Давно это было. Но впечатлило. Я только начинала работать директором школы. Прибегает учительница и говорит о том, что в коридоре отец ученика кричит матом на учителей физкультуры, охранник испугался, не знают, что делать. Как будто я знаю... Внешне - я невысокая, хрупкая. Вышла, вижу - кричит мужчина - высокий, привлекательный, интеллигентного вида, хорошо одет. Приглашаю к себе в кабинет. Честно - не знаю как себя вести, как выйти из положения.
Пригласила сесть. Сидим друг против друга. И такой я казалась себе крошечной рядом с таким дядькой. Дала откричаться. Потом, призывая к спокойствию, стала выяснять причину такого возмущения.
Оказывается, учитель физкультуры попросил на уроке иметь обувь, не чиркающую на полу спортзала. А у его сына, видимо, обувь портила полы. Отец решил сказать учителю всё, что о нём думает в нецензурной форме при детях. Учитель при таком натиске бессловесно слушал, вставить слово было некуда.
Не помню подробностей разговора, но осталось в памяти, какое психическое давление он на меня оказывал. Хватал телефон, якобы, листая адресную книгу, чтобы найти телефон замминистра образования, мол, его друг. Потом с сожалением вспоминал, что зарядка закончилась. Опять хватал телефон, чтобы позвонить моему руководителю - другу. Папа бравировал знанием имён начальников разных уровней, видимо, зная пугливый нрав директоров.
Мои призывы к спокойному разговору были тщетны. То ли интуитивно, то ли сорвалась на эмоции - я стала громко отчитывать его за нецензурный разговор с моими специалистами, находящимися на рабочем месте, в присутствии детей. Он сидел напротив меня и тыкал в лицо указательным пальцем со словами, что всех уволит. Тут я "расцвела" - тоже пальцем в лицо: "Я не позволю здесь и сейчас Вам кричать! Оскорблять работников!" Я чувствовала, как становилась всё выше и больше в объёме. Было долго, громко и, кажется, убедительно. Я видела изменения в его тоне и выражении лица - зауважаааал... Он не ожидал моей реакции, громкость убавил. Видел бы он, как под столом тряслись колени, я была в потрясении от накала своих эмоций.
В начале разговора я записала его имя, место работы, заодно выяснила где учился. Предупредила, что обязательно сообщу его руководителям о том, что было. Он был вызывающе смел, настоятельно рекомендовал позвонить.
Вся школа была под большим впечатлением от произошедшего. Одна учительница, выслушав, сказала, что, вероятно, она знает этого родителя, кое-что выяснит, мне сообщит, что это за папочка.
Я не решалась позвонить на работу нашему герою - робела. Но позвонила. Папа сообщил мне, что работает начальником охраны иностранцев в гостинице. Оказалось, там нет такой службы, нет иностранцев и нет такого работника.
На следующий день пришла учительница, обещавшая выяснить детали биографии папочки. Выяснила. Оказалось, что этот товарищ мошенник-рецидивист с большим стажем, сидевшим не один раз там, где надо. Вот откуда знания психического давления.
Потом выяснилось, что он и не папа вовсе, а сожитель матери пятиклассника.
Пригласила мать мальчика, разговор был очень долгим и трудным. Предупредила, что интересы ребёнка может отстаивать только законный представитель - мама, сожитель не имеет права приходить в школу. Я построила разговор так, чтобы было понятно, что мне известна биография её любимого, но без конкретных деталей. Мама была в ярости. Я ей чётко сказала, что сожитель не имеет отношения к её ребёнку. И предупредила, что после следующего посещения школы он уедет отсюда в сопровождении работников полиции. Они меня поняли.
Учитель не защищён на рабочем месте ни от детей, ни от родителей. А как думаете Вы?