После разговора с соседями, они этой же ночью приволокли ему пять мешков с рудой.
— Вот, господин Мока, выбрали самое лучшее, — сказал Гроц, ставя последний мешок.
— Многовато, — заметил Самоха.
— Это скопилось почти за месяц. Хотели сдать одному скупщику, что платит побольше, да тот не приезжает уже три недели как. Обычно-то больше пары мешков за неделю такой руды не набирается, — сказал Гроц.
— Хорошо. К утру я всё проверю и взвешу. Зайдете ко мне утром, я рассчитаю вам деньги, — произнес Самоха.
— Хорошо, господин Мока. Мы зайдём утром, — согласились Гроц и его отец.
Берн запер за ними дверь и Самоха взялся за работу.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Вторая. Часть 13.
Переработав первый мешок, Самоха ухмыльнулся. То, что Гроц приносил ему в уплату долга, даже рядом не валялось с этой рудой. Тут почти каждый кусок имел вкрапление золотого песка. В итоге к середине ночи Самоха завершил переработку всей руды и, подсчитав получившийся металл, сложил его сразу к себе в сундук. Берн уже давно спал без задних ног, а Самохе пришлось выпить энергетик, чтобы закончить работу и теперь он спать не хотел совсем. До утра времени оставалось прилично. Поэтому чтобы не сидеть и не таращиться в потолок Самоха решил вынести получившуюся гору шлама. Затем, задумавшись, сколько на это уйдет времени, он захотел сделать из этого порошка каменные блоки. Так и пыли меньше и выносить быстрее. И тут ему пришла в голову интересная мысль. Насыпав часть шлама на кусок кожи, он перенёс его на стол преобразования. Через пару мгновений у него в руках была каменная фигурная плитка. Цвет был так себе, зато фактура вышла удивительно красивой. Она была немного пористой и нескользкой. Как раз для покрытия возле их дома. За следующие пол часа, Самоха извел весь шлам в тротуарную плитку.
Следом он взялся за орехи. Расколов несколько из них Самоха вытянул из них влагу, а затем и масло. Оставшуюся структуру он перемолол на ручной мельнице и был приятно удивлен. Ореховая мука имела много сахаров и приятный вкус, даже лишившись масла. Про само масло и говорить не стоило. Продать его, было делом пары минут.
Недолго думая, Самоха сделал пару тонкостенных каменных емкостей под ореховую муку, и принялся их перерабатывать. Маслом он заполнил, оставшиеся флаконы для зелий. Ореховой муки, вышло около двух килограммов. Масла тоже получилось прилично. Закончив с орехами, Самоха вспомнил про засоленное мясо в мешке. Подтянув его к себе, он вынул один кусок и, уложив на отрезок кожи, поместил на магическую плиту для разделения. Убрав из мяса примерно семьдесят процентов воды, он получил готовое, вяленое, мясо.
Собрав его в сухой мешок, Самоха положил мясо в новый сервант. Затем перенес всю плитку к стене у входа и присел на кровать. На улице начинался рассвет. Узкие окошки под самым потолком их хижины начали освещаться.
Когда Берн проснулся, они поджарили на огне завяленное мясо ящерицы и вприкуску с лепешкой, неплохо позавтракали.
В этот момент в дверь постучались. Берн, вытерев рот рукой, поднялся и пошел открывать. Впустив Гроца с его отцом, он вернулся на своё место. Мужчины, окинув взглядом хижину, посмотрели на Самоху.
Тот молча достал из сумки мешок с монетами.
— В общем так. Я всё посчитал. У меня вышло на двадцать восемь серебряных саларнов и сорок пять медяков, — сказал Самоха.
— Двадцать восемь серебряных? — удивился Гроц.
— Да скупщики нам едва бы два заплатили! — согласился его отец.
— Тогда так. Сегодня я могу отдать вам пятнадцать монет. Так как по многу денег не вожу с собой. На остальную сумму, я напишу вам расписку и привезу деньги на следующей неделе, — сказал Самоха.
Он отсчитал из кошелька пятнадцать серебра и двадцать медяков. После этого, его кошелёк почти опустел.
— На пару серебра могу предложить зелье. Если хотите. Вдруг чего случится, — сказал Самоха.
— Было бы неплохо, — согласился отец Гроца.
Самоха сунув руку в сумку, достал изумрудное зелье.
— И того, я остался должен вам шесть серебряных и двадцать пять медяков, — заключил Самоха.
Он снова порылся в сумке и достал деревянный футляр. Он был вертикальный и в нем хранились перья для письма, бутылочка с чернилами и несколько пергаментов. Самоха на них обычно делал расчеты. Но в этот раз пришлось составить договор.
— Я, Мока Ирити, ученик мастера алхимии, обязуюсь вернуть старателю Гроцу шесть серебряных саларнов и двадцать пять медяков, которые должен ему за оказанную услугу, — медленно выговаривая, писал Самоха.
Поставив подпись, он положил пергамент на стол разделения и подсушил его.
— Ну вот, теперь я ваш должник, господин Гроц, — улыбнувшись, произнес Самоха.
Гроц раскрыл рот, но ничего не сказал.
— Почему написал на Гроца? Потому что он всегда может заходить сюда к Берну по делам, без всяких подозрений. Поэтому Гроц, как только я приеду, принесёшь расписку и получишь деньги, — объяснил Самоха, передавая пергамент старателю.
Оба мужчины ещё раз поблагодарили Самоху. Забрали деньги и тут же ушли.
— Так, ну пошли в лес за травами. А то к полудню уже повозка приедет, — сказал Самоха.
Они вышли из дома и, заперев дверь, отправились в лес.
Вернувшись через полтора часа, они завернули травы в куски тонкой кожи и, увязав их с краёв, приладили к укладке Самохи. В саму укладку, он сложил только самое ценное. Часть недорогого металла, такого как медь и цинк, ему пришлось оставить на следующий раз. Когда прибыла повозка, Берн помог Самохе донести до погрузки ящик с зельями. Хозяин повозки был рад его грузу, ведь Самохе пришлось заплатить за него лишние деньги.
И снова в телеге оказались те двое, что он видел по дороге в поселение.
Когда они приехали в Бара-салама, Самоха выгружаться не стал. Он ещё на стоянке договорился с хозяином повозки, чтобы он за пару медяков подбросил его до постоялого двора. Поэтому теперь он, показав свой пропуск страже, наблюдал, как на него поглядывают те двое что приехали ним.
Когда они добрались до постоялого двора, Самоха расплатился с извозчиком и, сгрузив вещи, отправился к себе в комнату. Сложив вещи у стены, Самоха проверил свой тайник и, закрыв дверь, отправился к колодцу мыться. Не успел он вернуться после мытья в комнату, как в дверь, постучавшись, вошла Стис.
Заперев дверь на засов, она набросилась на Самоху как голодная кошка. Дело принимало резкий оборот.
— Где твой муж? — спросил Самоха.
— На кухне, готовит, — ответила Стис.
— Может, подождем до ночи? — спросил Самоха.
— Ты что не скучал по мне? — расстроилась Стис.
— Да мне как-то некогда скучать было. Там и присесть то некогда. К тому же я переживаю, что твой муж нас услышит, — ответил Самоха.
— Не услышит. Даже не надейся. Он специально отослал меня с кухни, чтобы я не знала, сколько он унесёт с собой денег. Так что до утра я в твоём распоряжении, — Стис просто сияла от счастья.
Следующие два часа они провели в по-ст-ел-и. Самоха был не против насладится те-ло-м Стис и не стеснялся в своих желаниях. Стис всё это явно тоже доставляло уд-ов-ол-ьс-тв-ие. В итоге ближе к ночи они оба немного подустали.
Уже лежа в обнимку в по-ст-ел-и, Самоха гл-а-д-ил красивую, шелковистую кожу Стис и размышлял, как он мог докатиться до сложившейся ситуации. По сути, он с-п-а-л с чу-жо-й женой. Да, она была хороша душой и те-ло-м, но если отбросить все проблемы с её мужем, то по сути Самоха просто был её лю-бо-вн-ик-ом.
Внезапно Стис повернула к нему голову и приподнялась на локте.
— О чем думаешь? — спросила она.
Самоха, притянув к себе Стис, по-це-ло-ва-л её сл-ад-ки-е гу-б-ы.
— Не важно. Тебе не понравится, — произнес он.
— Вчера приходила твоя жена, — произнесла вдруг Стис.
— Кто? — удивился Самоха.
Он чуть не подпрыгнул от удивления.
— Она сказала, что ты её мужчина, — произнесла Стис.
— Чёрт, мои мысли куда невиннее твоих. Разве можно так шутить?! — выдохнул Самоха, упав на подушку.
— Ты же говорил, что у тебя есть жена. Я думала это она, — объяснила Стис.
— Стис, моя жена находится так далеко, что туда не добраться обычным способом. Поэтому, я и учусь на алхимика чтобы найти способ вернуться.
— Так ты хочешь вернуться? — спросила Стис.
— Не сердись. У нас с ней двое детей. Разумеется, я хочу к ним вернуться. Но когда наступит этот день, я даже не знаю, — тяжело вздохнув, ответил Самоха.
— Я не сержусь, — улыбнувшись, произнесла Стис.
— Ладно. Как она выглядела? Эта «жена», — спросил Самоха.
— Она очень красивая. В дорогом платье. Небольшого роста, очень молодая, — описывала Стис.
— У неё родинка над бровью, и глаза карие, — сказал Самоха.
— Да. Ты её знаешь?
— Понятно. Девочка из бо-рд-е-ля, — произнес Самоха. — Но что ей нужно было? Я вроде хорошо заплатил ей в прошлый раз.
— Сказала, что ей нужно с тобой увидеться. Я сказала, что тебя нет, и когда приедешь, я не знаю, — ответила Стис
— Проклятье, — выругался Самоха.
Он перевернулся на живот и, уткнувшись лицом в подушку, задумался.
— У тебя какие то проблемы?
— Надеюсь, что нет, — ответил Самоха. — Правда, последнее время, я стал замечать каких-то странных людей вокруг. Но может быть, мне просто показалось.
— Что мне ей сказать, если снова придет?
— Говори что ушёл, — ответил Самоха, без всякого интереса. — Расскажи лучше, как дела у тебя? Что с твоим мужем?
— А что с ним? Он крадет наши деньги. Вещи почти все продал. Боюсь, что скоро придут кредиторы, — сказала Стис. — Нам скоро не будет хватать даже на продукты.
— И что ты решила? — спросил Самоха.
— Я говорила с сестрой. Она сказала, что есть способ с ним развестись. Но он не простой. Я хотела попросить тебя о помощи, Мока. — произнесла Стис.
— У тебя есть сестра? — насторожился Самоха.
В последнее время родственники его знакомых оказывались и его знакомыми.
— Ну конечно, у меня есть сестра. Лара вышла замуж за начальника городской стражи. У неё двое детей. Мы поддерживаем хорошие отношения. Ведь только благодаря её замужеству отец оставил этот постоялый двор мне в наследство, — рассказала Стис.
— Уф, вроде я не знаком ни с кем из городской стражи, — успокоился Самоха. — И что тебе сказала твоя сестра?
— Ну, Лара говорит, если подать на развод, Фенир начнёт требовать половину моего наследства. Бумаги конечно у меня, но он может доказать что вложился в его перестройку. И тогда сумма может дойти до двух сотен серебром. Для меня это очень большие деньги.
— И? — спросил Самоха.
— Лара сказала, что есть способ этого избежать.
— Какой?
— Долговое рабство, — почему-то улыбнувшись, произнесла Стис.
— Не понял, — признался Самоха.
— Ну, я как бы одолжу у тебя много денег, и ты как бы потребуешь их возврата.
— И как тебе это сможет помочь?
— Фенир, скорее всего, не захочет впрягаться в мои долги. Он сразу подаст на развод. Потом, через какое-то время, я как бы тебе всё верну, и долговое рабство отменят, — сказала Стис.
— А не боишься, что я окажусь мерзавцем, и продам тебя вместе с долгами, какому-нибудь толстосуму? — улыбнувшись, спросил Самоха.
— Мне, конечно, будет очень грустно. Но если такое случится, муж моей сестры у-бь-ёт тебя. Ты даже из города не сможешь выйти, — так же улыбаясь, произнесла Стис.
— Да уж, смотрю, ты всё продумала, — хмыкнул Самоха.
— Зато ты сможешь подержать меня за цепочку. Поиграем, — игриво улыбнулась Стис.
— Ты сумасшедшая, — ухмыльнулся Самоха.
Он притянул Стис к себе и устроил себе продолжение приятного вечера.
Нарезвившись вконец, они уснули глубокой ночью.
Утром Самоха встал, как обычно. По-це-ло-ва-в Стис, он выпроводил её из комнаты. Затем собрался, взял ранец и ушёл по своим делам. Первым делом он принес травы в магазинчик, где покупал пузырьки для зелий. Хозяин магазина был несказанно рад. Он быстро всё пересчитал и выдал Самохе девяносто медяков. Как он и думал, стоимость сырья оказалась не велика. После магазина Самоха отправился на улочку ювелирных мастерских. Продавая золотые и серебряные слитки небольшими частями Самоха быстро всё распродал не вызывая подозрений. После этого он вернулся на постоялый двор и, загрузив зелья с пряностями, отправился в магазинчик к Розамин. Там как обычно его уже ожидали. Сгрузив приготовленный товар, он взамен получил плату за прошлую партию.
— Как твои дела? Ты стал редко захаживать к нам, — сказала хозяйка дома, пересчитывая всё, что он принес.
— Всё, как и раньше, госпожа Розамин. Вы же знаете, я тружусь, не покладая рук, — ответил Самоха.
— Сарна скучает по тебе, — усмехнувшись, сказала Розамин, — Зашел бы поздоровался.
— Вы же знаете, ей лучше держаться подальше от таких типов, как я, — ответил Самоха.
— Это да, — улыбаясь, согласилась Розамин.
— Кстати, я тут наткнулся на одну удивительную вещицу. Не знаете, сколько она может стоить? — Самоха достал из сумки флакон из-под зелья, наполненный ореховым маслом.
Открыв его он поднес к лицу и, вдохнув душистый аромат, подал хозяйке дома. Розамин взяла флакон и…
— Мока, где ты это взял?! — она почти кричала.
— В смысле? В лесу…
Но Розамин его уже не слушала.
— Сарна! Сарна, скорее иди сюда! — закричала она.
Спустя пару секунд, к ним влетела ошарашенная девушка.
— Что случилось? — испуганно спросила она.
И тут же увидев Самоху замерла.
— Мока?
— Я тут ни при чём, — произнес он, поднимая ладони вперед.
— Ты только понюхай это! Это же масло сангалового ореха, — зашептала Розамин.
Девушка уже не слушала её глядя на бутылочку как завороженная. Коснувшись пальцем масла, она лизнула мокрый палец. Затем, растерев оставшееся масло двумя пальцами, она потерла ими мочки ушей.
— С ума сойти. Оно стоит кучу денег. А он принес его просто так, — произнесла Розамин.
— Я просто хочу его продать, — произнес Самоха.
— Сколько его у тебя? Я возьму всё, — заявила Розамин.
— У меня десять флаконов. Сколько это будет стоить? — Произнес Самоха.
— Продадим максимально дорого. Не переживай. Ты главное принеси ещё, — заявила хозяйка дома.
— Вам легко говорить. Эти орехи постоянно сторожит травяная ящерица. Я едва с ней справился, — ответил Самоха.
— Ты что? У-убил травяную ящерицу? Куда ты дел её мясо? — Розамин внезапно вцепилась в его накидку пальцами.
— В смысле, куда? Съел, — непонимающе ответил Самоха.
— О нет! Сарна, он съел лекарственное мясо травяной ящерицы! — едва не зарыдала Розамин.
— А что? Её разве нельзя есть? — спросил Самоха.
— Да ты знаешь, сколько она стоит? По десять серебряных за сорок унций, — сказала Розамин.
Отпустив его накидку, она стояла в безутешном горе.
— Ну, не знаю. На вкус было, так себе, — пожал плечами Самоха. — И потом, как я его привез бы? Оно же испортиться на жаре.
— Ладно, — отмахнулась от него Розамин. — Давай хотя бы масло.
Самоха поставил на стол сумку и принялся выставлять флаконы.
— А это что у тебя? — заинтересовалась Розамин торчащим из сумки свертком.
Самоха, вытащив его, развязал завязку и раскрутил шкуру травяной ящерицы. Она была такая плотная, что кожей назвать её не поворачивался язык.
— Да вот, думал продать в мастерской, — признался Самоха.
— Ты с ума сошел! Давай её сюда, — заявила Розамин, отбирая шкуру. — Я знаю, кто её купит.
— Ну, ладно, ладно, — согласился Самоха.
Оглядев свою сумку, он вдруг понял, что кроме кошельков с монетами там ни чего почти не осталось. Вздохнув, он вытащил сверток и, достав кусочек мяса, откусил от него.
— Уже чего-то жует, — недовольно сказала Розамин.
— Извините, я не успел позавтракать, — сказал Самоха.
— Пахнет не плохо, — Розамин бесцеремонно забрала у него откусанный кусок и сунула в рот. — Это же наша пряность. А что это за мясо?
— Это? Ну…
Самоха развернув сверток, с прихваченным с собой, мясом, и задумался о том, что, возможно, ему не стоило говорить что это. По крайней мере, хозяйке этого дома. Но было уже поздно. Выхватив из его рук весь сверток, Розамин смотрела на него, как на врага человечества.
— Ты с ума сошел! — заявила она.
— Ну, послушайте, я же должен что то есть! — возмутился Самоха.
— Так, Мока. Покажи мне всё, что у тебя осталось в укладке, — решительным тоном заявила Розамин, передавая сверток с вяленым мясом Сарне.
— Да, вы уже и так всё отняли. Осталось только…
Самоха едва успел достать пакеты с молотым перцем, как они были у него изъяты.
— Госпожа Розамин, вам это не нужно. Это перец, его у меня заказал его хозяин одного ресторана, — попытался объяснить Самоха.
— Вот, — хозяйка дома сунула ему один пакет. — Если нужно больше, скажешь ему, что он может купить его у нас в магазине.
Розамин решительно не желала ни с чем расставаться.
— Послушай Мока. Ты абсолютно не знаешь цену товару. Всё что ты производишь, будем продавать только мы с Сарной. Иначе ты наделаешь бед, — заявила Розамин.
Понимая, что он оказался в подавляющем меньшинстве Самоха решил сдаться.
— Хорошо, — выдохнул он.
Выйдя на улицу через черный ход, Самоха направился к ближайшей забегаловке. Спорить с Розамин, в любом случае было опасно. Одного её слова госпоже Ямис, было достаточно, что бы резко уменьшить все его доходы. Самоха, конечно, не думал, что она опустится до такого. Но рисковать не стоило. В конце концов, она платила ему хорошие деньги.
Дойдя до лоточника, продававшего пироги, Самоха купил сразу два. Оттуда, уплетая пироги с мясом, он направился в кузницу господина Цирна.
Алексей Шинелев
Начало Первой книги: