Многие из ухаживающих за тяжелобольными родственниками знают, насколько всё усложняется, если родственник становится лежачим. Мои мысли по этому поводу.
Приветствую вас, друзья мои! С вами Анфиса.
В одном из последних постов я писала о своей тёте, которая переболела перед Новым годом пневмонией в тяжелой форме и была выписана домой. Что же сейчас происходит с ней. Делюсь своими тревогами и опасениями.
Сразу хочу предупредить, что никаких чудодейственных советов не будет. Будет всё, как всегда – больше двигаться. Вставать и заставлять себя расхаживаться через «не могу» и «не хочу». Как поется в одной песне: «Встал и пошел!»
Немного истории.
Моя родная тетя Маша была третьим ребенком в их большой семье. Самой старшей была моя мама, потом их брат и далее она.
С моей мамой разница у них восемь лет.
Тетя Маша по молодости была ослепительной яркой красавицей. Густые темные волосы, большие темные выразительные глаза, хорошая фигура. Когда-то давно, в середине пятидесятых она приехала в приморский поселок Янтарь (Веселовка) на берегу Черного моря, да так и осталась там на всю жизнь. С мужем они родили и вырастили трёх детей. Про дочь я писала в одной из своих ранних статей.
Выйдя замуж, тетя пришла жить в семью мужа и всю жизнь жила в доме свекрови, которую все называл «бабуней». У моей тётушки со свекровью были хорошие отношения. На бабушке был весь быт, огород и хозяйство. Тётушка моя всю жизнь работала дояркой в совхозе. Совхоз был орденоносец и моя тётушка тоже. В советское время дом у них был – полная чаша.
После ухода из жизни «бабуни» всё хозяйство легло на плечи моей тётки. Хозяйство было не велико, но и не мало – огород, корова, теленок, под сотню всякой пернатой живности.
Пока она могла – она справлялась. Но с возрастом начал сказываться тяжелый крестьянский труд – дойки в четыре утра, работа на ферме, работа по дому. Начали очень сильно болеть ноги. Но тётушка до последнего справлялась. Конечно, десять лет назад пришлось отказаться от коровы, телёнка. Так получилось, что в этот же дом, куда она пришла почти шестьдесят дет назад, много лет назад пришла ее сноха – жена младшего сына. Постепенно так получилось, что молодые заняли дом, а тётушка ушла жить в летнюю кухню. Я пыталась понять – нормально это или нет, что хозяйка дома живет в однокомнатной отдельно стоящей кухне вместо своего дома и своей спальни. Но тётушка меня всегда уверяла, что всё нормально. Со снохой отношения ровные, но без особой теплоты. По принципу «Лучше худой мир, чем добрая ссора». У них в деревне в порядке вещей хозяйство – коровы, огород, сад. Когда тётушка перестала справляться, молодежь предпочла сократить хозяйство, чем помочь матери. Я могу сказать и неоднократно говорила тётушке, что своей чрезмерной любовью она детей испортила – они выросли лентяями.
Как-то так получилось, что моя мама с тёткой мало общались в жизни и очень подружились на склоне лет. В тот год, когда у нас родилась младшая дочь, она приехала к нам сюрпризом в августе и осталась у мамы на три месяца. И каждый год ездила, когда начинался грибной сезон. Бежала из дома. После нас ехала и жила еще у младшего брата в Москве. Потом к родственникам в Краснодарском крае ехала. Как она сама говорила: «Нигде мне нет покоя…» В мамин последний год она ехала в гости, а получилось, что приехала на поxороны….
В общем, еще осенью на тётушке был огород, гуси-куры-утки и готовка на всю семью.
В конце ноября все заболели. Непонятно чем. К врачу в район ездить несподручно. Что там бабушка чего-то заболела, особо внимания никто не придал. Ну, лежит. Полежит и поправится. В соседнем селе живет теткина дочка, моя ровесница. Когда тетушка перестала отвечать на телефон, дочка встревожилась и поехала к ней. Там увидела мать в совершенно невменяемом состоянии. При виде дочки тётушка попыталась встать и упала. Вызвали скорую и ее увезли за 200 км в «красную зону». 39 дней она находилась там под ИВЛ. Поражение было не очень большое. Я разговаривала с ней накануне Нового года. Она сказала, что, вроде, поправляется, но даже не знает, где она и что с ней.
Все эти дни, пока тётушка была в больнице, двоюродная сестра общалась с моей сестрой и рассказывала, какие у них новости.
Все родственники наперебой твердили, что тётку надо забрать домой и ей лучше дома. И вот, накануне Нового года ее привезли домой. Но никто не ожидал, что за эти полтора месяца бабушка окончательно слегла. У нее началась атония мышц ног. Семья оказалась не готова к тому, что за бабушкой сейчас нужен ежедневный уход. У нее нет деменции. Но она не встает, не может себя обслуживать. За время болезни она полностью обессилела. Ее надо кормить. Она не ходит в туалет, поэтому начались все прелести ухода в виде памперсов и пелёнок. Сын уезжает на целый день на работу. Сноха сказала, что она сама больна и за бабушкой она ухаживать не будет. И вот уже полтора месяца за ней приезжает из соседнего села смотреть дочь. Но дочь работает. В общем, я разговаривала в последние дни с ними два раза и они сказали, что теперь они понимают, что эйфория кончилась и что дальше делать – они не знают. Все работают, и без работы им просто будет не на что жить.
На той неделе они решили свозить бабушку в районную больницу к врачу, понять, почему же она не поправляется. Свозили на КТ. Поражение лёгких 70%. Больницу не предложили.
Конечно, дети не монстры, Они просто не знают, что делать. Тем более, что в этой семье бабушка всю жизнь была незаменима. Ей привезли коляску и ходунки. Но даже ими она не может пользоваться, потому что не может встать.
Вчера тётушке был день рождения. Ей исполнилось 83 года. Я звонила ее поздравить. Она разговаривает здраво. Сказала, что у нее прекрасные дети, они с нее «пылинки сдувают». Я пообещала прислать гимнастику для восстановления мышц ног после болезни. Тётушка обещала делать. В Краснодарском крае уже началась весна и, конечно, тётя хочет жить, хочет поправиться, чтобы снова копаться в огороде и заниматься растениями.
Мне она сказала, что будет стараться в стать и начать ходить хотя бы по шагу вокруг стола. Или начнет, опираясь на ходунки, делать простейшие упражнения на подъем и сгибание-разгибание ног.
Вспоминаю свою маму. Она последние годы уже тяжело болела и много лежала в больнице. Но у нее самый большой страх был – не залежаться. Она всегда говорила перед выпиской из больницы: «Мне надо расхаживаться. За мной ходить некому. Больше всего я боюсь сесть в угол». И, правда, как бы ей не было тяжело, она сначала выходила на скамейку у крыльца, ходила, держась за эту скамейку. Потом, постепенно, всё больше и больше. И, глядишь, через недельку, пусть потихоньку, но уже ходила.
Моя свекровь тоже всё время старалась круги на квартире наматывать. Обоснование было – «чтобы ноги не ослабли». Когда уже не могла ходить – вставала у стола или у пианино. Держалась и переступала с ноги на ногу, считая до пятисот. Тоже боялась слечь.
Я понимаю, что, если тетя не встанет, перспективы тут не радужные от слова «совсем».
Никто не будет за ней ходить. Так и будет лежать целые дни, надеясь, что кто-то переоденет и покормит.
Жалко всех. И тётушку жалко. И дочь ее неустроенную жалко. И сына, великовозрастного теленка, жалко.
Никаких сиделок и пансионатов в этой ситуации не будет. Нет денег вообще, да и не принято в таких маленьких деревеньках, чтобы кто-то, кроме родных, за бабушкой смотрел. И сколько это всё продлится, одному Богу известно.
Как они мне вчера сказали: «Мы не знаем, что делать. Надежда только на то, что она встанет». А если не встанет, что тогда?
Не дай Боже…
Я желаю вам всем здоровья!
Обязательно двигайтесь. Гуляйте, ходите на улицу, как бы ни было тяжело.
Спасибо, что читаете. Ваша Анфиса.
#старость
#возраст
#уход за стариками
#родственники
#отношения в семье
#истории из жизни