Образ первой жены моего мужа в нашу семью, состоявшую на тот момент из тонких ниточек телефонных разговоров, тягот тюрьмы и одиночества, хрупких воспоминаний и надежд на очень далекое счастливое будущее, принесла и водрузила в красный угол свекровь.
Она носила этот слегка мученический образ с собой и к месту или не к месту вытаскивала его из закромов души и тыкала мне в лицо. О чем бы ни шла речь, у свекрови всегда был наготове случай, в котором в самом лучшем виде фигурировала О.
Она была красива (у нее были прекрасные волосы, фигура, кожа, вкус), успешна (карьера и заработок, почет и уважение всех и вся), у нее был ребенок, в отличие от меня. И сын женился на ней по любви, а не по тюрьме.
Они обязательно встречались посидеть и выпить шампанского, если О. приезжала по делам в Москву. Свекровь задаривала ее дорогими подарками и вообще была в курсе всех мельчайших событий ее жизни, которыми щедро делилась со мной.
Тайно от меня они ездили в отпуск, но потом эта тайна переставала таковой быть, потому что свекрови не терпелось рассказать мне, как они прекрасно провели время, отдохнули и что она подарила О.
Окидывая меня критическим взглядом, свекровь говорила: "А вот О., когда поняла, что начала набирать вес, сразу же пошла на фитнес. Похудела. Ей очень идет! Ну она всегда и одевалась, и выглядела прекрасно..."
"О. ложится на операцию! А ведь ей надо еще и второго родить!" - трепетала и звенела в трубке свекровь, прекрасно зная, что мы с мужем никак не можем родить хотя бы первого.
Когда я помогала свекрови готовить квартиру мужа к сдаче в аренду, она, указывая на ту или другую вещь, рассказывала, что вот это они купили в свадебном путешествии, куда улетели сразу же после свадьбы. А это теперь уже мой муж подарил О. на 14 февраля, а вот это на годовщину знакомства... "Ой, как же они хорошо жили!" - заключила она и утерла слезу.
Как-то я привезла ей продукты на передачу для мужа, в тюрьму ехали его знакомые и должны были передать очередные тонны продуктов и всего необходимого, что так быстро заканчивалось и с таким трудом перебрасывалось на ту сторону колючки. Я выгружала бесконечные сумки из багажника, потом перетаскивала их от машины к подъезду под пристальным взглядом соседок. Свекровь спустилась, чтобы открыть мне дверь. Бабушки, снедаемые любопытством, спросили у нее, кто я. Ни секунды не сомневаясь, она ответила: "А, так это ж О.! Жена моего старшего!"
О. отказалась даже навестить мужа в тюрьме, когда случилась беда. Она сказала, что боится всего этого и чтобы ее оставили в покое. Но это не повлияло на отношение к ней нашей свекрови.
Со временем у меня сложилось впечатление, что я была для свекрови перекладной лошадкой на период трудностей (которые даже по оптимистичным прикидкам должны были продлиться еще лет 5), а потом надобность во мне отпадет и на трон вернётся королева О.
Ну негоже королеве вставать в четыре утра, самой загружать в машину продукты, ехать за 300 км зимой и летом в тюрьму, таскать эти продукты в окошко передач, потом на длительное свидание, да еще и жить взаперти с самыми настоящими зеками, их роднёй, клопами, тараканами и общим санузлом в крошечных душных комнатках под охраной автоматчиков, под тоскливый лай живущих на периметре собак, без всякой связи с внешним миром... А между свиданиями большей частью сердца жить там, за колючкой, всеми теми невозможностями, перипетиями и сложностями, всеми теми обстояниями и испытаниями, которыми живёт муж.
Истовая привязанность свекрови к О. и потребность актуализировать ее присутствие всегда и везде напомнила мне миссис Дэнверс из романа Дафны ДюМорье "Ребекка". А беспомощность и бесправность героини - мою беспомощность и бесправность.
Всё это продолжалось около трёх лет.
А потом О. совершила предательство. Она не только собралась, но и вышла замуж. По ее меркам очень удачно, за какого-то очень обеспеченного человека. Впереди её ждала замечательная жизнь с новым правильным мужем и новым правильным ребенком, в которой однако не нашлось места для дочки от первого неправильного брака.
И вот только тогда тональность отношения свекрови к О. резко сменилась. Так бывает на конфетных картинах: солнечная лазурь неба переходит в мрачную свинцовость туч практически мгновенно, без полутонов и промедлений.
Спустя положенный срок у моей падчерицы появился брат. И тогда, воздев очи долу, свекровь намекнула мне, что с ребёнком не всё в порядке, у О. случилось несчастье. "Божья кара, наверное..." - добавила она.
Но это уже другая история.