Однажды я думал, что повернуть в противоположную сторону от осмысленности невозможно. Но внутренние силы тянули меня туда. Мне казалось, что там я открою секреты счастливой жизни, которая так воспеваема обществом.
Хотел бы начать эту печальную, довольно бессмысленную и порой фальшивую историю с того, что я человек ничтожный. Хотя нет, такое уже было где-то у Достоевского. Я никак не могу сравниться с его величеством и гениальностью. Тогда начну с заявления, что всю мою жизнь можно описать одним предложением. Всю мою тридцатипятилетнюю жизнь — одним предложением, все еще не могу поверить.
Бездарно летящий по жизни человек в бархатном костюме с сандалиями на ногах. Кратко и понятно, емко и по теме. Просто и грустно описана жизнь мальчика, который грезил стать космонавтом в детстве, инженером в отрочестве и писателем в молодости. Ничего из этого я не достиг, а половину из мечтаний потерял. На полках моих воспоминаний остались только обрывки кинолент, не успевших начаться.
Что еще может сказать озлобленный на судьбу человек? Что может предъявить плакун, который корил мир? И что может предложить художник без таланта? Я был никем, я стал никем и я буду никем. Никаких изменений в жизни, лишь постоянность в постоянности. Стагнация перекрывала мотивацию, а прокрастинация заполоняла жилки профессионализма. Иными словами я лежал на диване и читал книги вместо того, чтобы чем-то заниматься.
Мать обвиняла меня за бездейственность, за отсутствие интереса к жизни, грозила выселить из квартиры. Но она только пугала мой эгоизм, ведь знала, что не хочет потерять связь со своим ребенком. И вот я лежал и лежал, думая о философских убеждениях и перелистывая пыльные листы знакомых глав. Мне чудилось, что однажды в мою голову прилетит луч смысла жизни, который осветит тот самый путь, ведущий в счастье. Однако, как все знают, такого пути нет.
Поэтому я начал наблюдать за людьми на улице: за их повадками, манерами, традициями. Я смотрел в их простые лица, которые несутся куда-то вдаль, попутно злясь на окружение за его существование. Они были необычайно серьезны, будто выполняли меняющую мир работу, когда на самом деле являлись менеджерами, официантами, бухгалтерами и прочими сотрудниками среднего склада ума. И все же что-то заставляло их идти на эту работу, терпеть гнет начальника и глупость коллег, притворяться, что они делают это во благо компании, а не ради денег, и улыбаться. Лицемерно улыбаться всем подряд, потому что нужно продать как можно больше товаров.
Меня заинтересовали обычные люди настолько, что я даже стал выходить из дома и идти в какой-нибудь обшарпанный бар или кафе, где собирался люд всего сорта: от строителей до программистов, от бариста до продакт-менеджеров. Я садился за облитую алкоголем и чем-то еще непонятным барную стойку и заказывал один и тот же портвейн. Рядом собирались мужички, зашедшие сюда после тяжелого рабочего дня, студентки в поисках развлечений и дамы постарше, ищущие покой в шуме. Мне хотелось говорить со всеми, но времени всегда хватало только на пару человек, которые нахмелившись одурманивали мне голову на весь вечер.
С этими странниками обычного мира мы обсуждали политику, религию, другие страны, современность и прочие потребности таких людей. Интересно, что любой человек, к которому я подсаживался с желанием поговорить, считал, что он — мудрец, открывающий мне истинный взгляд на мир. Я радовался этому, ведь мне и правда было интересно говорить с ними, мне было забавно слушать рассказы про их детей, будто они станут очередными гениями в области наук или искусств, когда в реальности же не умели даже читать.
Эти люди увлекательные, потрясающие, беззаботные и лишенные тяжести философских убеждений. Они находили счастье в семье и в таких походах в бар по вечерам и выходным. Они грезили не о нахождении смысла жизни, а о простых вещах, как стиральная машина или дом на берегу озера. Они трудились по десять часов в день на работе, где их не ценят, чтобы купить себе новую модель телефона. Я не понимал, что нужно изменить в жизни, чтобы мыслить, как они. Я приходил домой и пытался перестроить свои мысли, но поток сознания всегда заносил меня обратно на берег отчаяния и тоски.
Спустя несколько месяцев общения в барах, я решил, что пора попробовать жить, как все. Найти работу, не требующую особого ума, жить от выходных к выходным, построить отношения и думать только о счастье своего партнера. Сформировать зону комфорта и никогда ее не покидать — был мой девиз, который тянул меня вперед, не останавливаясь на сомнениях. Грустный парень, желающий изменить свою жизнь, но шедший в противоположную от осмысленности сторону. Возможно, именно такой подход к жизни приводит к счастью.
Однако сомнения все же были. Они скребли где-то внутри, желая вылезти наружу и дать мне понять, что я совершаю ошибку. Ошибку, которая приведет меня к еще большему отчаянию. Слушать этот шелест в груди — означало вернуться к прежнему, но привычному миру, где я знал каждый угол и понимал, с какой стороны на меня нападет апатия или депрессия. Книги, лежащие повсюду, будто поддакивали этому внутреннему голосу и указывали на протоптанный путь, преодоленный мной. И все же эта зона комфорта слишком губительна, слишком мучительна и угнетающе привлекательна. Пора разрушать старый мир, чтобы переродиться в новом.
Я нашел работу в том же баре, в нем встретил свою любовь, стал зарабатывать небольшие, но достаточные деньги, чтобы жить самостоятельно, снял квартиру недалеко от работы, пригласил свою девушку жить со мной. Начался этап становления человеком общества. Маленькими шажками я шел по известной всем дорожке, останавливаясь на поворотах, чтобы задуматься над будущим. Правда, думал я немного, часто совещался с моей дамой сердца, перекладывая все обязанности на нее. Мне нравилось быть ведомым, а особенно, если это значило следовать в мир комфорта и спокойствия.
Сомнения и упреки к мирозданию постепенно отпускали меня. Сила вновь прибывали, хотелось что-то делать. Каждое утро я видел желающее добро лицо любимого человека, который верил в меня и поддерживал. Затем ноги вели мое тело на работу, где я с улыбкой разливал напитки проходимцам и заядлым алкоголикам. Весь день мы подшучивали над спящими по углам студентами, пели песни, смотрели футбол и радовались новым посетителям. Жизнь перестала быть нудной и заурядной. Она приобрела яркие оттенки, светилась от счастья и внушала комфорт. Я стал в какой-то степени тоже счастливым.
День за днем, неделя за неделей, год за годом я жил именно так. Взял ипотеку, обустроил квартиру, превратив ее в семейную ценность, женился, стал планировать будущее, как семейный мужчина. Мать гордилась мной, говорила, что я наконец обрел ум и перестал мечтать о своих вымышленных мирах. Теперешняя уже жена радовалась свадьбе, где я познакомился с ее семьей, которая даже и не подозревала о том парне, кем я был.
Бухта, которую я построил, чтобы оградиться от всех жизненных тревог, была крепкой. Она выдерживала как набеги малых, так и больших волн. Я чувствовал землю под ногами и надеялся, что старый мир остался позади. Рука любимой прикасалось к моей и внушала этим не бояться грядущих перемен. Я соглашался.
Отчасти я был полноценен внутри, окружив себя заботой, но что-то глубоко в сердце ковыряло старые зажившие раны. Это что-то тихо шептало фразы, которые я не мог разобрать и которые я старался забывать, если же понимал, о чем речь. Жена спрашивала о тревогах, посещавших меня последнее время, о стонах во снах, о частых позывах уйти из дома. Она будто чувствовала приближение чего-то страшного и невообразимого. Чего-то, что невозможно будет остановить и что покажет свой истинный облик, одурманивающий каждого сомневающегося. Она хотела говорить со мной, говорить обо всем, что меня тревожит, но я отрицал ее помощь. Я считал, что справлюсь с наплывом бесов и сейчас. Мне чудилось, что силы, которую я набрал за последние пару лет, достаточно, чтобы дать отпор от варваров, разграбляющих сокровища в душе. Однако, смотря в лицо любимой, я видел лишь пустоту и черноту, выходящие наружу.
Я запил, проводил больше времени на работе, оставляя жену одну по ночам, бродил по пустынным улицам под утро и тихо наблюдал за рассветом. Каждый день смешивался с предыдущим, казалось, что запах моей рубашки пропитался потом и спиртным настолько, что это уже нельзя было отстирать. Дома я смотрел телевизор, матерился на друзей, которые перестали отвечать мне на сообщения, сбрасывал звонки матери. По ночам я судорожно плакал в туалете.
И вот он — этот туман войны между духом и потребностью, который странствует по моему мозгу уже неделями, захватывая территории и совращая клетки к безумию. Краски становились тусклее, цветы пахли вялостью, а любовь испарялась. Единственный луч, тянувший поникшее тело бездаря, исчез и не оставил надежд на малейший просвет через щелочку деревянной двери. Бытовая радость проиграла войну осмысленности. Комфорт и забвение упали на кинжалы отчаяния. Грусть вышла из-за ширмы брака. Я снова примкнул к ужасному миру иллюзий. Я снова был растерзан болью юношеского нигилизма и максимализма. Я снова оказался на дне.
#рассказы #литература #проза #книги