Что делать, если тебе одиноко, а из друзей – лишь верный пес? О чём это я? Ах да, просто вспомнил одну милую песню начала 70-х. Когда-то я слушал ее довольно часто.
Поговорим о Гилберте О’Салливане и его мохнатом (?) друге.
Добро пожаловать к тексту:
Гилберт О'Салливан был суперзвездой, возглавлявшей британские и американские чарты 70-х с лирическими песнями о мечтателях и влюбленных. Он пел о том, что окружающая нас действительность часто бывает сурова и несправедлива к тонко чувствующим людям. Наверное поэтому песни всегда находили живой отклик у публики. Сегодня ирландский автор-исполнитель Гилберт О'Салливан продолжает жить, здравствовать и пользоваться популярностью, а его песни по-прежнему любимы многими.
Музыкант? Звезда? Человек!
Гилберт О'Салливан родился в Ирландии, переехал в Англию в возрасте 7 лет и после школы стал студентом художественного колледжа. Кроме дизайна, у него всегда была другая любовь – музыка. Вскоре он стал выступать в роли вокалиста и барабанщика в местных группах и начал писать песни. Естественно, как и многие начинающие композиторы тех лет, он находился под сильным влиянием The Beatles и Боба Дилана. Первые два сингла, выпущенные лейблом CBS Records привлекли мало внимания. Несмотря ни на что, Гилберт отправил демо-записи Гордону Миллсу, работавшему тогда с Томом Джонсом и Энгельбертом Хампердинком. Менеджер звезд был поражен талантом молодого человека. Результатом их сотрудничества стало попадание песни «Nothing Rhymed» в 1970 году в горячую десятку Великобритании.
Журнал Rolling Stone писал, что «песня была исполнена голосом, звучащим словно корнет из далеких 20-х, доносящийся из старинного граммофона». Ностальгические интонации и меланхоличные фольклорные нотки сделали молодого ирландца и его песни желанными для тех, кто вздыхал о «добрых старых временах». Сценический имидж О'Салливана в то время подчеркивал подобные настроения: он был одет в рубашку школьника и коротенькие брючки, грубые «фермерские» башмаки, и всё это венчала прическа деревенского недотепы. Такой незамысловатый образ, чем-то напоминавший киногероев великого Чарли Чаплина, был в целом одобрен британской прессой.
Конечно, его музыка была пестрой смесью влияний и заимствований. Чаще всего Гилберта сравнивали с Полом Маккартни и не без основания: влияние знаменитого ливерпульца ощущается едва ли не в каждой ноте песен О'Салливана. Однако его «консервативная» лирика отражала мироощущение и систему ценностей среднего класса. Поэтому добиться успеха у широкой аудитории, всё еще проникнутой философией «хиппи», Гилберт не смог.
Вследствие этого, в 1972 году сценические лохмотья складываются в бабушкин сундук, а Гилберт начинает новое наступление. Стильно подстриженный, в модной одежде, он получает известность как один из лучших «делателей хитов» по обе стороны океана. Так же быстро, как одежду, сменил он настроения и краски в своей музыке. Он стал ориентироваться на традиции британской оперетты; прежняя оригинальная игра словами и своеобразные меланхолические мелодии сменились яркими (пустыми?) шлягерами. Песня «Alone Again (Naturally)» стала третьим номером в британских чартах и первым в американских, следующий сингл «Clair» в Англии становится номером один и пользуется огромной популярностью в США, как и его дебютный альбом.
Сам артист заявлял: «Я как стиральный порошок. Уровень интереса ко мне я измеряю количеством проданных пластинок». Впрочем, всё это не помешало Гилберту в дальнейшем вступить в конфликт со всей европейской индустрией шоу-бизнеса.
1973 год ознаменовал сдвиг музыканта к чистому року. Но затем появления певца на концертах и в чартах становятся всё более редкими, пока к середине 70-х он и вовсе не отодвигается в тень более удачливых коллег по музыкальной сцене. Пластинки 80-90-х не вызвали в европейском шоу-бизнесе практически никакой реакции, хотя в Японии, например, Гилберт по-прежнему остается одним из самых любимых и почитаемых артистов. Его гастрольные туры по этой стране проходят регулярно и с большим успехом.