«Попытки соединить левые политические идеи с модными в буржуазном обществе сексуальными мотивами сейчас, впрочем, встречаются все чаще. Ярким примером такого «соединения» является фильм режиссера Лины Вертмюллер «О любви и анархии».
Лина Вертмюллер получила известность как ассистентка Феллини, затем стала выступать самостоятельно.
Фильм «О любви и анархии» трактует вопрос об индивидуальном терроре. Нельзя пе согласиться с общей концепцией фильма, сформулированной в заключительном титре, гласящем примерно следующее: «Индивидуальный террор никогда не приводил к положительным результатам, но люди, отваживавшиеся на него, были героями...» Что верно, то верно.
Герой фильма Вертмюллер — анархист, решивший совершить в 1930 году покушение на Муссолини. Опорным пунктом для подготовки покушения он избирает... публичный дом. Во-первых, потому, что дом этот расположен поблизости от площади, где происходят фашистские парады, а во-вторых, потому, что одна из проституток, практикующих в этом доме, ненавидит фашистов, убивших когда-то ее жениха, и жаждет отмщения.
Образ террориста талантливо решается артистом Джанкарло Джанини в эксцентрических тонах. Рыжая всклокоченная шевелюра и борода на крестьянском обветренном, усыпанном крупными веснушками лице, огромные синие глаза, полные гневной страсти и детской доверчивости. Проститутку играет Марианджела Мелато, тонко сочетая привычные вульгарные ухватки с проявлениями болезненной гордости, страстной антифашистской убежденности.
Покушение не удается. Герой гибнет в фашистском застенке, где его без суда и следствия зверски забивают палками, сапогами, бьют головой об стену. Сцена эта поставлена с неженской жестокостью. Но все, что касается покушения, занимает не более четверти фильма.
Остальное место отведено живописанию нравов публичного дома, перед которыми бледнеют и «Дом Телье» и купринская «Яма». Договариваясь с анархистом о деталях покушения, проститутка не отказывает ему и в своих профессиональных услугах, потом она покровительствует его роману со своей более молодой подругой. Как у Мопассана — проститутки совершают сентиментальный вояж в деревню. Как у Куприна — показаны утренние отдохновенные часы дома. Как у Феллини в «Риме» (только реалистичнее и с большим юмором) — показан вечерний «парад» перед клиентами.
У Лины Вертмюллер твердая, умелая режиссерская рука. Ей доступны и сатира, и натуралистические детали, и жестокость, и, увы, непотребство. Доступны ей и довольно глубокое изображение человеческих переживаний, и обрисовка характеров, и выявление идей. Но не чужд ей и коммерческий расчет. Именно им — коммерческим расчетом — и объясняется точно отмеренный рецепт фильма: 25 процентов политики, 5 процентов сентиментальности, 10 процентов — жестокостей, 10 процентов для «признаков эпохи» и 50 процентов порнографии. Как раз такой «коктейль» и нужен просвещенному современному буржуа» (фрагмент статьи и архива журнала «Искусство кино»: киновед Ростислав Юренев (1912-2002) Споры в Риме // Искусство кино. 1973. № 9).