Двое молча шли по дороге. Каждый думал о своём.
Мужчина размышлял о том, что ему здорово повезло встретить спившуюся бабёнку. В этом, Богом забытом углу, его никто искать не будет. Хорошо, что сумку прихватил. Зачем убегал? Теперь всех собак повесят на него. Всё равно виноватым сделали бы. Тут и раздумывать нечего. Поищут, поищут да и успокоятся. А там, глядишь, всплывёт правда. Мысли метались в голове, точно птичка в клетке.
Анна мечтала о застолье. Дальше хлеба с луковицей на закуску мечты буксовали. Зато они, эти самые мечты, подсовывали ей картину полных рюмок с прозрачной горючей жидкостью. Анна со стоном вздыхала, снова и снова представляя первый глоток и первую рюмку. Организм не просто требовал очередной дозы спиртного. Он вопил и начинал корёжиться.
Рука, державшая пакет, начала трястись и разжиматься. Анна увеличивала и увеличивала скорость. Мужчина не отставал. Скоро они почти бежали по раскисшей снежной каше.
- Входи, - буркнула гостю и протиснулась в приоткрытую дверь. Сбросила калоши и, не оглядываясь, рванула на кухню. Достала из шкафа выщербленную стопку, вытащила из пакета литровую бутылку, постаралась, не разливая, наполнить ёмкость. Не получилось. Руки жили своей жизнью, не слушались хозяйку. Самогон разливался по столу, не желая попадать в стопку. Пришлось наклониться и, вытянув губы трубочкой, втянуть драгоценную влагу со столешницы в себя.
Александр стоял у двери и наблюдал за действиями новой знакомой. В душе не было ни презрения, ни отвращения. Он видел в своей жизни много спившихся женщин, и все они вели себя одинаково. И все нуждались в помощи и защите. Такой была его мать и её подруги. Которые постоянно хотели выпить и выпивали неизвестно где и неизвестно с кем. Постепенно весёлая компания редела. Уходили они в мир иной часто от рук случайных собутыльников.
Мать продержалась дольше всех. Погибла под колёсами автомобиля, когда он служил в армии. Домой возвращаться не стал. Да и не было у него к тому времени дома. Подписала мать по пьяни какие-то документы и вскорости погибла. Жили они тогда в небольшом районном центре в Сибири. Остался на сверхсрочную. Потом перешёл на контрактную службу. Помотала его жизнь по странам и континентам. И везде встречались Александру спивающиеся женщины. Иногда у него возникала мысль, что он послан кем-то в этот мир спасать и защищать павших женщин.
Совсем недавно, неделю назад, он был водителем и телохранителем старшей дочери одного известного и богатейшего человека в стране. Марика была красавицей и умницей, каких поискать. Дважды выходила замуж. И оба раза неудачно. Оба мужа использовали её деньги, получали известность и уходили к мужчинам. Мир шоубизнеса непредсказуем.
По рассказам домашних, Марика долго держалась, а потом кинулась во все тяжкие. Рестораны, клубы, пьянки и гулянки. Дело закончилось тем, что отец отправил её в закрытый санаторий, где её лечили от депрессии целый год. Но вернулась она совсем другим человеком. Злобная фурия, способная убить любого, кто встанет на её пути. От красавицы и умницы не осталось и следа.
Александр давно работал водителем у миллионера. Тот ему доверял и однажды рассказал о своём горе. Попросил присмотреть за дочерью. Это было полгода назад. Александр согласился, тем более, что зарплата увеличивалась в разы. Эти деньги позволили купить квартиру в столице. Пусть не большую, в старом доме, зато в очень удобном месте. Метро рядом.
Полгода пролетели незаметно. Марика перестала появляться в людных местах и устраивать там грандиозные скандалы, которые заканчивались в полиции. СМИ с удовольствием смаковали новые приключения дочери миллионера. Тем не менее, пить она не перестала. Не перестала скандалить и буянить дома.
Неделю назад девушка выбросилась из окна. Перед этим она кидалась с кулаками на Александра. Камеры, установленные в квартире, записали это. Он тогда сделал глупость. Подтащил упирающуюся и воющую Марику к окну и распахнул его, в надежде, что морозный воздух охладит её разгорячённую голову. Открыл окно и вышел. А женщина, не раздумывая, запрыгнула на подоконник и бросилась вниз с двадцать седьмого этажа. Дело происходило не в доме отца, а в квартире Марики.
Александр услышал душераздирающий вопль, вернулся, выглянул в окно и увидел распластанное на снегу тело. Запаниковал. Спустился на подземную парковку, достал из багажника лежавшую там спортивную сумку и пустился в бега. Решил уехать из столицы автостопом, потому что на первом же вокзале его бы задержали.
Он понял, что сделал глупость только после того, как услышал в большегрузе новости по дорожному радио. Диктор скорбно сообщил о смерти любимой дочери известного миллионера от рук телохранителя и охранника, сбежавшего с места преступления. Далее перечислялись приметы беглеца и просьба ко всем, кто видел его, сообщить в полицию. Но приметы были настолько расплывчатыми, что каждого второго можно было заподозрить в убийстве. Единственное, что могло выдать Александра с головой, была одежда. Чёрная кожаная куртка, чёрный костюм, голубая рубашка и синий галстук. Вещи были пошиты на заказ в столичном ателье и могли выдать беглеца. Тем более, что на дороге люди встречались одетыми в простую одежду, по большей части напоминавшей армейскую.
Дальнобойщик весело болтал, рассказывал смешные истории и анекдоты. Александру было не до веселья. На первой же стоянке он утопил телефон в уличном сортире, купил на небольшом рынке одежду, переоделся за каким-то сараем, дорогой костюм и куртку аккуратно свернул, сунул в сумку, и пошёл к заправочной станции, где стояли фуры. В сумке у него лежала довольно приличная сумма, которую он получил от хозяина, и паспорт. Банковские карты остались в квартире, но подойти с ними к банкомату было равносильно самоубийству, как и показаться в квартире. Его там точно уже ждали.
Интуиция подсказывала, что выйти сухим из воды можно только отсидевшись где-то долгое время. Сейчас его разыскивали сотни полицейских и частных сыщиков. Ясно, что отцу-миллионеру хотелось найти стрелочника, на которого скинуть проблему. Чтобы поддержать свой имидж любящего отца и не уронить мнение общества о дочери, он будет землю рыть, чтобы найти телохранителя и показательно наказать его.
Александр грустно вздохнул. Подошёл к Анне, отобрал у неё бутылку и щедро плеснул в стопку.
Женщина удивлённо взглянула на гостя и, не говоря ни слова, выпила. Села на табурет. Глубоко вздохнула. Посидела так несколько мгновений, ощущая себя младенцем, только что появившимся на свет.
- Присаживайся, - пригласила гостя. – Забыла, как там тебя…
- Александр, - нисколько не удивившись и не обидевшись, спокойно ответил гость. Он помнил, как мать забывала его имя и постоянно спрашивала:
- А тыы, кытоо таакой? Что здеся делаеешь? Сыноок? Каак ттебя звааать?
- Пить будешь? – спросила Анна и строго глянула на гостя.
Александр знал, что отказываться нельзя, поэтому кивнул головой.
- Сиди и жди, - приказала хозяйка и, покачиваясь, пошла прочь из кухни. – Мама, мамуля, открой. Хлебца дай, а то нам закусить нечем, - раздался её громкий голос совсем рядом.
Александр встал и осторожно выглянул из кухни. Анна стояла у одной из дверей, ведущей в комнату.
Дверь приоткрылась и в коридор вышла пожилая женщина, совсем седая.
- Чего тарабанишь? – закричала она.
- Не ори, - прикрикнула Анна. – Хлеба дай и луковицу, закусить нечем.
- Хлеба дай, луковицу дай… - заворчала старуха. – Самим есть нечего, а ты ещё тащишь в дом кого попало.
- Не твоё дело, старая карга. Кого хочу, того и тащу. Здесь всё моё и дом тоже мой. Пусти, я сама возьму закуску, - Анна попыталась отодвинуть мать в сторону и прорваться в её комнату. Да не тут-то было. Старушка вцепилась в дверь и потянула на себя, чтобы закрыть.
Мужчина не выдержал и подошёл к вопящим женщинам.
- Здравствуйте, бабушка, - стараясь перекричать вопли Анны, поздоровался Александр.
Старая женщина глянула на него и удивлённо уставилась на неожиданно трезвого гостя.
- Здравствуй, коли не шутишь, - ответила и принялась рассматривать гостя будто увидела перед собой диковинного зверя и не могла понять, к каким чудовищам его отнести.
- Меня зовут Саша. Хочу снять у вас комнату на месячишко. Приехал я издалека. Врачи мне рекомендовали сменить климат.
- Так ты больной, что ли? Чем же тебе плохо было дома? – поинтересовалась старая женщина.
- Там зимой морозы сильные…
- Так ты туберкулёзный, что ли? – спросила она опять.
- Нет, что вы, бабушка. У меня желудок больной, - ответил и понял, что сморозил глупость.
- Желудок больной, а ты горилку хлещешь… Врёшь ты всё, - вполне здраво рассудила старушка и махнула рукой. - Выглядишь здоровяком. С Анькой моей свяжешься, быстро здоровья лишишься.
Анна стояла рядом и внимательно слушала, о чём говорили гость с матерью. Что-то было неправильное в их беседе, но затуманенный мозг не хотел думать. Он хотел пить, пить и пить.
- Ма, принеси хлеба и луку, - снова попросила дочка.
- Принесу сейчас, куда ж я денусь. Подожди трошки, - мать скрылась в своей комнате.
- Анюта, я и забыл, у меня есть немного еды. На дорогу себе покупал. Пойдём за стол, - потянул хозяйку за руку Александр.
Она послушно пошла. Мужская рука была неожиданно мягкой, похожей на женскую, совсем не такой, как у Лёхи. У брата Настёны руки были шершавые, мозолистые. По-настоящему мужские.
Аннушка села к столу, закинула ногу на ногу и, стараясь сфокусировать взгляд на госте, спросила:
- Ты кто? – она имела ввиду, откуда взялся и чем занимается новый знакомый.
- Александр. Саша. – не понял вопроса мужчина.
- Кем ты работаешь? – попыталась уточнить Анна.
- Работал слесарем. Сейчас не работаю, - ответил мужчина.
- Не ври, - ответила, точно припечатала хозяйка. – У слесарей руки не такие. У Лёхи руки мозолистые. Он на тракторе пашет. Тракторист. Понимаешь? Тыы слесарь? Да никогда…
Продолжение будет.