Дара Мельник про агрегации университетов, ко Дню святого Валентина
Кооперация между университетами в России напоминает ухаживания в старших классах: все об этом говорят, но никто пока не знает, как это делать.
Университетам сложнее, чем подросткам, ведь делать вид, что “мне все это не нужно”, невыгодно. Стоимость и сложность исследовательских проектов растет с пугающей скоростью. Стратегически значимые междисциплинарные программы нереализуемы без коллаборации. А уж если есть серьезная амбиция по развитию региона или индустрии, то поиск партнера выходит на передний план.
Европейские СМИ пишут про “Европейские университеты” – инициативу по созданию двадцати транснациональных консорциумов. В России идея университетских консорциумов возникла еще в начале проекта НОЦ. Их активно обсуждали, например, в Тюмени и Томске. При этом основным драйвером стал, конечно, Приоритет-2030. При конкурсном отборе вузы-кандидаты получали дополнительные баллы за планы юридического объединения, а кооперация в консорциальных связках была ключевым параметром оценки потенциала стратегических проектов.
Несмотря на это, стратсессии по проектированию консорциумов все еще болезненно напоминают первые свидания. Я пишу эту статью, возвращаясь с очередного такого мероприятия, и как раз ко Дню святого Валентина.
Формы агрегаций
Идея объединения университетов вызывает у университетского сообщества такую же реакцию, как разговоры про брак у тех, кто привык к самостоятельному плаванию. Это что, теперь придется всегда быть вместе? Вовсе не обязательно. Можно (и нужно!) подобрать ту форму взаимодействия, которая подходит конкретно вам. Я специально использую экзотическое слово “агрегация” (от латинского “grex” – группа, табун лошадей), чтобы обозначить, что речь не всегда идет о слиянии.
Слияние или поглощение – наиболее очевидные и наиболее спорные формы агрегации. В Ливии, где царит шариат, всего 24 развода на 1000 браков. Настолько же редки в мировой практике распады состоявшихся слияний вузов. Почему? Дело в том, что при слиянии или поглощении вузы юридически перестают существовать. На их месте появляется новый университет. Возвращение к предыдущей жизни практически невозможно.
Еще пару лет назад слияние было самой популярной формой агрегации. Например, в Китае за последние 30 лет произошло свыше 400 слияний. Китайская система высшего образования, как и наша, высокоспециализирована и в основном состоит из отраслевых вузов. Волна слияний — это попытка восстановить целостность университетов, создавая многопрофильные вузы путем объединения отраслевых. Россия примерно с середины нулевых шла тем же путем. Дополнительными стимулами были концентрация ресурсов и облегчение системы управления. На севере, в Норвегии, слияния происходили для увеличения мощностей. Например, университет Тромсё, или Арктический университет Норвегии, постепенно присоединил к себе целую группу университетских колледжей (норвежские институты СПО), и это не единственный подобный кейс в стране.
На этом список стран, использовавших слияния при настройке систем высшего образования, не заканчивается. Но по моим ощущениям, слияния выходят из моды. У них слишком много минусов. Во-первых, неизбежное замедление, а то и остановка процессов на время, пока оформляются бумаги и решаются организационные конфликты. У вуза X и у вуза Y было по кафедре математики — что делать? Закрыть одну? Объединить? А завкафедрой? Во-вторых, конфликт организационных культур. Долгое время после слияния университет функционирует не как романтический идеал “два тела, одна душа”, а, наоборот, как две души, воюющие за власть над одним телом. Каждый из университетов пытается отторгнуть чужеродный организм. Слияния равных редки. Обычно один вуз поглощает другой. Наконец, при слиянии размывается идентичность, и нужно время и непропорционально большие вложения сил для того, чтобы найти новое позиционирование.
В большинстве случаев браков без обратного билета стоит избегать. Однако, в ситуациях, когда ценности и организационные культуры близки, мотивация с обеих сторон высока, а задачи стоят такие, что эффективнее объединиться юридически, игра может стоить свеч. Турбулентность в начале союза может оказаться ничтожной платой за последующие годы продуктивного единства.
Любопытный факт: иногда процесс оформления слияния настолько увлекает руководство, что студентам забывают сообщить о новой юридической форме. Если уж задумали союз, не забудьте поставить в известность ключевых стейкхолдеров.
Намного более мягкая форма агрегации — консорциум. В консорциуме университеты сохраняют полную юридическую автономию, а объединяются для повышения эффективности процессов и достижения своих целей. Больше всего консорциумов в США, но за последнее десятилетие консорциальные формы распространились по всему миру. Приоритет-2030 – российское отражение этого тренда.
Консорциумы могут создаваться под проектную и процессную кооперацию. В первом случае консорциум распадается после завершения проекта. Такая агрегация похожа на курортный роман. Процессная кооперация — объединение процессов для повышения их качества или эффективности и/или обеспечения комплементарности. BOW, консорциум колледжей Бабсона (Babson), Олина (Olin) и Уэллсли (Wellesley), — это взаимодополняющее взаимодействие трех расположенных рядом вузов в штате Массачусетс. Колледжи BOW создают общие программы и разрешают перекрестную регистрацию. Это значит, что студент Бабсона может взять курс в Олине или Уэллсли без сложной административной волокиты.
Консорциум требует зрелости духа и стратегии. Это продвинутые современные отношения на равных без созависимости и манипуляций. У российских университетов есть два источника проблем с консорциальностью. Во-первых, отсутствие отдельных стратегий (стратегия – это не документ, а ваш план развития на пять лет и больше), что означает, что нечего синхронизировать. Во-вторых, неумение настроить кооперацию из-за отсутствия опыта. В итоге вузы похожи на пару двадцатилетних, которые не могут решить, кто у кого ночует и ехать ли вместе отдыхать.
Следующий, несколько экзотичный вариант — университетская система. В этом случае университеты сохраняют юридическую автономию и отдельные стратегии, но в своей работе учитывают общесистемные задачи. Если вас когда-то удивляли названия “Калифорнийский университет в Беркли”, “Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе” и тому подобное, теперь у вас есть объяснение. Калифорнийский университет – система из 10 автономных вузов, а также большого количества исследовательских центров, отдельных лабораторий и офисов. Каждый участник играет в свою игру, но также удерживает приоритеты штата Калифорния: биотехнологии, IT, искусство и архитектура.
Система предпочтительна тогда, когда работа на интересы города или региона выступает основной мотивацией для объединения. Региональное правительство должно быть готово включаться в управление и регулярно участвовать в обсуждении общих приоритетов. При этом переговоры иногда напоминают празднования тех дней рождения, на которых именинник – единственный общий знаменатель гостей; ведь вузы может ничего, кроме общей рамки, не связывать.
Осталась ассоциация. Члены ассоциации суверенны и равны между собой, как рыцари Круглого стола. Их объединяют общие ценности и интересы, в том числе политические. Это пунктирная агрегация, никак не ограничивающая деятельность, но задающая общий стандарт. Внутри ассоциаций происходит обмен практиками и создаются общие проекты. Если нужно, ассоциация работает как политический таран, пробивая сопротивление кумулятивным весом.
Эта типология условна. Терминологически, в мировой практике царит творческий беспорядок. Агрегация может называться консорциумом, а функционировать как ассоциация. Под “альянсом” может скрываться все что угодно. Иногда можно встретить название “группа” – например, Russell Group. Лига плюща – спортивное объединение, а не академическое. К тому же любую форму можно настроить под себя: создать консорциум с чертами системы или ассоциацию, которая апробирует совместные проекты, с тем чтобы далее закрепить взаимодействие в консорциуме. Анализируя бенчмарки, зрите в корень: смотрите не на название, а на то, как все организовано, и помните, что никаких “лучших практик” здесь нет. Есть то, что вам подходит, и все остальное.
Зоны общего ведения
Ради чего создаются агрегации? Для достижения целей и улучшения качества жизни. Зоны общего ведения можно разделить на две группы: базовые процессы и сервисы. Базовые процессы – образование и исследования. Последние включают R&D. Сервисы – все от IT инфраструктуры до библиотеки.
Группа университетов, регион и индустрия могут синхронизировать свои исследовательские повестки, определить общие стратегические направления исследований и даже создать совместный исследовательский фонд для финансирования лучших проектов. В той же логике открываются исследовательские лаборатории и центры, использующие экспертизу и инфраструктуру группы университетов.
Возможностей объединения мощностей в образовании еще больше: здесь и трансфер между вузами, и общие программы, и перекрестная регистрация, и перезачет курсов…
Иногда вузы заключают соглашение об антидублировании программ. Например, вуз Х, специализирующийся на социальных и экономических науках, держит экономическое направление, а вуз Y – физику. У антидублирования есть однозначный положительный эффект – концентрация ресурсов (например, лучших физиков в вузе Y). Есть и отрицательный – снижение конкуренции. Две кафедры в одном направлении в соседних вузах соревнуются между собой, что положительно сказывается на качестве. Вместо соглашения об антидублировании со строгими правилами лучше договориться о том, кто отвечает за реализацию каких стратегических проектов.
Большие образовательные инициативы выгоднее запускать вместе. Для совместного запуска приоритетны дорогие проекты или проекты, для реализации которых нужна экспертиза разного типа. Среди примеров первого – Высшая школа общественной политики Джонсона-Шоямы, общий проект университетов Рэджайны и Саскачевана в Канаде. Яркие примеры второго – Weismann Foundry (“foundry” можно перевести как “цех”), совместно спроектированная колледжами Олин, Уэллсли и Бабсона, и общий бакалавриат Московской школы управления СКОЛКОВО и Физтеха.
С сервисами все еще проще. То, что удобнее и дешевле объединить, нужно объединять. Например, общая библиотека кратно экономит ресурсы на подписках на журналы и медиа-артефакты.
Признаки готовности
Как понять, готовы ли вы к агрегации? Верный признак неготовности — общее замешательство, когда ни один из университетов не понимает, зачем объединяться в какой-либо конфигурации, и в дискуссиях витает скрытый вопрос “Почему нельзя оставить все как было?”. На организаторов смотрят со страдальческим выражением лица, как на назойливых сводников, норовящих подсунуть вам вторую половину, тогда как вы изначально целые, как Фаина Раневская. А признаки готовности следующие.
- Амбиция должна быть основным драйвером агрегации. Мы часто понимаем “амбицию” как отрицательную характеристику, что-то граничащее с самовлюбленностью и эгоцентризмом. На деле же амбиция — всего лишь определение вашей целевой роли в будущем. Какое место вы хотите занимать в регионе, на национальной и международной арене? Так же как и для отдельных людей, у университетов подлинная амбиция должна вызывать бабочки в животе от страха и восторга. После того как вы признаете, что при текущей организации деятельности достижение этой цели невозможно, вы задумываетесь о партнерствах. Когда организации объединяет общая амбиция, идея партнерства становится настолько же органичной, как отношения Тэйлор Свифт и Джо Элвина.
- Готовность к трансформации. Здесь все просто. Что для вас сейчас важнее: сохранить гомеостаз, текущее комфортное распределение сил, знакомые правила… Или пуститься в дорогу по направлению к вашей амбиции, несмотря на то что на пути может случиться все что угодно?
- Наличие модели агрегации. Этот пункт последний, но не по значению. Проговаривайте условия и правила взаимодействия перед тем, как вступаете в бизнес-партнерство, выходите замуж или объединяетесь с другими университетами. Проговаривайте многократно, а потом еще раз. Разногласий быть не должно.
Джейн Остин говорила, что счастье в браке – дело случая. В 19-м веке так бывало, ведь супруга нужно было найти за один-два “бальных” сезона. А в 21-м веке успех любого союза, включая агрегации университетов, зависит от того, о чем вы договорились и насколько стороны готовы вложиться.
#высшее образование #управление #партнерства #университет
Больше информации о Центре трансформации образования Сколково и образовательных программах можно узнать по ссылке.