Зашагала весна по планете. Тревожный март распахнул свои двери, и на всех нас подуло холодом. До тепла ещё далёко, впереди самые трудные дни межсезонья, когда душа чувствует пробуждение природы, а глаза не видят его. Когда не сыграли ещё последние свои вальсы метели, и слетающий с небес снег скорее бьет по лицу, чем гладит.
Время межсезонья — время метафор. Вдруг каждый из нас по новой осознал, как опасно слово. Оно разделяет, оно даже может убить — давние отношения, симпатию, былую дружбу. Потому многие перешли на язык иносказаний и недомолвок.
Время звенит, как комар ночью, когда ты проснулся и не можешь заснуть, перебирая в уме любимых. Лишь бы никого не забыть, думаешь суеверно. И гладишь, гладишь губами родные имена, а комар всё звенит…
Это мучительное состояние нельзя переждать просто так. Оно длится всегда до тех пор, пока ты не найдёшь в себе места. Той точки, на которой тебе удобно стоять и держать своё небо. Да, все мы Атланты, когда приходит такой вот март — месяц, названный в честь римского бога Марса. Только вот у каждого своё небо.
Нечаянно стала свидетельницей разговора двух подруг. Одна из них эмоционально сказала другой: «Я хотела бы уехать в другую страну, я с удовольствием променяла бы родные березки на гей-парад». Были и другие слова, касающиеся событий последних дней, дающие им оценку. Женщины оказались по разные стороны, но не поссорились. Решили больше не касаться таких тем, каждая осталась при своём. Только напряжение возросло. И мне показалось, что им больше не хочется видеть друг друга.
На каждом онлайн-перекрестке в сети можно увидеть подобные этой словесные перепалки и сцены. В каждой семье схожие разговоры, и какая же это беда, когда отцы и дети расходятся в своих взглядах. Ссорятся. Не слышат друг друга.
Да, поистине у каждого своё небо. Кто-то оплакивает свое несчастье родиться в стране, в которой не любят геев и хочет быть гражданином другого государства. Кто-то просит у кого-то прощения за весь народ, боясь вдруг показаться в чьих-то глазах недостаточно красивым и чистым. А кто-то просто думает с любовью о своей земле. Об отцах и дедах. О будущем своих детей. И не хочет ничьей чужой любви, чужого признания. Да его и не может быть. Каждый на Западе озабочен лишь своими интересами и выгодами. И только, видится, в нашей стране до сих пор многие обеспокоены тем, чтобы кому-то нравиться там.
Помните, у Грибоедова: «Боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексевна?». И было бы смешно, если бы не было так грустно.
И снова и снова насыщенные новостями дни сменяются ночами, и снова звенит комар, которому весной не положено этого делать. А небо то, что одно на всех - огромное, неделимое — дышит вечностью.
Март только начался, всё ещё впереди. Каждый сам себе сейчас цензор. Своей совести, а значит своей судьбы. Тяжело людям, что не кошками родились. Мяукали бы сейчас да радовались весне. Впрочем, родившиеся кошками, рискуют в любой момент быть стерилизованными ради своего же собственного блага теми гуманистами, которые не желают их видеть страдающими на улицах. И в этом есть свой подтекст. Человек — это стремление быть человеком, - говорил философ Мераб Мамардашвили, подразумевая, что бой за право им называться идёт каждый день. И проигрывая его, мы можем стать теми же кошками, которых добряки придут и осчастливят кастрацией.