После кончины всемогущего лидера его бывшие приспешники рассказали правду о его темном наследии.
Верный приспешник Иосифа Сталина при его жизни, Никита Хрущев пошел против него после смерти вождя.
«Смерть Сталина 5 марта 1953 года вызвала у советской элиты единственно возможную реакцию — радость, — говорит историк РАН, профессор Рудольф Пихоя. Их радость неудивительна, если принять во внимание сталинскую привычку обновлять государственный аппарат путем жестоких репрессий.
Сегодня ты можешь принадлежать к ближайшему окружению Сталина, а на следующий день тебе грозит расстрел. Были признаки того, что Сталин как раз собирался провести новый раунд чисток, так что неудивительно, что его прихвостни не сильно по нему горевали.
К тому времени «в СССР было очень много людей, которые искренне верили Сталину и видели в его смерти трагедию», — вспоминает Пихоя. Ведь перед смертью Сталин был близок к тому, чтобы быть живым богом — с городами и селами, названными в его честь, его памятниками и цитатами по всему СССР. После смерти Сталина поместили в Мавзолей рядом с Лениным.
И тот, кто придет после него, должен будет иметь дело со сталинским наследием, которое было очень спорным.
Лидеры под сомнением
За время правления Сталина было расстреляно более 780 000 человек, и еще 3,8 миллиона посажено в тюрьмы (по самым скромным подсчетам), многие из которых были совершенно невиновны. Скрывать правду о репрессиях было невозможно, так как люди возвращались домой из лагерей и тюрем. Партии нужно было сказать что-то вслух.
Однако поначалу вожди, пришедшие к власти после смерти Сталина, были очень осторожны, тщательно взвешивая свои слова. Новые лидеры, особенно Никита Хрущев, сосредоточивший власть в своих руках, говорили о «культе личности», но очень туманно.
«Мы считаем, что культ личности товарища Сталина больше всего навредил самому товарищу Сталину. Товарищ Сталин был действительно крупной фигурой, гениальным марксистом. Но даже таким людям нельзя позволить пользоваться такой властью, как он», — осторожно сказал Хрущев в 1954 году. В официальных речах и лозунгах по-прежнему упоминался Сталин как великий вождь и преемник Ленина.
Принятие решения
Все изменилось в 1956 году. Партия создала специальную закрытую комиссию для расследования масштабов чисток 1930-х годов. Результаты были ошеломляющими: только за 1937-1938 годы было арестовано 1,5 миллиона человек, из них 680 тысяч расстреляно. В высших кругах партии лидеры спорили по одному вопросу: следует ли обнародовать эту информацию и рассказать всем, кто стоит за репрессиями?
Приближался XX съезд Коммунистической партии — это событие, объединившее высокопоставленных партийцев со всей страны, могло стать идеальным местом для обличения Сталина. Однако эта стратегия была рискованной — некоторые лидеры, в том числе давний соратник Сталина Вячеслав Молотов, считали ее ошибкой, которая подорвет авторитет партии.
Тем не менее, большинство решило пойти на это. Еще один лидер, Анастас Микоян, так объяснил решение: «Если мы этого не сделаем [раскроем правду о роли Сталина в репрессиях] на съезде, а кто-то сделает это позже, у всех будут основания возлагать на нас ответственность за преступления». На самом деле многие из них несли ответственность за эти преступления, подписав бесчисленное количество приказов о расстрелах во время правления Сталина. Но теперь им нужно было свалить всю вину на своего мертвого начальника.
Хрущев наносит удар
В самый последний день съезда, 25 февраля 1956 года, Хрущев выступил с незапланированной речью «О культе личности и его последствиях», где сильно ударил по сталинскому наследию. Впервые в истории несколько сотен советских граждан услышали об организации Сталиным массовых репрессий — и это было шоком.
«В речи не упоминались жертвы коллективизации… и террора, направленного против советских народов вообще; по Хрущеву, главной мишенью были люди из партии и армии, но и их были миллионы. Их дела были сфальсифицированы, обвинения против них были сфальсифицированы, они признали вину после пыток и были расстреляны ни за что, а за этим стоял лично Иосиф Сталин», — подытожил выступление журналист Юрий Сапрыкин.
Хрущев по многим темам хранил молчание, не смея упоминать о своей (или партийной) ответственности. Тем не менее, речь была настоящим громом среди ясного неба.
Идол раздавлен
Если как человек он умер в 1953 году, то его смерть как идеологического деятеля стала возможной только после речи Хрущева в 1956 году.
Речь, официально «секретная», очень быстро стала предметом общественного обсуждения, так как делегаты XX съезда разнесли весть по Союзу. Это потрясло мир миллионов советских людей, которые выросли на вере в Сталина как в мудрого и справедливого вождя и даже не представляли себе, насколько жестокими на самом деле были чистки.
«Мы можем только приветствовать признания, сделанные в высших кругах», — писал автор Игорь Дедков. «Но сколько горя, сколько сомнений еще теплится в душе! Десятилетия жестокой борьбы за власть, тысячи расстрелянных и замученных людей, тысячи истерзанных душ — и все это под предлогом самых святых, самых гуманных идей… Где же выход?»
Вскоре после этого были реабилитированы многочисленные политзаключенные сталинской эпохи; его имя почти полностью исчезло из официальных речей и было стерто из гимна СССР. Тем не менее Хрущев действовал осторожно, опасаясь волнений среди сторонников Сталина: он приостановил десталинизацию и не критиковал Сталина до 1961 года. В том же году тело Сталина было вынесено из Мавзолея и захоронено у Кремлевской стены. Все города и села, носящие его имя, были переименованы.
Спасаться бегством
В 1964 году Никита Хрущев был вынужден уйти в отставку, уступив власть Леониду Брежневу. На протяжении долгого правления Брежнева (1964–1982) Сталина не хвалили и не критиковали. «При Хрущеве мы развращали нашу интеллигенцию», — сказал один из могущественных консервативных государственных деятелей брежневской эпохи Михаил Суслов, имея в виду, в том числе, и десталинизацию.
Леонид Брежнев, в отличие от Хрущева, воздерживался от обсуждения сталинского наследия.
Какое-то время Сталин и его чистки оставались запретной темой в СССР — по крайней мере, на уровне партийных чиновников. Только во время горбачевской перестройки началась новая волна реабилитаций и жесткой критики преступлений 1930-х годов. Не случайно один из главных архитекторов этой новой десталинизации Александр Яковлев был среди тех, кто слушал «секретную речь» Хрущева в Москве в 1956 году.