Карикатура Д. Моора сопровождается традиционной цитатой из СМИ: «Кемалисты требуют участия России в разрешении дарданельского вопроса. Россия заявила, что она не признает никакого решения дарданельского вопроса без ее участия. (Из газет.)» и подписью:
Р.С.Ф.С.Р.: - Как бы мне пройти?
Кемалист: - Я и сам пройти хочу. Да вот пробка…
Р.С.Ф.С.Р.: - На всякую пробку есть штопор.
О чем же нам говорит эта карикатура, помимо того, что выражение про хитрую задницу и аппарат винтом было известно и сто лет назад?
Прежде всего – о конференции в Лозанне. Той самой международной конференции, созванной по инициативе Антанты для подготовки мирного договора с Турцией и установления режима Черноморских проливов, прошедшей в швейцарской Лозанне с 20 ноября 1922 г. по 24 июля 1923 г.
Антанта – вон она, в центре карикатуры, все та же сладкая парочка руководителей Англии и Франции с голыми задницами.
Лозанна была, по сути, второй международной конференцией после Генуи, куда пригласили непризнанную Советскую Россию. Правда, как подсказывает карикатура – только после серьезного нажима фактически союзной нам Турции на устроителей конференции. Да и участвовать нам дозволили в обсуждении одного-единственного вопроса - о режиме Черноморских проливов в качестве черноморской страны.
Любопытно, что, поскольку СССР еще не существовало, состав российской делегации был сформирован с участием представителей сегодняшних черноморских государств: кроме председателя, наркома иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерина в ее состав входили представители Советской Украины - председатель Украинского правительства и наркоминдел УССР Х. Г. Раковский и Советской Грузии - представитель руководства Грузии П. Г. Мдивани.
Первой неожиданностью на конференции для российской делегации стало то, что кемалистская Турция, в которую РСФСР влила массу золота и оружия, вовсе не рвется выступать с нами единым фронтом, а в первую очередь отстаивает свои собственные интересы.
Второй неожиданностью – уже для всех участников конференции – стал тот факт, что большевики, едва ли не впервые за все время, следовали в русле дипломатических традиций царской России. А именно – выступали за «закрытый» статус черноморских проливов, требуя полного закрытия проливов «для военных и вооруженных судов, а также военной авиации всех стран, кроме Турции» и полного их открытия для торговых судов.
Антанта же, в лице Англии, напротив, требовала максимальной открытости - свободный проход через проливы военных судов всех стран в мирное, а также в военное время в случае нейтралитета Турции, а в случае участия Турции в войне – свободы движения военных судов нейтральных стран.
Это решение – с небольшими корректировками – и было принято в итоге. А вот дальше начинается детектив. Советские республики сначала громко протестовали против итогов конференции и собирались «хлопнуть дверью», потом, ко всеобщему изумлению, подписали Лозаннскую конвенцию о Проливах, но в итоге не ратифицировали ее. Вообще, поведение руководства РСФСР на Лозанской конференции – одна из нераскрытых загадок истории. Как констатируют в статье «Черноморские проливы и советско-турецкие отношения в 1917-1923 гг» известные исследователи А.В. Борков и А.В. Ильин: «К сожалению, дальше начинаются загадки и возникают вопросы, на которые и сегодня нет вразумительных ответов в исторической литературе».
В итоге в памяти тогдашних жителей России конференция в Лозанне осталась в первую очередь местом, где эмигрант-белогвардеец Морис Конради застрелил советского представителя Вацлава Воровского, которого я не так давно вспоминал в главе о писательнице Анастасии Вербицкой.
Что же касается международных договоров, то Лозанна оказалась лишь «промежуточным вариантом». Через несколько лет, в 1936 году она была заменена конвенцией, выработанной там же, в Швейцарии, но в городе Монтрё. Да, да, та самая «доктрина Монтрё», которую сегодня вспоминают по семь раз на день. По просьбе читателей поясню: согласно конвенции Монтрё, в случае участия Турции в войне, а также если Турция посчитает, что ей непосредственно угрожает война, ей предоставлено право разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов. То есть если сейчас Турция посчитает, что ей угрожает война, она может запереть в Черном море военные корабли что России, что Украины, что вообще всех черноморских держав, включая Абхазию.
Но это уже совсем другая история.
По традиции - короткие биографические справки на людей, упомянутых в тексте
Председатель правительства Советской Украины Христиан Георгиевич Раковский был одним из самых таинственных большевиков. Болгарин по национальности (настоящее имя - Крыстё Станчев), румын по паспорту и "человек мира" по образу жизни. Как вспоминала дочь Адольфа Иоффе: "Говорил он одинаково хорошо и на румынском, и на болгарском, и на русском языке, и ещё на нескольких европейских. И неизвестно, какой язык для него родной. Помню, я спросила его однажды — на каком языке он думает? Раковский подумал и сказал: «Наверное, на том, на котором в настоящий момент говорю»".
При этом Раковский был, как сейчас говорят говорят, невероятно "мутным" деятелем. Еще до революции ходили настоячивые слухи, что он был агентом австро-венгерской разведки. Он был одним из доверенных лиц печально известного Израиля Гельфанда, более известного как Александр Парвус - социалиста, миллионера и германского агента. Именно через Раковского Парвус финансировал газету «Наше слово», издававшуюся за границей в 1914—1916 гг. Мартовым, Троцким и Иоффе.
В 20-30 годы Раковского как будто прятали в ссылках и тюрьмах, но почему-то всегда оставляли в живых - на III Московском процессе он стал одним из трех, избежавших высшей меры. Его растреляли лишь в 1941-м с приближением немцев к Орлу, где он сидел.
Изданная в Испании в 1952 г. знаменитая мистификация "Красная симфония" представляет собой якобы текст допросов Христиана Раковского, где тот рассказывает о мировом заговоре. Тетради с этими записями будто были найдены в войну на трупе проводившего допросы доктора Иосифа (Хосе) Ландовского в одном из пригородов блокадного Ленинграда бойцом испанской «Голубой дивизии».
Представитель Советской Грузии на Лозанской конференции Поликарп Гургенович Мдивани, более известный под именем "Буду" родидся в семье дворян Кутаисской губернии, учился в Московском университете, откуда был отчислен за участие в студенческих волняниях.
Дальше все как у всех - РСДРП, несколько арестов, тюрьмы-ссылки, активный участник революции и гражданской войны в Закавказье.
Как и Раковский - активный троцкист, пости сразу после завершения Лозанской конференции стал участником "левой оппозиции". В 1924 г. был назначен торговым представителем СССР во Франции. Через три года отозван в Россию, снят со всех постов, получил три года.
Покаялся, "разоружился перед партией". Прощен, восстановлен в ВКП(б), назначен председателем СНХ Грузинской ССР и народным комиссаром легкой промышленности Грузинской ССР.
В 1936-м вторично арестован, в 1937-м расстрелян как участник «троцкистского шпионско-вредительского центра».
Жена, Цуцуния Мдивани, расстреляна в 1937-м, сыновья Георгий Будуевич, экономист, Иван Будуевич, инженер, Давид Будуевич, инженер, Арчил Будуевич, теннисист, чемпион СССР расстреляны в 1937-м. Дочь, Мери Будуевна, расстреляна в 1939-м.
Расстрела избежал только старший сын, Шалва Будуевич Мдивани. Он был летчиком-испытателем и разбился в 1933 году.
_______
Это проект "История в карикатурах".
Каждый день я буду показывать вам карикатуру из журнала "Крокодил" и коротко рассказывать про нее. Начну с 1920-х годов и буду понемногу складывать мозаику нашей истории столетней давности.
Присоединяйтесь и подписывайтесь на канал!
_____________
Если вы любите историю, можете почитать мою книгу Люди, принесшие холод - https://author.today/reader/27304/321021
А вы знали, что еще при Петре I и его наследниках южная граница России проходила по линии Саратова и Самары, а в районе Челябинска или Оренбурга русские поселились почти на столетие позже, чем на Камчатке? В этой книге рассказывается о том, почему так произошло. О том, как и почему Россия наконец-то начала расширяться к югу.
Первая серия знаменитой Большой Игры.
Книга вошла в лонг-лист премии «Просветитель», присуждаемой за лучшую научно-популярную книгу года.
Если вам понравится - я буду очень рад.