Прихожу в пансионат ближе к двенадцати ночи, чтобы приняв душ, долго не маяться в ожидании любовницы. Она появится ровно в половине первого ночи, и как всегда в своём белоснежном переднике. Лиззи при делах, она на работе. А может она считает и это частью своей работы? Боюсь об этом даже думать. Каждый раз, возвращаясь из города, я покупаю ей коробку конфет, самых дорогих и, я думаю, вкусных, потому что она не может отказаться от этой прелести, тут же съедает одну-две штучки и всегда забирает коробку с собой. Губы её потом такие сладкие...
Платье на ней каждый раз другое, но обязательно с пуговками до пояса. Ей очень нравится, когда я начинаю их медленно расстёгивать. Наступает ночь, нам не надо никуда спешить, в доме полная тишина. Все постояльцы на месте, никто и ничто не отвлечёт нас друг от друга. И если появится вдруг случайный поздний гость, что совсем маловероятно, то его встретит жена повара, которая наверняка получит за это премиальный бонус от хозяйки, ведь она очень и очень занята и совсем не думает отвлекаться по пустякам. Лиззи сидит у стола на маленьком пуфике, мне удобно подойти и нежно обнять, прижаться грудью к её спине, нежно поцеловать в шею, коснуться языком ушка. От этого прикосновения она вздрогнет и чуть-чуть расслабится. Её голова ляжет мне на плечо, чтобы нашим губам было легко встретиться. Мои ладони накрывают чашечками маленькие груди, очень упругие, почти твёрдые – груди нерожавшей женщины. Мне это на мгновение западает в душу и тут же исчезает. Я забываю обо всём на свете, лаская пальцами набухшие с@ски под тонкой материей платья. Лифчики Лиззи не носит. Всё как будто как всегда, как со многими женщинами, но с ней, сколько бы раз это ни повторялось, всегда звучит совершенно новой музыкой. Мне кажется, что Лиззи каждый раз разная. Медленно-медленно расстегиваю пуговицы, ей это очень нравится. Ей вообще нравится, когда я её раздеваю. Платье соскользнуло с плеч, открыв ослепительно белую наготу. Я начинаю спешить, чтобы скорее добраться до самого горячего места. Нахожу замочки-молнии на бедрах, и платье бесшумно соскальзывает на пол вместе с передником. Снова и снова целую шею, плечи, поворачиваю пуфик вместе с женщиной к себе лицом. Не в силах сдержаться, становлюсь на колени перед своей богиней, целую груди, ласкаю языком с@ски. Осталось совсем чуть-чуть. Чёрный пояс с чулками сполз на пол. На женщине только узкие трусики, белой полоской выделяющиеся на слегка загорелом теле. Они такие узкие и такие тонкие, что не скрывают ничего. Мои руки на её бедрах, легкое сопротивление и последняя часть женского туалета соскальзывает с ног. Полностью обнаженная женщина немного стесняется. Ноги её плотно сжаты, а ладошки стыдливо прикрывают низ живота. Как восхитительно это женское кокетство! Я ещё одет, и только рубашка расстегнута до пояса. Стою перед ней, и моё раздевание похоже на мужской стриптиз. Она не отводит глаз. Не могу отказать ей в этом удовольствии. Брюки упали, я остаюсь в одних плавках и едва начинаю их медленно стягивать, Лиззи выключает свет, щёлкая выключателем настольной лампы. Мы слепнем на мгновение от темноты, но это совсем не мешает её рукам освободить меня от белья. Её пальчики очень нежно, и очень боязливо прикасаются ко мне, я чуть не теряю сознание. Кроме этих боязливых прикосновений, на большее она не решается, но мне и этого достаточно как, наверное, и ей. Нахожу в темноте её пальчики, нежно сжимаю и чуть-чуть тяну вверх. Женщина встает с пуфика, мы рядом, мы близко друг от друга. Жадно целуемся. В нетерпении наши руки начинают ласкать друг друга. Кровать чуть скрипнула под тяжестью двух тел. Снова соединились губами, замерли от нахлынувшего с новой силой желания. И ещё целое мгновение мучаем себя поцелуями и обжигающими прикосновениями, продлевая волшебное предвкушение любви, уже знаем, что едва стоит нам слиться в одно целое, не пройдет и минуты, как её тело без стонов, почти неслышно чуть-чуть вздрогнет на любовном пике. Ещё через минуту она успокоится, вздохнёт полной грудью. И мне покажется, что любовница пожелает закончить всё это как можно быстрее. Но она никогда не торопит меня ни словом, ни жестом. Я спокойно и нежно доведу до конца нашу любовную мелодию. Мое сердце сильнее колотится от нежности, когда Лиззи жарко поцелует меня в губы в знак благодарности. Мы не встаем, не бежим в душ, что для меня немного удивительно. Обнявшись, крепко засыпаем, чтобы в пять утра проснуться от комариного писка будильника. Так не хочется просыпаться, открывать глаза... Целых полчаса гладим друг друга, пока желание не прогонит сон. Моя женщина может обойтись без этого, но она не может уйти, не погасив моего желания. Она счастлива, что привлекательна и всегда желанна и совсем не против быть послушной женщиной сильного мужчины.
В седьмом часу я остаюсь один и снова крепко засыпаю в предвкушении быть разбуженным любовницей. Не понимаю, за что свалилось на меня это краткосрочное счастье? Не всё, конечно, так просто, и я совсем не Ален Делон, чтобы красивая женщина упала к моим ногам. За нашей связью стоит что-то мне неведомое и, по моему простому разумению, скорее всего, равнодушие законного супруга к прелестям своей красивой жены. Вот она ищет и находит новые ощущения в своём скучном браке. Но почему-то не позволяет себе никаких экспериментов, любовных игр, предпочитая классическое исполнение. Пусть всё идёт, как идёт, тем более, совсем скоро мне уезжать. Главное одно, она с удовольствием ложится со мной в постель, у нас всё прекрасно, просто отлично, но до тех пор, пока я не вспоминаю о Вике. Она стоит на ступеньку, а то и на две выше всех моих любовниц. И будь она рядом, я бы даже и не помышлял о подобных похождениях, ведь в родном городе напрочь забыта моя первая и очень страстная подруга.
Два дня пролетело мгновенно, сегодня вечером улетаю. Моя женщина довольна, на её лице нет ни малейшего намёка на огорчение от предстоящей разлуки. Конечно, старается не подавать вида, но такое разве скроешь. Значит, я прав, в наших отношениях есть какой-то подтекст, которого мне не дано понять. Но это и хорошо, моя душа останется не раненой непонятной любвью, которая маячила бы с душевною тоской, и я буду изредка вспоминать только желанное тело и не больше. Прощание, жаркие поцелуи и очень горячая любовь в последний раз.
***
Таксист Стефан отвёз меня в аэропорт, и через три часа я уже в другой стране. Добрался до порта только к двум часам ночи. Судно по-прежнему на рейде. В офисе стивидорной компании дежурный диспетчер, пользуясь моим электронным переводчиком, доводит до меня текущую информацию. Выгрузки осталось на три-четыре дня. Катер на судно пойдет утром. Можно, конечно, и прямо сейчас, но это будет стоить пятьсот евро наличными, ночь есть ночь. Кстати, утром я могу уехать на судно с бригадой докеров бесплатно, а до семи утра можно отдохнуть на диване в холле на первом этаже. Я не против такого предложения. Капитан катера, белокурый здоровяк-бородач, вылитый викинг, утром предложил вывезти желающих членов экипажа на берег, в увольнение, судно долго стоит под выгрузкой, и ещё никто не был на берегу. А если оплата будет кэшем, то есть наличкой, то один рейс на берег и обратно будет стоить всего триста евро. Я думал недолго, связался по рации со старпомом и передал: «Через двадцать минут буду на судне с бригадой докеров, желающие, в количестве двенадцати человек, могут сойти на берег. В семь вечера на этом же катере назад. Поездка за счёт фирмы». Приплёл это для красного словца. В желающих, думаю, недостатка не будет, ведь самый главный аргумент для русского моряка — бесплатная поездка, а магазин беспошлинной торговли в порту – один из лучших в мире. Желающих оказалось предостаточно, чуть не перессорились. Так что мне пришлось оплатить три рейса. Отдал часть денег, сэкономленных мной за проживание в пансионате. Лиззи не взяла с меня ни копейки. Правда, третья попытка была уже чисто по моей инициативе. В магазине беспошлинной торговли купил семь бутылок французского коньяка. Капитан сразу намекнул, что моё многодневное отсутствие надо обсудить конкретно. Закрыть вопрос с наименьшими потерями, включая и сохранение заработной платы, поспособствует этот не очень дорогой напиток. Кстати, проявилась у меня семейно-хозяйственная струнка, выразившаяся в покупке миниатюрного телевизора «Филипс» для кухни. В него был вмонтирован и проигрыватель DVD, так что пришлось купить еще три десятка дисков с фильмами. Каким-то чудом (скорее всего, от капитана) узнав, что я оплатил катер, и что мой суперовый телек стоит шестьсот евро, буфетчица поклялась, что если и даст мне, то только за двести евро и ни центом меньше. Вот так, делаешь людям хорошо, а в ответ получаешь проблемы. Марина – женщина упёртая, как-никак хохлушка, сказала-сделала. А я уже и подзабыл её сдобное тело, остаётся в запасе Леночка, не такая привередливая в этом плане. О том, чтобы прекратить любовные интрижки на судне и вернуться домой голодным, переполненным любовью и страстью к законной и любимой жене, не может быть и речи. За это спасибо моей первой женщине, которая в пятнадцать лет разбудила меня и заразила ненасытной любовью к слабому полу. Надеюсь, конечно, что любимая жена со временем прикроет меня собой, как щитом, от всего женского. Будь она рядом, разве я сунулся бы в чужие объятия? Надеюсь, что этот морской круиз для меня станет последним.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук