Коротко и отчаянно, словно кошак на хвост которого наехала танковая гусеница, взвыл настольный эктоплазмометр, и захлебнулся на полутоне. Мдэ, продукция от «Mitsubishi паранормал электроник» оказалась ничуть не лучше поделок «Schmetterling гейст фэктори» и шедевров отечественной оборонки «Верхоянск-119». Ровно так же способна исполнить только роль шахтерской канарейки.
Подавая один единственный (во всех смыслах) сигнал – собственную кончину. Штош, кто предупрежден, тот вооружен и может попытаться сразиться. Со всеми предсказуемыми последствиями попытки червяка или крысы дать бой торнадо, самуму или извержению вулкана. Однако, вариант уклониться, вообще не вариант – это оказаться убегающей черепахой, за которой с максимально грязными намерениями устремится Ахиллес.
С учетом того, что real life, это всё-таки не апория Зеннона и в ней всему есть предел, остается богатство выбора классического самурая из Хагакурэ – в любой ситуации предпочитай <вырезано цензурой>. Возвысить мысли, остановить разум, помянуть бога, душу и ещё кое-что и очень мучительно, и ненадолго, стать на порядок выше. Трансмутировать в весовую категорию, в которой сражение с ураганом, всё еще безумие.
Но уже можно покружиться с ним, гася и рассеивая импульс, в экстремальном танго. Пока неведомое и запредельное, в очередной раз, не пронесется мимо. Подбросив в коллекцию ментальных шрамов и психотравм, новых образцов. Но это очень-очень сильное забегание вперед.
Ещё только развертывается шахматный этюд, на тумблерах терминала, немеют и холодеют мускулы лица, накачивается кислород в кровь, парализуются сфинктеры – малый набор для встречи мегапаранояльного, шрапнельно расщепленного, обостряющего фобии и тревоги, иммобилизующее конечности, и квадрокофеином тонизирующее внутренние органы – Радио ледяных пустошей, короче.
Безнадежно пытается удержаться на плаву в этом потоке, эталонный отрицательный пример, прирожденный интроверт, мрачный меланхолик, опытный социофоб, старательный подражатель хикомори и японист-недоучка – Джон-ледяные-яйца.
Разумеется, и этой перешпигованной высокими энергиями полночью ему есть, о чем поведать аудитории воображаемых друзей – о менталитете и любви к нецензурной лексике.
В Китае, например, есть изумительная поговорка: «Человек без улыбки на лице не должен открывать магазин». Ну неприличная девочка, и ещё более нехорошая, очень тесно знакомая с Джоном, мать. Что ж за невыносимая ересь то. Без улыбки, понимаешь, не должен. Впрочем, возможно, это специфика климата Китая и прочей Азии с Востоком.
Дурочку с медитациями и улыбками легко и хорошо валять, когда в самом ужасном сне тебе не привидится замерзание на глушняк. Или отмерзание такого дорогого и важно, что лучше уж глушняк. А вот на малой родине Джона, краях суровых, как промышленный холодильник, есть другое эмпирическое правило: «без мата и погреб не отомкнешь».
И тачку, тоже. Потому что, как запирал, так и открывать нужно. А вот отчего на одной шестой части сашими, это самое запирание-отпирание, и вообще, вся жизнедеятельность плохо работает, без обильного упоминания блудливых матерей, затейливых, длинных болтов и нехороших гомогеев, в замысловатых комбинациях. Есть одна теория на эту тему.
Вероятно, дело в том, что география и климат, это судьба. И когда в родной климат почти любую ошибку и сбой конвертирует в чрезвычайно холодную, мучительную и опционально, голодную, кончину. Люди, ухитряющиеся в нем выживать долго, приобретают стойкую привычку подстраховывать обычный порядок дел заклинаниями из болтов и матерей. Да и высшее существо, поминать далеко не молитвами.
Конечно, это никакая не магия – ни КПД, ни изящество, не сравнить. Но как ни крути, это работает. Короче-короче, те кто в наших мороженых краях не имели обыкновения подпирать свою хозяйственную деятельность забористыми наборами похабщины и непотребщины, обычно жили мучительно и недолго. И потомство редко ухитрялись оставить.
А в Китае, ну, в Китае, наверное, получается что-то там с улыбками открывать, и ещё прилично времени протягивать после этого. Roger that.