Повествование - фэнтази на военно-морскую тему с детективным уклоном (самиздат, автор неизвестен (возможно-С. Соколов), много букв). Продолжаем публиковать по просьбе читателей канала.
Танцы с огнем
ГЛАВА 12-1
Севернее холмов Ками.
– Что еще случилось? – проворчал Мориоль. – Опять партизаны?
– Возможно, – не оглянувшись на геаларца, коммодор Тагати выскочил из машины. – Все, что я знаю, кого‑то поймали. Скорее всего, действительно свободников.
Он подошел к лейтенанту Синго, который без лишних слов указал вперед. Тагати увидел двух человек, которые приближались под охраной нескольких агинаррийских солдат.
– Кто это? – спросил коммодор.
– Их двое, – пояснил Синго. – Мы заметили, как они скрывались на холме и наблюдали за нами.
– Партизаны?
– Не похоже.
– Тогда, очевидно, просто пара местных.
– До ближайшей деревни километров тридцать. Я совсем не ожидал увидеть здесь людей, коммодор.
Тем временем пленников подвели поближе, и Тагати удивленно уставился на них. Это не могли быть дженгцы, лица выдавали южан, и коммодор насторожился. С какой стати здесь оказались двое южан? Может быть, геаларцы? К еще большему удивлению агинаррийца, одной из двоих была женщина. Молодая и привлекательная, если не обращать внимания на истощенный вид, бледную кожу и грязь. Похоже, для нее и ее спутника последние дни выдались не из легких. Коммодор сдержанно хмыкнул. Что же это значит?
– Не стреляйте! – вдруг заговорила женщина. Она обращалась к Тагати, распознав в нем старшего. – Вы говорите по ксаль‑риумски?
– Да, – спокойно ответил тот, изучая ее взглядом. Женщина была испугана, хоть и пыталась казаться спокойной. – Кто вы и как оказались здесь.
– Господин офицер, меня зовут Фионелла Тарено, а мой спутник – Эйрин Дейсел. Мы корреспонденты из газеты «Южная Звезда». Не так давно нас похитили партизаны. Сторонники Фронта Свободы, – женщина содрогнулась. – Это было ужасно! Они хотели держать нас в заложниках, и только чудом нам удалось освободиться. Мы несколько дней шли на север, в надежде добраться до земель, откуда уже выгнали свободников. Мы даже не знали толком, где находимся. Хвала Юнидеусу, что мы встретили вас!
Тагати продолжал изучать женщину и ее спутника взглядом. Мужчина, выглядел донельзя заурядно, и на фоне своей спутницы – красивой, несмотря на то, что ей не помешало бы принять ванну – становился совсем неприметным. Это показалось Тагати несколько настораживающим, а что до самой женщины… Она говорила горячо, убедительно, в голосе чувствовался одновременно страх и облегчение, и все же Тагати уловил какую‑то неестественность. Что‑то она скрывала. Возможно, и ничего особенного, просто не хотела демонстрировать, что боится агинаррийцев. Или же была шпионкой. Женщина‑корреспондент – недурная легенда.
– Меня зовут Ису Тагати, я коммодор Объединенного флота, – представился он. – Госпожа Тарено, скажите, почему же вы прятались, если искали встречи с нами?
– Но, коммодор Тагати, мы ведь не сразу поняли, кого встретили. Это могли оказаться солдаты Фронта Свободы.
– Я слышал о похищении ксаль‑риумских журналистов, – негромко сказал Синго по‑агинаррийски. – Мужчины и женщины. Их звали именно так.
– Хм. Лейтенант, и вы верите, что пара журналистов смогла сбежать от похитителей, а затем без чьей‑либо помощи, вдвоем, пройти там далеко, скрываясь от погони?
– Я не знаю. Возможно, им повезло, – ответил Синго. – Или они лгут.
– Вот именно, – сказал Тагати. – Мы не можем быть уверены.
– Тогда что делать с ними?
– Пока ничего, – Тагати улыбнулся и снова перешел на ксаль‑риумский. – Я рад, что с вами все в порядке, госпожа Тарено. Мой подчиненный только что подтвердил, что о вашем похищении уже известно. Мы охотно доставим вас в столицу… – появление еще одного солдата прервало его.
– Господин коммодор. Лейтенант Синго, – доложил тот. – Мы осмотрели место, где нашли их. Там пепел. Они что‑то сжигали.
– А вот это уже интересно, – прокомментировал Тагати. – Похоже, все же придется поговорить с ними. Не здесь, конечно. Они хотят вернуться в Файинг? Очень хорошо, доставим их в Файинг, а там сдадим контрразведке. Посмотрим, кто они такие на самом деле и как много знают.
Коммодор снова посмотрел на женщину и ее спутника, чувствуя беспокойство. Не могло ли быть так, что ксаль‑риумцы ищут здесь то же, что и он? Исключать такую возможность было нельзя. В свое время имперские агенты смогли украсть у агинаррийцев кое‑какую информацию, а значит, они должны знать хоть что‑то. И не может ли быть, что Геалар и Ксаль‑Риум сотрудничают? Это пугало больше всего.
– Ладно, – решил он. – Выделите одну машину, пусть доставят этих двоих в любой из наших военных лагерей, а уж оттуда их переправят в Файинг. А мы продолжим наш путь, лейтенант. - Тагати вернулся к Мориолю. Тот с любопытством наблюдал за происходящим.
– Неожиданные проблемы, коммодор?
– Не знаю, что думать, – честно признался агинарриец. – Может быть, и ничего серьезного.
– Кто эти двое? На местных жителей не похожи.
– Говорят, что они журналисты из Ксаль‑Риума. Сбежали от свободников.
– Журналисты из Империи… – пробормотал Мориоль. – Проклятье, надо быть полным безумцем, чтобы по доброй воле явиться на эти несчастные острова.
– В самом деле, доктор Мориоль? Ведь мы с вами тоже здесь. Вы считаете себя безумцем?
– Как сказать… – заметил тот. – Какими словами вы сами охарактеризовали бы нашу экспедицию? Если бы кто‑то заявил вам, будто бы ищет наследие древнейшей працивилизации, скрытое глубоко под землей, что бы вы подумали о таком человеке?
– Назвал бы я его безумцем, имеете в виду? – хладнокровно уточнил Тагати. – Возможно.
– Но вы не думаете, что они не в себе, – хмыкнул геаларец. – Вы думаете, что они шпионы.
– Такое тоже возможно, – ответил Тагати. – Но довольно об этом. Кто они такие на самом деле, выяснять не вам, да и не мне. У нас своя работа, и если вы не ошибаетесь, мы уже очень близко к цели.
Лакрейн.
Появление гвардейца отвлекло Арио Микаву от очередного рапорта. В последнее время информации с захваченных ксаль‑риумцами островов поступало все меньше, особенно с Кехребара. Ксаль‑риумская контрразведка не дремала, и, как выяснилось, их служба радиоперехвата работала успешно. Микаве стало известно о том, что несколько информаторов, регулярно отправлявших сообщения по радио, захвачены. Другие тоже замолчали, вестей от них не было, и капитан догадывался, что им повезло не больше. Еще повезло, что удалось вывезти Усубо и его отряд в первые дни, пока на острове царила неразбериха. Люди из отряда «Кийофу» уже вернулись на родину. Они славно поработали здесь, и, несомненно, в будущем для них найдется немало новых дел. Кроме того, и это главное – Усубо был главным, что связывало Агинарру с взрывами в Сафири. Без него у ксаль‑риумцев никогда не будет доказательств.
– Что угодно? – спросил Микава у воина в красном и желтом. В последнее время стражами во дворце и во всем Лакрейне были только Блистательные, обычных солдат султан распределил по казармам в военных лагерях за чертой города. После заговора иль‑Кедама Ажади Солнцеподобный панически боялся изменников. Только гвардия, по его мнению, сохранила верность, хотя, по мнению Микавы, султан был еще настроен слишком оптимистично. Как учила история Ивира, Блистательные предавали реже, чем другие, но порой все‑таки предавали.
– Султан Ажади Солнцеподобный желает видеть вас немедленно, – объявил гвардеец.
Микава встал, с досадой отложив доклад. На приглашение султана, само собой, ответить отказом было невозможно. Гвардеец проводил его в Эв‑ур‑Саваз, Зал Войны. Здесь, по традиции, заведенной еще до завоевания Гайона, султан собирал своих военачальников на совет. До сих пор Арио Микава бывал в Эв‑ур‑Саваз нечасто, ведь он был просто наемником‑консультантом и не имел права выступать на большом Военном Совете. Здесь Ажади Восьмой собирал своих приближенных, и они занимались тем, что считали «планированием войны». До определенного времени Микаве удавалось добиваться того, чтобы решения, принимаемые в Эв‑ур‑Саваз, оказывали на ход военных действий минимальное влияние, но после Сафири султан, уверовавший в свою счастливую звезду (и ни на миг не задумавшийся о том, что обязан ей советникам‑северянам) сорвался с цепи. Следствием этого стало нападение на Кехребар и недавняя битва в Ивирском Море. Казнь иль‑Кедама, который имел влияние на многих при дворе Ажади, еще больше все усложнила. Конечно, от иль‑Кедама необходимо было избавиться, бей вообразил, что, коль скоро удача отвернулась от ивирцев, пора предложить свои услуги ксаль‑риумцам, но без него Микаве стало заметно сложнее влиять на события. К счастью, осталось уже недолго. Скоро настанет время возвращаться домой. Субмарина ждет сигнала.
Зал Войны был просторен и, разумеется, оформлен в официальных цветах Ивира. Желтая плитка на полу, желтая же эмаль на потолке, кроваво‑красные витые колонны. На стенах – фрески, изображающие моменты воинской славы Ивира, корабли и армии под знаменами Султаната. Место самого султана было на возвышении, над ним нависал алтарь Всевластного, где над жаровнями клубился ароматический дым. Само кресло, на котором сейчас восседал Ажади Восьмой, было ничем иным, как троном гайонского базилеоса – главный военный трофей знаменитого Арифа Сурового, сокрушителя Второй Империи. Н‑да, здесь, в этом зале, можно поверить, что Ивир – все еще величайшая островная держава в мире, и эпоха славы длится до сих пор, и продлится вечно. Можно поверить – до тех пор, пока не выйдешь наружу.
Ажади занял трон базилеоса, а напротив него, в ряд, уселись на расстеленных подушках несколько немолодых мужчин. Султан, как всегда после начала войны, носил ярко‑алый мундир, украшенный золотой орденской лентой. На его приближенных также была парадная форма. Микава, разумеется, знал каждого из них. Четверо были гвардейцами, трое – армейскими генералами. На последнем был флотский мундир. После гибели иль‑Абри дениз‑паша Рамад иль‑Ош был назначен командующим флотом, правда, командовать ему было уже нечем.
Микава, конечно, садиться не стал, да никто и не подумал ему предложить. Он был и остался всего лишь простолюдином, да к тому же чужаком. Наемником. Иногда ему позволялось присутствовать на Военном Совете, но говорить он не смел, за исключением тех случаев, когда кто‑то из ивирцев задавал ему вопрос. Агинарриец отступил в тень колонн. Ажади блеснул глазами – он, конечно, заметил появление «консультанта», но не подал вида.
– Начнем, – произнес султан. – Я хочу знать, какие вести поступают с Кехребара.
– Ксаль‑риумцы продолжают накопление сил. В порту собраны корабли, – сказал высокий стройный мужчина в гвардейском мундире. Это был усти‑гинель Малек ай‑Шаан, сын одного из наиболее влиятельных вельмож. Малек был моложе большинства остальных присутствующих – лет около тридцати. Его усы были невелики и аккуратно подстрижены, чем он также являл контраст с большинством ивирцев, любивших украшать свои физиономии огромными усами, бородами и бакенбардами самых невероятных форм. Ажади ценил Малека, и считал его одаренным офицером, хоть до сих пор тот не успел прославить себя иными победами, кроме как на дуэлях и над столичными красотками.
– Вне всякого сомнения, – добавил гвардеец постарше, коренастый и широкоплечий, – наступление на Янгин начнется со дня на день.
Этот был дальним родичем Малека, звали его Гессар иль‑Фах. Отношение между этими двумя были довольно скверные, вот и сейчас ай‑Шаан бросил на иль‑Фаха мрачный взгляд, явно недовольный его вмешательством.
– На Сафири вернулся префект Дэвиан Каррел, да будет проклято его имя, – процедил он. – Также там находится командующий имперской западной армией Дариус Лютиэн. Тем самым, действительно, напрашивается очевидный вывод, – слово «очевидный» Малек подчеркнул, вызывающе глядя на родича. – Они готовы к наступлению на Янгин.
– К сожалению, – добавил армейский генерал по имени Тамаги иль‑Дэмра, – мы не имеем возможности оказать помощь нашим воинам на Янгине. После недавнего сражения ксаль‑риумцы властвуют над морем.
При последних словах иль‑Дэмра бросил взгляд на новоиспеченного командующего военно‑морскими силами. Рамад иль‑Ош, «адмирал без флота», как его уже успели окрестить во дворце, очередной раз предпочел сделать вид, будто не заметил колкость. Султан был зол на флотских командиров, и тот факт, что к поражению в Ивирском Море иль‑Ош не имел отношения, мало на что влиял.
Все равно иль‑Дэмра допустил ошибку, отметил про себя Микава. Генерал был слишком горяч и самоуверен, и позволил себе забыть, что султан очень не любит напоминаний о поражениях. О Сафири и «черном дне Императорского Флота» говорили много и громко, об Ивирском Море и Анлакаре – молчали. И верно, Ажади сверкнул глазами и надменно выпрямился на троне:
– Если ксаль‑риумцы осмелятся штурмовать Янгин, они умоются кровью, – процедил он. – Там почти триста тысяч наших лучших солдат, включая полки Блистательной Гвардии, и я не сомневаюсь в генерале ай‑Кадаре. Он заставит врага дорого заплатить за каждый шаг, сделанный по нашей земле. Но сейчас я думаю о том, насколько безопасно в самой метрополии. Ксаль‑риумские корабли могут беспрепятственно приблизиться к нашим берегам. Они уже это делают. Топят наши суда прямо в портах, обстреливают города. Не может ли быть так, что они набросятся прямо на Лакрейн?
– Это очень сомнительно, Блистательный, – ответил иль‑Дэмра. – Ксаль‑риумцы известны своей методичностью. Несомненно, они планируют сначала захватить Янгин, затем обустроить там промежуточную базу, и только потом предпринять решительное наступление на Кадих. Это самый очевидный путь, а ксаль‑риумцы предпочитают очевидные решения. У них не хватает фантазии на нечто сложное.
«За исключением префекта Каррела, пожалуй , – мысленно отметил Микава. – Тому нравится ломать устоявшиеся традиции, и до сих пор это приносило ему успех. Пожалуй, в словах Ажади есть рациональное зерно, – агинарриец сам был удивлен, признавая это.– Кто знает… может быть, Каррел снова будет действовать так, как от него не ждут».
Конечно, если его голос является решающим. Микава не знал, какой авторитет удалось завоевать принцу после недавних успехов. Возможно, к его советам прислушаются, но может быть и наоборот: столичные Магистры и сам Император из чистой зависти поступят наперекор ему. Победа кажется несомненной, и неудобный принц, сын старшего брата Велизара III, им больше не нужен. Хотелось бы Микаве получать больше сведений из Ксаль‑Риума, но в последнее время, увы, поток информации действительно иссяк. Что само по себе доказывало: имперцы готовятся к чему‑то крупному.
– Я поддерживаю генерала иль‑Дэмру, – сказал еще один армеец, усти‑гинель ай‑Тамгаат. Худой, седой как лунь семидесятидвухлетний старик поправил очки на крючковатом носу. – Конечно, они не могут поступить иначе. Им и незачем.
– Косвенные подтверждения тому приходят и с Инчи, – добавил Малек ай‑Шаан. – Там также собираются войска. В основном, фиаррийцы. По сведениям наших агентов, они будут направлены в качестве подкрепления кехребарской армии, штурмующей Янгин.
«На Инчи тоже?» – Арио Микава посмотрел на ай‑Шаана и слегка нахмурился. Он не располагал такими сведениями и был слегка уязвлен тем, что ивирцы знают больше, чем он сам. Откуда, интересно? Просто удача? Или у них есть собственные информаторы среди ксаль‑риумских военных? Второе вернее, как ни постыдно было это признать. Если, конечно, сведения Малека верны.
Но если действительно верны, то, возможно, Дэвиан Каррел снова пытается всех одурачить. Допустим, подготовка к штурму Янгина – только для отвода глаз, а удар намечен непосредственно по Кадиху. Это вполне осуществимо. Инчи – неплохая база для снабжения армии. Не хуже Янгина. Караван военных транспортов преодолеет путь от острова до ивирской метрополии, пожалуй, дней за девять. Не может ли быть, что он уже в пути? Это был бы ход в духе Каррела: пока он сам и большая часть флота остаются на Кехребаре, привлекая к себе как можно больше внимания, удар будет нанесен там, где не ждут. Но как узнать наверняка? К сожалению, на Инчи мало информаторов, этот остров с самого начала расценивался как второстепенная цель. Возможно – зря.
– Что ты скажешь, советник? – вопросил Ажади, обращаясь к нему.
Микава выступил из тени и поклонился султану.
– Блистательный, хоть я и согласен с генералом иль‑Дэмрой в том, что ксаль‑риумцы редко изменяют привычной манере действовать, не могу не отметить, что принц Дэвиан Каррел не любит соблюдать традиции. Нельзя исключить, что он вновь попробует прибегнуть к обману. Мы ждем нападения на Янгин, поэтому, именно там он предпочтет не нападать. Удар по Кадиху со стороны Инчи также осуществим.
– Это возможно, – согласился Ажади. – Но как мы его остановим. Как угадать, где именно произойдет высадка?
– Мы должны защитить все удобные места, Блистательный! – громко заявил Малек ай‑Шаан, прежде чем Микава успел ответить. – Разместить крупные воинские соединения во всех прибрежных городах, где могут высадиться ксаль‑риумцы.
– Но это значило бы ослабить оборону столицы, – тут же возразил иль‑Дэмра. – Увести от Лакрейна лучшие полки? Кто же тогда будет защищать город?
– Столицу защитит Блистательная Гвардия! – напыщенно провозгласил молодой офицер. – Лакрейн все равно падет, если ксаль‑риумцы оккупируют Кадих и обложат город со всех сторон. Мы можем оставить у Лакрейна сильный резерв, который вступит в бой, когда станет ясно, где именно ксаль‑риумцы нанесут главный удар.
Ажади куснул губу. Похоже, идея пришлась ему по душе. Микава попытался прикинуть, где могли высадить десант ксаль‑риумцы, но таких мест слишком много. Защитить все с тремя сотнями тысяч солдат – нереально, такая оборона окажется слишком слабой, и противник быстро прорвет ее. На местное ополчение надежды мало, а гвардия отважна, но воюет по правилам трехвековой давности. Султан, однако, думал иначе.
– Неважно, куда придется удар: по Кадиху или по Янгину! – заявил он, стиснув рукоять сабли. – Мы не можем опозорить себя отступлением! Всевластный не простит нам этого, и наши души навеки будут отданы во власть котуров в ледяной пустоте преисподней! Где бы ни пришлось нам вступить в бой, мы будем сражаться и одержим победу, которая станет прелюдией к нашему контрнаступлению, и захватчики будут выдворены с наших земель! Я даю слово, что так будет. Всевластный на нашей стороне, и если только мы не лишимся храбрости в трудный час, мы победим, как побеждали прежде. Вспомните величайшие победы Ивира! Вспомните султанов, принесших нашей державе величие и могущество! Я – их прямой потомок! Мои предки – Ажади Первый Величайший, его сыновья, внуки и правнуки! Семь столетий наша династия мудро правит великим Ивиром, и я не допущу, чтобы мимолетная удача наших врагов положила конец эпохе процветания! Я сокрушу всякого, кто угрожает нам. Я покараю всякого, кто сомневается в нас! Так будет, Всевластный мне свидетель!
«А ведь он искренне верит в то, что говорит , – вдруг подумал Микава. – Великий Риото, да он на самом деле безумен! Он ВЕРИТ, что так будет! »
Он не один год был военным советником султана, и всегда знал, что Ажади не блещет умом, и не всегда способен здраво оценить ситуацию. Иногда это даже удавалось обратить себе на выгоду. Но сейчас, глядя в глаза султана, Арио Микава видел в них непоколебимую уверенность. Ажади не сомневался, что, сколько бы поражений ни потерпел Ивир, в минуту отчаяния вмешается сам Всевластный и сокрушит врагов султана. С тех пор, как началась эта война, султан изменился, но только теперь Микава осознал, насколько далеко это зашло. Даже недавняя казнь не почему‑то не произвела на него такого впечатления. Капитан почувствовал легкую оторопь, как всегда бывает, когда видишь перед собой беснуюшегося сумасшедшего.
Прочие тоже помалкивали. Ажади продолжал, и на первый взгляд он не казался безумцем, напротив – выглядел, как пламенный, убежденный проповедник. Но ведь пророки, как известно, тоже частенько бывают безумцами. Микава смотрел на владыку Ивира и – пожалуй, впервые с тех пор, как он стал военным советником султана – ему сделалось по‑настоящему жутко.
....Итак, журналисты вышли к "союникам". Но ситуация не стала проще и безопаснее. Сюжет развивается, обстановка накаляется, посмотрим что будет дальше. Продолжение не заставит себя долго ждать...