брайаном Энсиньей. Этот полицейский рьяно следовал методам работы канзасской полиции и останавливал за день десятки водителей – чернокожих, белых, мужчин, женщин, – не выделяя никого. Он считал, что его работа состоит в том, чтобы по любому поводу останавливать и досматривать автомобили и выписывать штраф или делать устное предупреждение. Истинный же смысл новой тактики состоял в том, чтобы в зоне с повышенной преступностью досматривать автомобили, воспользовавшись мелкими нарушениями, и пытаться найти наркотики или незаконное оружие.
“Почему-то идею привязки – представление о том, что поведение незнакомца тесно связано с определенным местом и контекстом, – мы не в состоянии постичь до конца””.
Энсинья делал то, что ему приказали делать. Похоже, что при внедрении в других городах “канзасской тактики патрулирования” почти повсеместно был упущен целый ряд критически важных моментов. Например, Энсинья не проходил специального обучения тому, как использовать новую тактику, – ему просто приказали обращать внимание на типичные признаки лжи. Кроме того, в полиции Прейри-Вью начисто забыли о привязке к контексту: вместо усиления внимания к криминогенным районам города, как это сделали в Канзасе, метод применяли без разбора.
Поначалу разговор Энсиньи с Блэнд ничем не отличался от разговора с другими водителями. Он “подрезал” Блэнд и остановил ее за то, что та при перестроении не включила сигнал поворота. Это произошло в таком районе, где новый метод заведомо не дал бы никакого результата, кроме разве что еще одного штрафа. Блэнд вела себя так, как вели бы себя другие. Вначале она вежливо отвечала на вопросы, но узнав, по какому ничтожному поводу ее остановили, стала негодовать (Сандре не везло с полицией, за ней уже числилось просроченных штрафов на несколько тысяч долларов). А Энсинью не научили различать психологические нюансы и общаться тактично. Поведение Блэнд показалось ему подозрительным, он принял ее за преступницу, и ситуация совершенно беспричинно обострилась. Энсинья приказал девушке выйти из машины, она отказалась, он пригрозил ей электрошокером и вызвал подкрепление. В итоге Блэнд арестовали и, как это ни странно, обвинили в нападении на полицейского. Энсинью позже уволили, но Сандре не суждено было об этом узнать. Через три дня после ареста она повесилась в тюремной камере.
Разговаривая с незнакомцами, будьте внимательны. Больше слушайте, чем говорите, держитесь скромно и не торопитесь выносить суждения.
К встрече с незнакомцами подготовиться нельзя. Общение с ними выстраивайте вдумчиво, мягко и осторожно. Не придавайте большого значения выражению лица человека или его манере держаться. Пусть презумпция правдивости пробуждает у вас осторожность, но не подозрительность.