Кто из поэтов – из классиков и современников, отечественных и зарубежных – повлиял на Высоцкого?
Список будет длинным, степень влияния может меняться от «совсем незначительно» до «исключительно сильно». О том, кто был для Высоцкого «поэт поэтов», написала Марина Влади в книге «Владимир, или Прерванный полёт».
«Единственный поэт, портрет которого стоит у тебя на столе, — это Пушкин. Единственные книги, которые ты хранишь и время от времени перечитываешь, — это книги Пушкина.
Единственный человек, которого ты цитируешь наизусть, — это Пушкин. Единственный музей, в котором ты бываешь, — это музей Пушкина. Единственный памятник, к которому ты приносишь цветы, — это памятник Пушнину. Единственная посмертная маска, которую ты держишь у себя на столе, — это маска Пушкина.
Твоя последняя роль — Дон Гуан в «Каменном госте».
Ты говоришь, что Пушкин один вмещает в себе все русское Возрождение. <…>
Он — твой кумир, в нем соединились все духовные и поэтические качества, которыми ты хотел бы обладать».
Относиться к воспоминаниям Марины Влади следует с осторожностью – точно так же, как не следует полностью доверять мемуарам любой вдовы. Самые близкие люди – ненадёжные наблюдатели: чем они ближе, тем больше замечают, и тем больше НЕ замечают. Вдовы редко бывают беспристрастны -точнее, никогда.
Желая представить Высоцкого ревностным поклонником пушкинского дара, Марина сама не замечает, как теряет чувство меры. Невозможно поверить, что такой человек книжной культуры, как Высоцкий, ничего не перечитывал, кроме книг Пушкина. Чуть позже Влади сама же опровергает свои слова про музеи, вспоминая, как в Мадриде они с Владимиром ходили по Прадо, останавливаясь перед картинами Веласкеса, Босха, Гойи.
Не одним только Пушкиным питался талант Высоцкого, но Пушкин – один из главных источников. И даже главнейший. Высоцкий мог бы повторить вслед за Розановым: «Пушкин… Я его ел. Уже знаешь страницу: и перечтёшь вновь; но это – еда. Вошло в меня, бежит по крови, освежает мозг, чистит душу от грехов».
Пушкинские цитаты, дословные и чуть искажённые разбросаны по разным песням и стихам:
Вача – это речка с мелью
Во глубине сибирских руд.
Вача – это дом с постелью,
Там стараются артелью –
Много золота берут!
Про речку Вачу и попутчицу Валю
Для точности цитирования («Во глубине сибирских руд») автор мимоходом подправляет размер стиха, меняя хорей на ямб.
Начало письма Татьяны к Онегину («Я к вам пишу, чего же боле?») становится названием стихотворения, «Я к вам пишу». обращённого к корреспондентам поэта («Рабочие, узбеки и студенты») – ко всем, кто отправлял ему письма.
Цитата может быть оформлена как заимствование, плагиат, но для персонажа-рассказчика она кажется подарком капризной гостьи Музы.
Вот две строки - я гений, прочь сомненья,
Даёшь восторги, лавры и цветы!
Вот две строки:
«Я помню это чудное мгновенье,
Когда передо мной явилась ты»!
Посещение Музы, или Песенка плагиатора
Приложением к ожидаемым «восторгам, лаврам и цветам», неизбежным их продолжением становится проклятие «фатальных дат и цифр».
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас, как холодом подуло.
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.
О фатальных датах и цифрах
Изменить ход событий невозможно, да и время для геройства становится всё менее подходящим. Тема Пушкинской дуэли возникнет ещё раз, уже в стихах.
Я не успел произнести: "К барьеру!"
- А я за залп в Дантеса все отдам.
Что мне осталось - разве красть химеру
С туманного собора Нотр-Дам?
Я не успел (Тоска по романтике)
Тема Пушкина неожиданно возникает в одной из песен космического цикла. Её персонажи помнят наизусть стихи только двух авторов – Пушкина и Киплинга, тоже ощутимо повлиявшего на Высоцкого. Само соединение этих двух имён не случайно.
Высоцкий отправляет в космос вместе с «солнцем русской поэзии» ярчайшую звезду поэзии английской.
От Земли до Беты - восемь дён,
Ну, а до планеты Эпсилон
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска — игрушки нам!
Наизусть читаем Пушкина,
А кругом - космическая тьма.
Песня космических негодяев
Как часто бывает у Высоцкого, прочитанный им чужой текст, поэтический или прозаический, совпадает с личным опытом, и тогда рождаются стихи-стилизации, напоминающие поэзию ещё одного наследника Киплинга, Николая Гумилёва.
Никогда не гонись за деньгами,
Если ж ты, проигравши, поник –
Как у Пушкина в "Пиковой даме",
Ты останешься с дамою пик.
Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты...
Судя по воспоминаниям Марины Влади – и тут ей можно верить! – Высоцкий, как и многие русские писатели и поэты, был бешено азартен. Оказавшись в Лас-Вегасе, он за один вечер проиграл все деньги, что были у него и у Марины. «Ты сидишь убитый, с опущенными руками».
Достоевский, Некрасов, Есенин, Георгий Иванов понуро сидят рядом.