Писатель или художник, по мнению потомства, опередившие своё время - это не редкость. Это, пожалуй, признак гениальности. А может ли быть гениальная... мама? Опередившая время?
Давайте рассмотрим этот портрет. Не зная, кто именно здесь изображен, пожалуй, усомнимся: какой вообще это век?
Ампирное платье и классическая шаль - начало девятнадцатого, но лицо - не слишком ли современно? Ни малейшего кокетства, никакой наигранности. Никакого характерного для эпохи стремления "войти в образ". И глухой тёмный фон - наследие русской парсуны? Провинция, в которой ещё живо воспоминание о приёмах живописи ... допетровских?
Мария Николаевна Зубова - тип русской женщины, который литература долго "не замечала". И этот тип, и эту замечательную личность открыл для мира её сын, Сергей Тимофеевич Аксаков.
Лучший из пейзажистов русской литературы сам себе казался человеком рядовым, обыкновенным, словно не сознавал огромности своего дарования: пришёл в литературу очень поздно. В 54 года написал первое своё произведение, а лучшие, абсолютно классические вещи - на седьмом десятке. Его "Детские годы Багрова-внука" - открытие мира детства.
Это сегодня мы готовы предположить, что воспоминания о детстве писали все и всегда, что жанр это вечный. Но нет, Аксаков оказался первооткрывателем раннего детства, периода познания мира. А до него детство вообще не считали частью жизни, заслуживающей внимания. Так, растительная скука, у всех одинаковая...
Мысленно Сергей Тимофеевич постоянно возвращался к началу своей жизни - в Оренбургские степи. Современник декабристов, Пушкина, Кипренского, Аксаков родился и вырос в среде, далёкой от революционных идей и устремлений. Здесь не искали смысла жизни - здесь просто жили, занимались хозяйством, растили детей, развлекались охотой, рыбалкой... И это было бы похоже на многократно осмеянных Простаковых и Скотининых, если бы не одно "но": семейство "старинных бар" Аксаковых, душевное и дружное, стало настоящим центром притяжения для родни и соседей.
Первыми впечатлениями будущего писателя были "величие красот божьего мира" и мать, "присутствие которой сливается с каждым воспоминанием".
Первые картины, возникающие в воображении - бесконечная дорога, поля, небо, песня жаворонка - и мама... Оказывается, слабенький мальчик, по рекомендации врачей, должен был всё время проводить на свежем воздухе. "Нормальная" барыня поручила бы няне сидеть с ним на крыльце - и всё. А мама превратила экипаж в передвижной дом - отправилась в "путешествие" по окрестностям. Каждый день - новое место, новый пейзаж, отдых под звёздами... Степь, лес, река, цветы, ночёвки в татарских деревнях.
Вернулись домой - мама приманила, приручила птиц: сына так радовало птичье пение! Птицы запросто залетали к нему в открытое окно, и парочка даже ночевала под кроватью.
Серёжа стал крепче. Мать изучила французскую книгу "Домашний лечебник" Бухана - и дальше занималась его здоровьем только сама. Чудо выздоровления сынишки и приписала Бухану. Вопреки правилу не молиться за покойных иноверцев, молилась за упокой его души утром и вечером.
Имея значительное образование, достаточные средства, Мария Николаевна, вопреки обычаям века, не блистала на уездных балах, а занималась детьми. Были и няня, и кормилица, но это они помогали матери, а никак не наоборот. "Будучи необыкновенно умна, владея редким даром слова и страстным, увлекательным выражением мысли, она безгранично владела всем моим существом".
Но любя мать, восхищаясь ею, Аксаков не скрывает того, что и много лет спустя казалось ему досадным: воспитанная в традициях Просвещения, мать ценила лишь положительные знания, и свысока, даже презрительно относилась к народным праздникам, обрядам, песням, сказкам. Так что рассказы нянюшек и напевы сельских девушек детям приходилось слушать украдкой.
А отец, напротив, был настоящим сельским жителем. Возил детей на полевые работы, на ярмарки, на охоту... Страстный любитель рыбалки, он и сына обучил всем тонкостям этого искусства. Пройдёт полвека - и его сын назовёт первую свою книжку "Записки об ужении рыбы"!
Внесли свой вклад и братья отца. Один - офицер, большой любитель поэзии, другой - художник.
А дедушка был настоящим сельским барином, добродушным и хлебосольным.
Это в его доме мальчик познакомился с ключницей Пелагеей, в обязанности которой входило... рассказывать сказки на ночь! А запас былей и небылиц у этой бывшей беглянки, лет двадцать прожившей где-то на Каспии, был просто неисчерпаем.
Если может быть абсолютно счастливое детство, то у Аксакова оно было именно таким: ни среди родни, ни среди друзей, слуг или просто знакомых - ни одного плохого человека! Что это - стечение обстоятельств, или редчайший, счастливейший дар видеть в людях только хорошее?
***
И когда после такой жизни, в самые крещенские морозы, восьмилетнего Серёжу привезли в Казань, устроили на частной квартире и познакомили с гимназией, реакция его оказалась такой, что мать испугалась за его здоровье. Поступление отложили на год, но решение об учении всё же было принято.
Холод казённого заведения, подъём в 5 утра, общие спальни и умывальники, товарищи, почему-то довольные жизнью, с которыми Серёжа не находил ничего общего ни в понятиях, ни в интересах... Тоска до истерик, до припадков, до больницы! Однако все преподаватели отмечали отличные успехи воспитанника Аксакова.
Спасением были летние каникулы, "которые пролетали, как один прекрасный, радостный день".
И конечно, книги. "Возможность обменять часы скуки на часы наслаждения" и постоянное обогащение непрограммными и "сверхпрограмными" знаниями. В таком количестве, что их хватило для успешного окончания гимназии.
Но как любящая мама могла решиться сдать сынишку в заведение, столь... казённое? Серёже это поначалу казалось жестокостью, какой он и ожидать не мог!
Но Мария Николаевна знала, что детство - это не навсегда. Это ОЧЕНЬ ненадолго! Готовность ко взрослой жизни должна быть - а она появляется только среди равных. Не там, где маленький барчук занимает положение исключительное, а там, где таких же барчуков - десятки.
Провожая, каждый раз плакала, но не допускала и мысли не то, что оставить гимназию, но даже продлить каникулы. Говорила, что скорее решится умереть, чем оставить детей невеждами. Мужчине надобно служить, а без знаний - никак!
"И её горячее желание видеть во мне образованного человека было понято моей детской головой!"
Плоды просвещения явятся миру нескоро - но они явятся! И можно ли сомневаться, кем была заложена основа будущего?
(Продолжение темы:
Окончание: