Уже несколько дней не могу просто взять и написать. Только и делаю, что открываю закрытые болталки для подписчиков.
С одной стороны, мне видится очень важным продолжать вести канал, как прежде. Потому что я верю, что в мире должно быть больше чего-то стабильного. Чем больше островков стабильности, тем проще адаптироваться к любой реальности, какой бы она ни была.
С другой стороны, я не могу продолжать. Потому что если просто молча продолжать, это как-то... Как продолжать вести светские разговоры, не замечая в гостинной слона. А слон есть. Но его даже называть своим именем нельзя.
Я очень завидую тем, у кого сейчас есть позиция. Жёсткая такая позиция. Любая. Потому что это очень мощная опора. А у меня этой опоры нет. Сплошная дезориентация.
Наблюдаю сейчас за пси-сообществом. Не целенаправленно, просто так вышло, что в ленте этого больше. И вот с одной стороны, логично же: психологи за гуманистические ценности и не имеют права поддерживать никакие кровопролитные действия. А с другой стороны я не могу вместить в себя, что вот ты год, а то и дольше работаешь с человеком, видишь его чувства, а потом говоришь, мол, иди-ка ты лесом, потому что ты теперь в стане врага, поддерживаешь не тех, кого я.
И ещё эти очень эмоциональные посты некоторых мастодонтов в профессии, которые не просто с чёткой позицией, а с осуждением тех, кто эту позицию не разделяет. Вроде, правильно же? Но вроде, нет.
А я не могу выборочно развидеть людей с их чувствами. И не хочу. (И не только я, большинство тех, кого я вижу тоже). Несколько дней меня разрывало от того, что я при этом, увы, не могу вместить и то, и то. Потом пришла к тому, что, надо не вмещать, а просто быть рядом. Просто быть рядом с тем, кому это сейчас нужно.
Я, правда, понимаю разные чувства, которые вижу сейчас. Да, я не со всеми совпадаю во взглядах на происходящее, я многие идеи не могу поддерживать. Но я понимаю чувства.
А иногда случается дезориентация.
С одной стороны у меня есть ощущение, что со мной всё нормально и так и должно быть. А с другой – я вижу некоторых коллег с позицией, которую я не могу себе позволить высказывать.
Чувствую себя временами овном, которое и нашим, и вашим. И злюсь невероятно при этом на всех, кто заварил эту кашу, потому что, ну, я не оно.
Я не могу поддерживать кровопролитие. Не могу поддерживать то, что множит страдания, калечит людей. Я не могу.
Здесь должны появиться те, кто говорит про восемь лет и прочее. Они сейчас везде появляются, стоит лишь сказать, что ты против того, что разрушает множество жизней. И я прекрасно понимаю, о чём говорят эти люди. Но давайте начистоту: в мире всегда где-то, да ведутся военные действия, тот же Израиль находится в перманентной конфронтации с соседом, на интерактивных картах можно насчитать десятки красных точек, обозначающих вооружённые конфликты по всему миру, и это, действительно, другое, для меня другое, потому что это всё не про мою страну и не про меня лично. Это другое не в контексте событийного ряда, а в контексте восприятия.
Я даже понимаю про национализм, помню свой ужас при виде шествий с портретами националистов, помню горечь при виде того, как с ветеранов срывали не только ленточки, но и награды. Я помню и не могу развидеть, да. Впрочем, я также помню, что подобное происходило и местами продолжает происходить и в других странах. И помню, как ничтожно мало набрали на последних выборах националисты.
Но ещё я помню историю. И я помню, что национализм скорее всего крепнет именно тогда, когда страна растоптана, раздавлена, когда есть те, кого стоит бояться, когда ресурсов не хватает. (Вспомните, как в любой стране начинают негативно относиться к «понаехам», когда они начинают видеться угрозой личной безопасности каждого, когда и на них, и на своих не хватает ресурсов, когда в памяти всплывают «легенды из прошлого» о том, как «такие же, как эти» несли боль и горе). Идеи о национальном превосходстве лишь крепнут, когда ты раздавлен. Крепнут они и при появлении внешнего врага. Я не понимаю логики. Серьёзно. Типа, раньше в отдельно взятой стране многие русских откровенно недолюбливали, а теперь внезапно полюбят? Серьёзно? Заодно, наверное, и весь мир полюбит, да?
В общем, я примерно описала то, что сейчас происходит в моей голове относительно происходящего в мире. Я прекрасно понимаю, что с кем-то сейчас не совпадаю. Но я и не могу просто молчать, никак не обозначая, что вижу этого неназываемого слона.
Этот канал, вообще-то, о материнстве. Я не могу себе представить мать, которая будет выступать за то, чтобы проливалась кровь её ребёнка. В ситуации полной безысходности могу представить, а иначе никак не могу и не хочу. Пока мы поддерживаем или не поддерживаем спецоперацию, мы говорим о чём-то очень абстрактном. Как будто это другие люди, другие дети. Не про нас. Но что, если взять другое слово? Что тогда? До какой черты готов пойти каждый из нас и каждая из нас? Ведь то самое другое слово, употребляясь в контексте твоей страны, оно же подразумевает и твои жертвы. Не только в виде незаработанных денег или утраченных возможностей, но и человеческие жертвы. Я не готова жертвовать теми, кто мне дорог. И я не могу спокойно смотреть на то, как сейчас приносят в жертву других. Зеркальные нейроны не позволяют.
И да, когда я – часть одной из сторон, это, действительно, другое. Наверное, эффект свидетеля, не знаю. Другое именно по ощущениям. Моим личным ощущениям здесь и сейчас. Потому что когда ты слышишь о том, как где-то избили человека, это не то же самое, как когда ты при этом присутствуешь, и не то же самое, как когда на твоих глазах это делают прямо сейчас люди, с которыми ты, может, и не соглашаешься, во многом, но поддерживаешь связи. И это нормально. (Пикантности добавляет то, что повлиять я не могу ни в одной из ситуаций, а вишенкой становится тот факт, что в третьей меня ещё и соучастником считают, при этом избираемый человек, возможно, и провоцировал, а может, и продолжает (или нет, тебе не понять-не разобрать), но за это не сажают, а за избиение — очень даже охотно). И кстати, это всё «по-другому» не отменяет способности видеть чувства каждого конкретного человека, понимать и даже разделять, будучи в контакте с ним.
Я не хочу и не могу рассуждать логически, кто и что начал первый. И не буду. Я не политик, не военный стратег. Я могу только поделиться тем, что чувствую. И мне сейчас больно, тревожно, страшно, бессильно и беспомощно, горько... У меня сейчас утеряна почва под ногами, утеряны ориентиры, утеряно представление о будущем...
Единственной определённостью стала неопределённость. И в этой неопределённости я не хочу копаться в том, как политики всех стран оправдывают свои действия и бездействия, но я могу быть с теми, кому сейчас плохо, с некоторыми из тех, кому сейчас плохо, быть вне зависимости от того, где они, и почему им плохо, в рамках своих ресурсов.
Сейчас очень много тех, кто страдает. И всё, что может сделать большинство и нас, – это поддержать себя и других. Поддерживая другого, каждый помогает не только ему, но и себе, возвращая себе ощущение своей нужности, значимости, возвращая себе контроль хоть за чем-то, кроме сохранившегося из привычной рутины.
Конкретно здесь я могу продолжать писать. Могу открывать болталки, чтобы подписчикам было, где безопасно рассказать о чувствах, могу поддерживать островок стабильности.
Как-то так.
