На каирском аэродроме приземлился очень важный аэроплан, его ждали давно. Дорогого гостя из СССР встречали египетские чиновники из Министерства иностранных дел. После 1917 года Египет, попавший тогда под влияние Британии, долгое время не признавал страну Советов. Дипломатические отношения были возобновлены спустя двадцать шесть лет, в 1943 году. И тут не обошлось без татар.
Из самолета вышел советский дипломат Абдрахман Султанов. Египетские чиновники приветствовали его и на английском, и на итальянском. А Султанов как-то не спешил отвечать на приветствия. "Неужели ничего не понимает?"- терялась в догадках встречающая сторона. Повисло неловкое молчание. Наконец, советский дипломат заговорил. Султанов спросил у недоумевающих чиновников: «Скажите, а по-арабски вы не говорите?» Оказалось, он знал арабский.
"Это происшествие немедленно стало известно повсюду и привлекло к советской миссии все симпатии египтян, привыкших к тому, что никто из иностранных дипломатов, аккредитованных в Каире, не давал себе труда познакомиться с их языком…", - отмечает в своей статье "Путь длиною в четверть века. К 70-летию установления дипотношений между СССР и Египтом" доктор исторических наук, редактор журнала "Восточный архив" Владимир Беляков.
По его же словам, Абдрахман Султанов был вторым секретарем советской миссии и прибыл в Каир в октябре 1943 года. Местные журналисты интересовались представителями советской дипмиссии и порой в газетах выходили любопытные сообщения о них.
Конечно, журналистов интересовало и этническое происхождение дипломата Султанова, и его конфессиональная принадлежность. Даже его фамилия напоминала им об османском периоде истории Египта. В публикациях газетчики подчеркивали, что Абдрахман Султанов - татарин, а сами татары являются одним из многочисленных народностей, населяющих Советский Союз. Кроме того, про Султанова написали, что он совершил пятничную молитву в мечети Кохья на площади Оперы. Кто знает, вымысел это или правда?
Кстати, до Египета Абдрахман Султанов работал в Йемене. Конечно же, он был знаком и с другим татарином-дипломатом Каримом Хакимовым. Но в отличие от знаменитого "красного паши" Хакимова, об Абдрахмане Султанове сегодня знают немногие. Так кем же он был?
Султанов Абдрахман Фасляхович родился в 1904 году в Оренбургской губернии, в деревне Тляумбетово (совр. Кугарчинский район Республики Башкортостан).
Как сообщают земляки, детство будущего дипломата было трудным, полуголодным. Но он не сдавался: работал пастухом, чтобы прокормиться; не бросал и учебу, учился в школе соседней деревни. Надо ли говорить о том, что ходил туда Абдрахман пешком.
В скупой биографии дипломата советского образца нет сведений о том, как деревенский парнишка, ходивший в "лаптях и старой одежде" оказался в 1920-е годы в Московском институте востоковедения и стал специалистом по арабской культуре. Это учебное заведение он окончил в 1930-м году, и поступил на службу в Министерство иностранных дел СССР и отправился в Йемен.
В это время руководителем советского посольства в Йемене служил Карим Хакимов. Он сыграл определенную роль и в жизни Абдрахмана Султанова. Ведь оба были выходцами из Башкирии, жили в одно время в Оренбурге (в 1918-1919 гг.), участвовали в Гражданской войне.
Позднее "красный паша" привлекал к своей работе и знакомых-татар. Например, он уговорил врача Амину Алимбекову, тоже участницу Гражданской войны, поехать в Саудовскую Аравию, она лечила там многочисленную женскую родню короля. Оказав королю неоценимую медицинскую помощь (от женщины-врача, мусульманки), Хакимов, безусловно, старался добиться выгодных условий для советско-аравийского сотрудничества.
Самому Хакимову в дипломатической службе очень помог дореволюционный багаж - учеба в медресе, знание мусульманской культуры, арабского языка и т.д. В принципе, тот же арсенал был и у Абдрахмана Султанова.
В 1918 г. паренек из Тляумбетово оказался в Оренбурге, учился на татарских педагогических курсах (что важно - татары тогда еще пользовались арабской графикой). Там на различных митингах Абдрахман часто видел пламенные выступления агитатора Карима Хакимова, которого татарская молодежь звала просто "Карим абзый" ("дядя Карим").
Уже шла Гражданская война и вскоре Султанов вместе с однокурсниками записался добровольцем в Красную Армию, их отправили на Туркестанский фронт. Образованного юношу привлекли к политработе в 1-й Туркменском кавалерийском полку, расположенном в Мерве (совр. Туркменистан). Оттуда весной 1920-го года 16-летний Абдрахман поехал в Ташкент, получив рекомендацию от военного начальства на дальнейшую учебу. В Ташкенте он снова встретился с Каримом Хакимовым, замом начальника политуправления Туркестанского фронта.
"Он внимательно выслушал меня, спросил, есть ли у меня деньги на питание на первые дни пребывания в городе, и убедившись, что я ничего кроме командировочного удостоверения не имею, тут же наделил меня деньгами из своего кармана. Затем куда-то позвонив, вызвал министра просвещения Туркестанской республики, поговорил с ним и сказал мне: "Сейчас мы поедем с тобой в Татарский институт просвещения", - вспоминал сам Абдрахман Султанов. -
Мы сели на извозчика, прикрепленного к нему политуправлением фронта, и поехали в институт. По дороге он велел извозчику заехать в столовую членов Турцика. Там мы пообедали, хотя еще не было и одиннадцати часов утра. Я понял, что он заехал в столовую только для того, чтобы накормить меня. По дороге в институт с отеческой заботливостью он говорил мне: "Ты попадешь в среду молодежи, не прошедшей школу Гражданской войны. Будь активным комсомольцем, не поддавайся влиянию мещанских настроений, будь принципиален и хорошо учись".
С теми же нравоучениями он вручил меня директору института тов.Мустакаеву, и, убедившись, что я устроен на учебу с полным пансионом - уехал".
В 1928 г. Абдрахман Султанов и Карим Хакимов снова встретились уже в Москве. Султанов тогда учился в Институте востоковедения. На производственную и языковую практику в 1929 г. он отправился в Йемен. Как уже было отмечено выше, после окончания института Абдрахман Султанов служил тоже в советском посольстве Йемена. Кроме этой арабской страны, ему довелось поработать еще в составе советской дипмиссии в Египте. В Каире он служил до 1948 года.
Дальнейшая жизнь Султанова была связана, главным образом, с педагогикой и наукой. Он был кандидатом исторических наук. В 1953 году защитил диссертацию на тему "Крестьянский вопрос в современном Египте". Абдрахман Фасляхович преподавал в родном Московском институте востоковедения, а позднее работал в научно-исследовательском Институте востоковедения. Он занимался также изучением диалектологии арабского языка, современной арабской литературы, автор многочисленных научных статей.
Кроме того, во время визита официальных делегаций из арабских стран его нередко приглашали в Кремль в качестве переводчика. Помимо арабского, Абдрахман Фасляхович Султанов знал турецкий, английский и французский языки.
Его сын - Юли Абдрахманович Султанов (1932-2021) тоже окончил Московский институт востоковедения и стал арабистом. С 1959 года работал в системе МИД СССР. Занимал различные должности в Центральном аппарате, посольствах в Йемене, Ливане, Сирии, Египте, Тунисе. С 1988 по 1993 гг. – Генеральный консул СССР, а позже Российской Федерации в Алеппо в Сирии.
Абдрахмана Фасляховича Султанова некоторые коллеги-ученые из Института востоковедения запомнили как человека "своей внешней строгостью вызывавший желание его обойти". Наверное, дипломат в отставке, младший лейтенант ГБ (с 1942 г.), кому-то, действительно, казался слишком строгим. А вот земляки из Тляумбетово называли его "Мәскәү бабай" ("московский дедушка"). Оказывается, он помог им построить школу в родной деревне и люди вспоминают о нем с огромной благодарностью.