Ее уводят в кабинет косметолога, укладывают на кушетку, предлагают пилинг, массаж и маску для лица.
Во время сеанса она засыпает, и впервые за долгие дни видит не череду мрачных картинок, достойных триллеров Джеймса Вана, а отдыхает по-настоящему, расслабляется.
***
Затем Джен приглашают в небольшой зал с зеркалами, сажают в кресло и предлагают чай.
Джеймса рядом нет.
Впрочем, Джен не в курсе, сколько времени она провела с косметологом… Наверное, Джеймс просто поднялся к себе домой или вышел в лобби, когда над ним закончили колдовать.
За Джен берутся сразу две пары рук: одни занимаются волосами, вторые — ногтями.
Девушкам, работающим здесь ночью (а Джеймс привёл Джен сюда уже по темноте), свойственна энергичность: шерудят приборами вжих-вжих, будто электровеники. Ко всему прочему, они много болтают и иногда даже не позволяют и вставить слово.
— Знаешь, мне привезли на днях новые красящие маски, цвета сумасшедшее! Хочешь, мы попробуем? Ты блондинка, поэтому цвет ляжет великолепно! Не переживай, смоется за несколько раз без следа.
Поначалу Джен сомневается, но, слово за словом, парикмахер убалтывает ее.
Смена прически лечит ведь, верно? В новую жизнь с новой шевелюрой?
Джен кивает и выбирает ярко-красный.
Забавно представить, как она читает Норе сказку о русалочке Ариэль, а цвет волос у них с главной героиней совпадает!
В лучших парикмахерских традициях из реалити-шоу Джен усаживают спиной к зеркалу и запрещают крутиться!
Спустя тридцать минут уже видны кончики: такие сочные и насыщенные — любопытно скорее увидеть образ целиком!
Кульминационный миг… Парикмахер снимает героиню вечера на телефон и разрешает повернуться! Джен видит отражение и удивлённо вскрикивает! Не верится, что в зеркале — ОНА. И волосы красные-красные, настоящие, не парик!
Наконец, Джен смеётся, восторженная и восхищённая преображением, глаза увлажняются. Ей нравится новая Джен — красноволосая женщина в зеркале смелая и встретит перемены в жизни с расправленными плечами!
***
Джен выходит в лобби.
На губах широкая улыбка. Скорее посмотреть бы на лицо Джеймса — привел в салон блондинку, а обратно заберёт Ариэль!
— Он уехал. Просил передать вам ключи, — администратор протягивает связку.
— Уехал? Сказал куда? — спрашивает в оцеплении русалка.
— Увы. Срочный звонок, наверное, — отвечают. — Вы выглядите шикарно! По-королевски!
— Спасибо.
— Он будет ошеломлён!
— Непременно. Давайте рассчитаемся, — голос Джен грустнеет.
— Счет оплачен.
К чему перемены, если ими не с кем поделиться? Даже несмотря на оплаченные счета?
Когда мужчина приводит женщину домой, потом удивляет спонтанным походом в салон красоты, и вдруг пропадает — мысли путаются.
***
Джеймс живет в небоскрёбе. На высоте полета птицы — словно на смотровой площадке, на ладони которой лежит город. Джен неуютно там находиться одной.
Она едва находит путь обратно…
Хлопком рук включает свет. И теперь гуляет по умному жилищу как на экскурсии.
***
На кухне Джен заваривает кофе.
Потом с чашкой в руках усаживает на диван возле панорамного окна.
Пора выложить в сеть видео, где она впервые видит себя новую после преображения!
Задуманное не осуществляется, потому что экран раньше вспыхивает из-за входящего звонка, высвечивается имя жениха.
Разговор короткий. Жених хочет приехать (по легенде Джен в квартире у Рози). Та отказывается под предлогом: «Я устала и легла спать». Ложь оказывается пойманной — десять минут назад он звонил в дверь квартиры Розы и никто не ответил… Приказным тоном жених просит Джен завязать с глупостями и вернуться домой, пока кое-кто окончательно не вышел из себя.
— Поговорим завтра, когда ты остынешь, — Джен завершает вызов.
Сердце колотится бешено. Голова кружится. Еще один аргумент в пользу, что растить Нору одной после смерти Рози — задумка не очень. Жених чужого ребенка не примет. Он против и никогда малышку не полюбит, как отцы любят СВОИХ детей.
Он не унимается и шлёт СМСки. В них лишний раз пишет о Норе и снова просит три раза задуматься об удочерении ребенка мертвой подруги.
Сохранять стойкость невозможно!
Джен на взводе!
Единственный способ успокоиться — отложить в сторону телефон и принять ванну вдали от сообщений и звонков.
Джеймса дома нет.
«Чувствуй себя как дома» работает для ванной?
Или искупаться — наглость?
Она все же включает воду.
***
Джен собирает красные волосы в пучок, избавляется от одежды и заворачивается в большое полотенце, подхваченное с полки.
Ванная наполнена!
Даже пена готова — пара капель геля для душа и бинго!
Джен выключает воду, когда слышится шум из глубины квартиры.
Приходится выйти на звук.
***
Джеймс не откликается на голос Джен.
Свет выключен.
Не могло же послышаться?
***
Джен находит Джеймса на диване.
Состояние самое расклеенное.
Руки опускаются от выражения его лица.
Глаза разбитые.
Джен садится рядом. Обнимает крепко, как может.
Обернувшись, она замечает на полу прихожей осколки — месиво ошмётков посуды, ботинок, ключей, банковских карточек и одежды… Видимо, Джеймс махом разнёс все, когда переступил порог.
Он закрывает лицо и голову руками. Джеймс обессилен и… плачет?
— Эй, — Джен прерывает молчание некоторое время спустя, — я там набрала ванну, тебе она сейчас нужнее. Поотмокай немного, вода забирает все плохое… А я пока заварю чай. На родине говорят, нет таких бед, которые нельзя решить с помощью чашки чая.
Руки Джен тесно обнимают Джеймса. Она утыкается носом в ее оголенное плечо и легонько всхлипывает.
— Ты из Англии что ли? — удивляется Джеймс сквозь своё размокшее и раскисшее состояние.
— Прямиком из Лондона, — Джен кивает, хоть Джеймс этого и не видит.
Он прикладывает руку к сердцу, углубляясь в тревожащие его мысли.
— Джен, она управляет мной через ребёнка. Я просто не знаю, как справиться. Один день говорит: «Джеймс, это твой сын, ты — его папа». Другой день — везде блокирует. Я поехал в больницу, где они лежат сейчас... Меня не впустили.
Джеймс обречённо падает на колени Джен, вытирает лицо кромкой ее полотенца.
— Внутри меня такой пожар, самый ужасный на свете, когда горит абсолютно все: каждая клетка в агонии. Она ведь знает, как сильно я хочу ребёнка и пользуется этим. Упрекает меня за то, будто мне нужен только ребенок — не она. Говорит, мне все равно, кто его родил… И ведь правда, Джен, для меня не имеет значения. Женщины все чаще откладывают рождение детей на потом, идут на аборт, материнство не вписывается в их жизнь... Как можно не полюбить ту, кто его мне подарит, несмотря ни на что? — Джеймс захлебывается от слов, они невнятны и смешиваются.
Голова тяжёлая — тянет к полу, заставляет плотнее прижаться к коленям Джен, даже обнять их.
— Какие ноги у тебя холодные, — вздрагивает.
И в миг беспомощности рядом оказывается только случайная гостья из прошлого. В беде и радости Джеймс давно уже одинок и опустошён невозможностью с кем-то разделить себя.
— Она сказала вчера: «Нужно срочно расставить все точки над i, у нас слишком запутанная история». У нее муж только умер… И уже со мной надо что-то расставлять по местам… — всплескивает плечами. — Я — отец ее сына. Она воспитывала его с мужем и потрудилась рассказать мне обо всем только после того, как осталась вдовой. Я постарался смягчить трудный разговор, предложил начать с малого, чтобы первый шаг не испугал нас обоих значительностью. Предложил ей стать друзьями — переехать в соседнюю квартиру в этом здании. Так я смогу потихоньку войти в жизнь сына. В самом начале как друг… Кристина восприняла все очень положительно, даже отвела меня в комнату, где спал Майк. А сегодня… Как объяснить творящуюся чертовщину?
Джеймс растирает виски руками. Нужно пожаловаться кому-то, кроме психолога — не дотерпел до сеанса. Даже стыдно отзываться о Кристине плохо (хотя, конечно, она и отчаянно самодурна) — да, и вообще разныться...
Джен остаётся только одной рукой взять его за руку в знак поддержки, а второй — успокаивающе гладить по свежестриженной голове. Джеймс — человек, которого она должна презирать, за то, как некрасиво он поступил с Рози и с их тогда еще нерожденной дочерью. Теперь, если верить словам, он хочет ребенка… Тогда как тогда — не ответил даже на сообщения о появлении на свет Норы и ее первые форографии… Вместо того, Джен жалеет его… Вдруг Джеймс не знает о Норе? Думает, Рози сделала аборт, как он и просил?
— Кажется, у твоей Кристины непростое время... Она, наверное, и сама не осознает, как нуждается в тебе. Или боится это признать, боится своих чувств к тебе, боится стать отвергнутой. Ты должен быть с ней рядом, но ненавязчиво, не кидаясь сквозь все стены, – говорит Джен, мечтая услышать те же слова от жениха, чтобы кто-то их подсказал и ему. Но чем дальше проходят они, тем отчетливее она понимает — не судьба, не складывается.
— Завидую твоему мужу. У него появится ребёнок, — улыбается Джеймс с нежностью. — Хотя, чисто по бумагам, этим мужем и останусь пока я.
— Пойдём поваляемся в ванной вместе? Расслабимся. Она огромная. Я нарочно выбирал такую, где удобно проводить время не одному. Не бойся, я едва ли дотронусь до тебя даже пятками, — вдруг оборачивается к Джен и вздрагивает: она такая КРАСНАЯ! Только заметил!
— Тебе нравится? — спрашивает Джен в замешательстве.
— ПОЖАРИЩЕ! — с жаром бросает он.
— Скоро смоется. Временная краска. Очень удобно, когда хочется разнообразия. Ты, кстати, без бороды смотришься довольно необычно. Никогда тебя таким не видела. Хорошо и так тоже, — аккуратно, даже почти с нежностью, хлопает его пару раз ладонью по гладко выбритой щеке.
— Ты счастлива в отношениях. А я — вдребезги нет. Придётся, тебе меня утешить — почесать спину мочалкой, — подмигивает, потом отступает назад и сбрасывает на пол свитер.
Джеймс обычно аккуратен и не привык разбрасывать вещи, однако сегодня он слишком рассеян— беспорядок в голове разрастается и выплескивается наружу.
Постепенно вся его одежда остаётся линией на полу — разметкой, куда он ушел.
Джен стоило бы рассказать Джеймсу правду. О том, что Нора — его дочь, но не хочется еще больше усложнять жизнь. Да, и страшны последствия — вдруг он заберёт девочку, чтобы растить с другой женщиной, которой не нужна малышка. Стоило бы упоминуть и о женихе — про разлад и трудности при удочерении ребенка умершей подруги…
Когда-нибудь я пойму, что все мои действия и бездействия в, якобы, благих целях, однажды выльются боком. Нора лет в тринадцать закатит истерику в духе «ты скрываешь от меня отца, ненавижу тебя», а Джеймс устроит разнос на тему «и ты туда же, ты не имела права скрывать от меня моего ребенка». Как поступить правильно, я пока не знаю.
Опубликовано для Совушки и Мартиши
Автор будет благодарен лайкам, если история Вам понравилась!
—-—
Текст написан в соавторстве с MarieEst
Перечень всех историй Кати Лян: Каталог
Вся история: История из Вегаса
—-—
Спасибо за фото-оформление: rina_pho.to (открыта запись на экспресс-фотосессии в Москве)
#рассказы о любви #нью йорк #фанфик #отношения в паре #романтика и любовь #сложные отношения #удочерение #роман о любви #роман онлайн #история