Я читающий писатель. Такая вот аномалия.
В том числе читаю тексты в интернетах. Читаю и диву даюсь: откуда в головах — даже у людей грамотных и вполне образованных — такое месиво? Почему мозги, вроде бы натренированные десятью (а то и одиннадцатью) годами в школе, пятью (а то и шестью) годами в институте и потом ещё годами какой-никакой осмысленной деятельности, не в состоянии выстроить хотя бы коротенькую логическую цепочку без передёргиваний, подмены тезисов и неразрешимых внутренних противоречий?
Похоже, виной всему пример тех, кого из поколения в поколение ставят в пример. Виной всему великие: они запутали всех — и себя самих для начала разговора.
Вот, скажем, жил-был один Константин Сергеевич Алексеев по прозвищу Станиславский. Заикнулся он как-то про систему актёрских техник на основе теории сценического искусства. Назвал просто: система Станиславского. Книгу по этой системе написал. Актёров по этой системе учил. Потом в книге "Работа актёра над собой" заметил осторожно: "Никакой "системы" нет. Есть природа"...
...а в "Настольной книге драматического артиста" уже просто умолял:
Разорвите, сожгите книги, распустите учеников, объясните им, что я сделал преступление, что я уже достаточно наказан за это, но не давайте бездарным педагогам пользоваться моей ошибкой, спасите наше искусство, отнимите у всех педагогов мою книгу и велите всем несчастным молодым артистам забыть всё, что они зубрили из моих глупых книг, и учиться так, как раньше.
И что же?
Конвейер, который штампует актёров и спектакли по обе стороны океана — хоть Атлантического, хоть Тихого, — вторую сотню лет работает по системе Станиславского, не существующей и преступной, по мнению самого автора.
Был у Константина Сергеевича коллега Владимир Иванович. Собутыльник, участник эпических суточных посиделок в фешенебельном ресторане "Славянский базар". Фамилию коллега носил звучную — Немирович-Данченко, и поучал будущего нобелевского лауреата, писателя и поэта Ивана Алексеевича Бунина:
— Всё вздор. Одно не вздор: надо писать и ещё писать. Вот вы, молодые писатели, — на вас просто смотреть жалко: прикасаетесь к бумаге с такой робостью, точно кошка перебегает через дорогу после дождя. А надо так: купил четыреста восемьдесят листов, то есть полную десть этой самой бумаги, сел — и ни с места, пока не исписал до единого.
Сам Немирович-Данченко опубликовал только дюжину книг про себя и театр, но, судя по замаху на объём, ему явно не давали спокойно спать лавры беллетриста Льва Николаевича Толстого. Который бумагу покупал с графским размахом: не пачками по четыреста восемьдесят страниц, а ящиками по дюжине пачек. И ваял монументальные романы типа "Война и мир"...
...хотя, как сказано в томе 61 полного собрания сочинений на странице 247, признавался потом доверенному человеку:
Как я счастлив, что писать дребедени многословной вроде "Войны" я больше никогда не стану.
Бог с ним, со стилем, но чувство юмора и самоирония у Льва Николаевича тоже отсутствовали напрочь. Это серьёзная оценка собственного opus magnum.
И что же?
Больше полутораста лет люди охают-ахают над книгой и славят автора многословной дребедени великим писателем. Именно писателем, а не великим философом и общественным деятелем, которым он действительно был.
Видимо, придётся пока снять претензии к более скромным писателям — членам Союзов писателей, а также пишущим в интернетах или российских СМИ. Какой с них спрос за месиво в голове? Откуда взяться стройной логике, если даже у великих такая путаница?
Лишь бы все были здоровы.