Небольшой лесопильный заводик укрылся в одном из многочисленных живописных фиордах Скандинавии. Он работал на привозном сырье, сохраняя нетронутыми девственные леса собственной страны. Небольшие лесовозы сновали туда и обратно, доставляя браконьерский вырубленный лес из России с ее немереными ресурсами через порты Прибалтийских стран. Лишаи вырубок, расползавшихся по Карелии на севере России, как и на Дальнем Востоке, не слишком беспокоили руководство Кремля, занятого дележом власти и более лакомых кусков собственности.
Балтийское море только на карте кажется таким маленьким и мелким. Штормовой ветер успевает разогнать довольно высокую волну, с шумом захлестывающую бак и палубу нашего небольшого лесовоза. Не успевая полностью стекать за борт, вода образует причудливые сосульки на мачтах и грузовых стрелах, и корку льда на караване леса, палубных механизмах и переборках судна. Если не вмешаться в процесс образования льда, на палубе образуется ледяная глыба, которая может перевернуть судно вверх дном.
Чтобы этого не произошло, на судне объявляется аврал: все свободные от вахты моряки, одевшись потеплее, выходят на околку льда. Непромерзшую до конца воду, в состоянии каши, можно сгонять с палубы лопатами. Толстую ледяную корку, уже схватившуюся на железе, приходится крушить большими деревянными кувалдами. В пределах досягаемости шлангов лед можно плавить паром из судового котла. Борьба со льдом не прекращается ни на минуту; на месте расчищенных участков сразу начинает нарастать новая корка. Работать надо быстро, но быть постоянно настороже, чтоб не съехать за борт вместе с поверженным льдом по накреняющейся скользкой, как каток, палубе. Распарившись, намахавшись кувалдой или лопатой, моряки скидывают теплые куртки, оставаясь в свитерах или комбинезонах. По разгоряченным лицам струится пот, смешиваясь с солеными морскими брызгами. Через час работы на морозе так приятно зайти в уютное помещение столовой, где нас ждет горячий чай с бутербродами. Новая смена разбирает освободившиеся инструменты и выходит на палубу продолжать расчищать лед.
Наконец брызг становится все меньше и меньше. На поверхности волн появляются тяжелые лепешки, препятствующие резвости воды, рвущейся на свободу. Это шуга, полулёд-полукаша, образовавшаяся от охлаждения и покрывающая все большую поверхность моря. Постепенно волны перестают захлестывать палубу, они плавно колышутся под покрывалом шуги. Вскоре ледовые блинчики начинают слипаться между собой, и вот уже форштевень начинает резать твердую корку тонкого льда, отбрасывая осколки в стороны. Через несколько часов хода лед становится настолько крепким, что существенно замедляет движение судна. Лед с треском ломается, льдины неохотно расступаются перед натиском 3 тысяч лошадей судового двигателя, но вскоре снова смыкаются за кормой судна, восстанавливая монолитность ледового покрова.
Тишина тоже имеет свойство оглушать - контрастом после скрежета льда за бортом и грохота двигателя, когда мы еще пытались пробиваться в Ботническом Заливе. До порта оставалось каких-нибудь миль 20. Последних несколько толчков – и мы прочно застряли. Связались с ледовой службой по УКВ, ледокол должен прийти часа через три, когда будет выводить другое судно.
Ясная погода, искрящийся на солнце снег, бодрящий морозец, легкий ветерок, перегоняющий снежную крупу по гладкой поверхности льда, заснеженные сопки, домики с церквушкой на горизонте. Идиллия, особенно после суток изнуряющей качки в Балтийском море и непрерывной околкой льда на палубе. Мы быстро спустили трап и вышли размяться на лед. Кто-то предложил сыграть в футбол. Наметили ворота из кранцев – использованных покрышек. Команды разбились на палубу и машину - по 5 человек. Повар присоединился к машине – у палубы было численное преимущество. Вахта, конечно, оставалась на судне, но вахтенный 2-й помощник капитана наблюдал за ходом игры с мостика.
Капитан тоже принимал участие в игре – судил «матч века». Он был увлекающимся человеком, использовал любую возможность испытать полноту жизни. Взяв в рейс жену, он возил её в каждом порту в наиболее примечательные места, оставляя судно на попечение опытного и проверенного временем старпома и возвращаясь лишь незадолго до отхода судна довольным и бурно делясь впечатлениями. Жена, немного капризная миниатюрная женщина, всюду таскала с собой собачку, белого шпица по кличке Ганс.
Вот и сейчас она осторожно снесла Ганса на лед, прицепила к ошейнику поводок и стала прохаживаться вдоль импровизированного футбольного поля. Иногда мяч пролетал невдалеке, Ганс с лаем бросался догонять его, едва не волоча за собой маленькую фигурку хозяйки. Тогда хозяйка решила прогулять его на некотором отдалении от возбуждающих собаку футболистов...
Конечно, палубная команда с позорным счетом разгромила машинную. Не сомневаюсь, что результат мог быть обратным, если бы рассказчик был механик. Впрочем, я допускаю, что капитан немного подсуживал палубе. В общем, разгоряченные моряки начали подниматься по трапу в предвкушении душа и холодного пива за счет проигравших, не забыв прихватить ворота - кранцы. Капитан оставался на льду, оглядываясь в поисках жены. Старпом и боцман тоже задержались у трапа.
Вокруг судна простиралась ровная белая поверхность, нарушаемая небольшими скоплениями торосов и сливающаяся с горизонтом под пеленой снежной поземки. Нигде не было видно ни живой души, ни следов. Походив вокруг судна в разных направлениях, экипаж взял рации и несколькими группами разошелся в поисках пропавших женщины и собаки. Солнце быстро спускалось к горизонту, и моряки вернулись на судно взять фонарики. Настроение было подавленное, никто уже не ожидал найти пропавших.
Ледокол сообщил, что он скоро будет поблизости. Капитан просил не подходить к нам ближе, чем на 10 миль и подождать пару часов. Но выходящее судно ждать не желало, и вскоре мы увидели приближающиеся огни небольшого каравана. Капитан бросился на мостик, с которого вахтенный предпочел сбежать, чтоб не слышать неприятный разговор. Караван немного замедлил, отвернул в сторону, но не мог далеко обойти нас из-за соотношения глубин с осадкой судна. Наше судно оставалось стоять неподвижным. Треск ломаемого льда сначала нарастал, потом начал затихать и палубные огни прошедшего судна начали удаляться.
Вдруг из темноты раздался лай, и Ганс с поводком на шее выбежал на свет судовых люстр, вывешенных вдоль бортов. Его хозяйки нигде не было.
Мы простояли еще около суток, пытаясь найти жену капитана. Из порта приехали спасатели на снегоходах, но поиски результатов не дали. Капитан долго не выходил из каюты, разговаривал со старпомом только по телефону. Взяв две недели отпуска, он улетел в Германию решать семейные проблемы.
Вернувшись, он больше не вспоминал о происшедшем. Он деловито отдавал команды, обсуждал предстоящий рейс и текущие работы. Но от его прежней жизнерадостности не осталось и следа. Он стал ворчливым и раздражительным, часто срывался на крик по пустяковому поводу или без повода. Несколько лет он оставался на судне почти без замены, уезжая домой раз в год на месяц-другой.
Только в этом году он снова взял с собой женщину, представив ее соседкой по дому. Но ни на минуту не оставляет ее наедине с морем.
Спасибо за прочтение.
Другие морские истории:
Полосатый рейс. Как было на самом деле.
Морские байки. ДСП на флоте. Секретная информация.
#море #морская практика