Замечания позднейшего времени, сделанные на эти инструкции великой княгиней Марией Фёдоровной: "Инструкция, которую великий князь начертал для меня, прежде чем меня узнал, и которую он передал мне в Рейнсберге (1778).
Благодаря Бога, она мне не понадобилась, так как моя привязанность к нему всегда побуждала и всегда будет побуждать меня предупреждать его желания. Муж мой сознал сам, что требования, им предъявленные, были ему внушены злополучным опытом его первого брака".
Великим князем Павлом Петровичем: "Я не стыжусь в этом перед Богом и совершенно отказался от мыслей, внушенных мне моим злополучным опытом. Я обязан сделать это признание такой супруге, как моя, которая обладает добродетелями и достоинствами и которую я люблю всем сердцем".
Пункты инструкции:
Первый. Касается религии, т. е. того, что надобно будет соблюдать по отношению церковных обрядов, обычаев и т. п.
Второй. Касается ее величества и поведения принцессы по отношению к ней.
Третий. Касается желательного ее обращения со мной.
Четвертый. Касается нашей публики, следовательно, косвенно и репутации принцессы даже в чужих краях.
Пятый. Касается нашего народа, который легко может быть оскорблён в своих чувствах.
Шестой. Русского языка и других необходимых сведений о России.
Седьмой. Касается ее личного штата или прислуги.
Восьмой. Касается денег, гардероба и иных расходов.
Девятый. Касается доверия, какое она должна иметь к супруге фельдмаршала (графиня Екатерина Михайловна Румянцева, урожденная княжна Голицына, супруга фельдмаршала П. А. Румянцева, кавалерственная дама).
Десятый. Касается образа жизни вообще.
Одиннадцатый. Касается тех лиц, коих нам придется видеть в обществе.
Двенадцатый. Касается образа жизни дома и лиц, допущенных в домашний кружок.
Следующие два пункта считаются особенно важными:
Тринадцатый. Никогда не вмешиваться ни в какое дело, непосредственно ее не касающееся, тем более в какие либо интриги или пересуды.
Четырнадцатый. Не принимать ни от кого, кроме лиц специально для того приставленных, а тем более от прислуги, никаких, хотя бы самых пустяшных, советов или указаний, не сказав о том хоть чего-либо мне.
Объяснение каждого из вышеозначенных пунктов
1. Я полагаю, не допуская в том ни малейшего сомнения, что принцесса настолько ознакомлена с религией вообще, что она не может быть ни невежественна, ни ханжа, ни неблагочестива.
Под словом невежественна я понимаю, что она никогда не останавливалась мысленно на вопросах религии или не задумывалась о них; под словом ханжа - что она суеверна или мелочна; под словом неблагочестива - что она легкомысленна и склонна подражать моде.
Допустив это, приличия требует соблюдать для нее самой и ради того сана, который она будет носить, а тем более для примера другим, обряды и правила нашей церкви, - хотя они бывают часто стеснительны и утомляют, - дабы не подать повода к соблазну и более понравиться простолюдинам, что чрезвычайно важно.
Все это следует соблюдать даже в домашнем обиходе как относительно еды, так и других мелочей, о которых было бы слишком долго распространяться. Наконец, необходимо, чтобы у нее по этому поводу никогда не сорвалось с языка ни перед кем насмешки, порицания, жалобы и т. п., и чтобы она даже не выслушивала шуток, которые многие позволяют себе у нас относительно религии.
Принцесса, приехав одна в эту малоизвестную и отдаленную страну, поймет, что ее собственная польза требует, чтобы она сблизилась с ее величеством и снискала ее доверие, дабы иметь в ней вторую мать и личность, которая будет руководить ею во всех ее поступках, безо всяких личных видов и целей.
2. В отношении к императрице, принцессе следует быть предупредительной и кроткой, не выказывать досады и не жаловаться на нее кому бы то ни было; объяснения с глазу на глаз всегда будут наилучшие.
Этим она избавит себя от многих интриг и происков, которые не замедлят коснуться ее. Так как принцесса не может иметь никаких личных целей, то ей не придется что либо скрывать от ее величества.
Поэтому она хорошо поступит, говоря ей всегда откровенно все то, что у нее будет на душе; это (не говоря уже об интригах) будет гораздо лучше для ее собственного спокойствия.
3. Я не буду говорить ни о любви, ни о привязанности, ибо это вполне зависит от счастливой случайности; но что касается дружбы и доверия, приобрести которые зависит от нас самих, то я не сомневаюсь, что принцесса пожелает снискать их своим поведением, своей сердечной добротой и иными своими достоинствами, которыми она уже известна.
Ей придется, прежде всего, вооружиться терпением и кротостью, чтобы сносить мою горячность и изменчивое расположение духа, а равно мою нетерпеливость.
Я желал бы, чтобы она принимала снисходительно все то, что я могу выразить иногда даже быть может довольно сухо, хотя и с добрым намерением, относительно образа жизни, умения одеваться и т. п.
Я прошу ее принимать благосклонно советы, которые мне случится ей давать, потому что из десяти советов все же может быть и один хороший, допустив даже, что остальные будут непригодны.
При том, так как я несколько знаю здешнюю сферу, то я могу иной раз дать ей такой совет или высказать такое мнение, которое не послужит ей во вред. Я желаю, чтобы она была со мной совершенно на дружеской ноге, не нарушая, однако приличий и благопристойности в обществе.
Более того, я хочу даже, чтобы она высказывала мне прямо и откровенно все, что ей не понравится во мне; чтобы она никогда не ставила между мною и ею третьего лица и никогда не допускала, чтобы меня порицали в разговоре с нею, потому что это не отвечает тому расстоянию, которое должно существовать между особой ее сана и моего, и подданным.
4. Наша публика требовательна во многих отношениях, как везде, а в некоторых случаях даже боле, чем где либо, так как она менее образована и, следовательно, имеет более предрассудков, легче поддается страстям под первыми впечатлением и обращает более внимания на всякие мелочи.
Поэтому необходимо составить себе известный план действий, который будет служить как бы защитой, и, руководствуясь которыми можно не дать повода к невыгодному впечатлению.
Для этого следует идти прямыми путем, не обращая внимания на то, что происходит вокруг нас, не вмешиваться в жалобы и иные дела частных лиц, не сближаться с одной личностью более, нежели с другой (пункт чрезвычайно важный) или, по крайней мере, остерегаться показывать это.
Ровность в обхождении всегда приятна, так как она никого не отличает, никому не вредит и не дает повода ни к хвастовству, ни к жалобам. Пункт чрезвычайно важный для принцессы, и этим путем заставит полюбить себя и отнюдь ни в ком не возбудит ненависти.
Она должна быть со всеми вежлива без всякого оттенка фамильярности, не искать сближения с посторонними, стараться разговаривать как можно более с лицами, занимающими известное положение в обществе, иметь приветливый и непринужденный вид. Избегать напыщенности, казаться всегда веселой и спокойной.
Все эти пункты и последние в особенности, конечно, повлияют на ее репутацию даже заграницей.
5. Наша нация или наш народ весьма легко может быть оскорблён в своих чувствах по тем же причинам, о коих я упомянул, говоря о нашей публике (следует различать публику от нации или народа; первая более воспитана и несколько менее невежественна, нежели народ), теми же вопросами, тем же образом и по той же причине; однако он относится с большим уважением и почтительностью ко всему, что стоит выше его, в особенности, если лицо начальствующее или известного чина сумеет приобрести в его глазах авторитет.
Народ очень любит приветливое обращение, но излишней любезностью можно навлечь на себя и неприятности, ибо в таком случае люди имеют обыкновение тотчас являться с жалобами, справедливыми или нет, которые у них всегда наготове.
Если вы станете принимать их, то будете ими завалены, и вам будет совестно и неприятно, что вы взялись за дело, которое не можете исполнить; вместе с тем вам будет неприятно, что про вас станут говорить, что вы обманываете людей.
Поэтому, в подобных случаях лучше всего отсылать и самих людей, и их дела в подлежащие ведомства, но не входить с ними в докучливые объяснения.
Народ любит, чтобы все, касающееся религии, соблюдалось как можно строже; поэтому следует остерегаться оскорбить в нем эти чувства.
Все, что я сказал выше об еде и других мелочах домашней жизни, применимо и в этом случае, ибо прислуга, принадлежа до некоторой степени к этому классу и имея приблизительно те же взгляды, всегда спешит, в особенности в минуту злобы, передать другим все, что делается, придав этому свою окраску, смотря по своим собственным понятиям!
Народ любит известную представительность или пышность в одежде и образе жизни, любит также, чтобы ему показывались иногда из окна или иным образом.
Известные мелочи производят в данный момент такое же впечатление, как самые благие желания и намерения, которые остаются в тайне, или не замечаются никем, ибо люди, не имея возможности проникнуть эти намерения, не могут и судить о них; но поклон, улыбка или что либо в этом роде, как вещь очевидная, тотчас производит хорошее впечатление.
6. Со всем этим непосредственно связан вопрос о знании русского языка - вопрос первостепенной важности, как для известного рода публики, так и для народа, для прислуги, для молитв, чтения и т. д.
Среди тех лиц, с коими принцессе придется видеться ежедневно, у нас есть множество особ, не знающих ни слова по-французски или по-немецки; как же она будет говорить с ними, не зная языка, как она будет понимать их?
Что касается народа, как она будет отвечать ему в тех случаях, когда он, по существующему обычаю, будет с чем-либо поздравлять или выражать свои пожелания, а ничего не ответить в известных случаях, было бы равносильно оскорблению.
Что касается молитвы, как она будет знать, когда надобно перекреститься или соблюсти иное правило или наружные знаки благочестия, как будет она читать установленные на известный случай молитвы? Что касается прислуги, каким образом будет она объясняться с нею, как будет она давать ей приказания, выслушивать ее ответы и сама отвечать на ее вопросы при передаче через третье лицо, знающее оба языка?
Но это также порождает недоразумения: одни сваливают вину на других, и, в конце концов, с той и с другой стороны рождаются неудовольствия, не говоря уже о неприятностях.
Что же касается чтения или спектаклей на русском языке, то хотя они бывают очень скучны, но их также необходимо понимать. Точно также и по тем же причинам, которые я привел, говоря о русском языке, необходимо приобрести исторические и иные познания о России.
В заключение замечу, что, стараясь приобрести основательное знание языка и в особенности всего, касающегося страны, принцесса выкажет этим такое внимание, такое желание понравиться и быть приятной, которые, наверное, произведут самое отличное впечатление, особенно вначале.
7. Принцесса будет иметь своих собственных слуг, мужского и женского пола, которые будут подчинены непосредственно фельдмаршальше Румянцевой.
Было бы хорошо предоставить этой даме всецело заботу о них, во избежание всяких жалоб и неприятностей, особенно вначале, когда всякий старается, действуя осторожно, разузнать какую-либо слабую сторону, чтобы вкрасться в доверие и захватить некоторую власть или добиться чего-либо.
Чтобы пресечь путь мелким интригам и многому другому, чего нет возможности здесь исчислить, принцесса должна, насколько возможно, остерегаться ставить фельдмаршальшу Румянцеву в неловкое положение своими противоречивыми приказаниями, предупреждая ее всегда заранее о своих распоряжениях или об отмене данных приказаний.
Она будет настолько рассудительна, что никогда не будет принимать в услужение лиц сверх штата, как мужчин, так и женщин, и не назначит им жалованья сверх установленного обычаем.
Я не буду говорить здесь об обращении и с прислугой: более мягкое обхождение всегда будет наилучшим; однако следует внимательно следить за тем, чтобы прислуга точно исполняла свои обязанности, а в случае неисправности, чтобы ей было тотчас сделано по этому поводу замечание, дабы заставить ее быть всегда внимательной.
Наша прислуга никогда не упускаете случая явиться с какой-нибудь просьбой или с чем-нибудь в этом роде; поэтому надобно быть постоянно настороже и не позволять ей подобных вольностей.
О прислуге, по причинам, мною вышеприведенным, можно сказать в этом отношении то же, что и о народе.
8. Деньги получаются у нас по третям, т. е. каждые четыре месяца. Так как сроки этих получек довольно удалены один от другого, то необходимо устраиваться таким образом, чтобы не терпеть недостатка в деньгах в этот промежуток времени и не быть вынужденным брать вперед, в счет будущей трети (так как при таком способе к концу года пришлось бы брать вперед за целую треть, что образует уже долг).
Это распределение должно быть сделано следующим образом: надобно составить список необходимых расходов и при этом обратить внимание, чтобы они никогда не превышали трети общего годового расхода.
Из трети, назначенной на обыкновенные расходы, придется уделить известную сумму на уплату тем лицам, которые уже получали жалованье при моей покойной жене, известную сумму на гардероб, как на платья, так и на покупку материй, и известную сумму на экстраординарные расходы, как-то: подарки, благотворительность и т. п. Остальная сумма должна быть внесена на хранение: это будут деньги на черный день.
Уплата по всем счетам должна производиться в исходе трети, не оставляя ни одного счета на следующую треть, чтобы это не обратилось в долг. Надобно привыкнуть самой принимать счет всего израсходованного, проверять итоги и таким образом самой привыкнуть к порядку, и сдерживать и внушить страх тем, кто нашел бы для себя выгодным представлять не особенно верные счета, ссылаясь на ошибки в вычислениях, что случается очень часто.
Необходимо требовать, чтобы счет израсходованного за истекшую треть представлялся первого или второго числа первого месяца следующей трети вместе с подлинными счетами и квитанциями купцов.
Принцесса должна также иметь некоторую сумму денег для своего личного употребления, которая будет как бы ее карманными деньгами; на этот предмет должна быть ассигнована известная сумма, которой необходимо вести счет, представляемый ежемесячно.
Покончив со статьёй о деньгах, надобно перейти к гардеробу. Гардероб принцессы в настоящее время так полон во всех отношениях, что ей не придется, разумеется, делать много новых покупок; тем не менее, по прошествии некоторого времени его придется пополнять следующим образом.
Никогда ничего не брать в долг, но всегда на наличные деньги; никогда не делать покупок через разных лиц, но всегда через одно и то же лицо; не допускать, чтобы товар приносили откуда ни попало, и чтобы этим заведовало лишь одно какое-либо лицо, ибо в противном случае всегда найдутся люди, которые постараются воспользоваться удобным случаем, чтобы показать какие-либо товары, прельстить ими и заставить купить вещь, быть может, вдвое дороже против действительной цены.
Имея же для этой цели особое лицо, на которое будет возложена обязанность доставлять товары, можно предупредить мошенничество и устранить беспорядки, которые могли бы произойти в том случае, если бы вещи проходили через разные руки.
Гардероб надобно постоянно пополнять предметами, составляющими его основу, т. е. кусками материй тех цветов, в которых чаще всего встречается надобность и которые употребляются в большом количестве для подарков и т. п. Счета и книги по гардеробу надобно принимать точно так же, как и счет денежным тратам и приблизительно одновременно.
9. При принцессе будет состоять супруга фельдмаршала Румянцева, дама, известная своими достоинствами и честностью, которая употребит все свое старанье, чтобы приобрести доверие принцессы. Принцесса может положиться на то, что она не употребит ее доверия во зло. Было бы хорошо, если бы принцесса по пути в Россию посоветовалась с нею о некоторых вещах.
Но я должен, вместе с тем, предупредить принцессу, чтобы она не позволяла с собой никакой фамильярности иначе, как в те моменты, когда она сама того пожелает; это будет всегда хорошо, в особенности в том случае, если бы фельдмаршальша Румянцева сделала что-либо не заслужившее одобрения принцессы, так как это дало бы ей достаточный авторитет и право высказывать хотя в мягких выражениях все то, что могло бы ей не понравиться.
Я советую принцессе предоставить фельдмаршальше Румянцевой полную свободу относительно прислуги и других мелких домашних распоряжений, даже относительно гардероба, и никогда не допускать, чтобы ей жаловались на фельдмаршальшу Румянцеву.
В противном случае, я советую ей действовать таким образом: если бы принцессе случилось быть недовольной кем-либо из ее слуг, то было бы лучше всего заявить о том фельдмаршальше Румянцевой, не обращаясь никогда к кому-либо постороннему.
До тех пор, пока все будет идти известным определенным порядком, не будет никаких недоразумений, но лишь только произойдет уклонение от этого правила, той и другой стороне всегда придется иметь неприятности.
10. Наш образ жизни должен быть строго определен как для нас самих, так и для прочих лиц, и приблизительно по одним и тем же причинами. Подчиняясь в жизни известным правилам, мы защищаем себя этим от своих собственных фантазий, которые переходят нередко в капризы, и, вместе с тем, даем пример другим людьми, которые обязаны подчиняться тем же правилами.
Я желал бы поэтому, чтобы наш образ жизни был строго определен во всех отношениях, чтобы у нас были назначенные дни для приемов, обедов и ужинов с приглашенными и чтобы все это совершалось в строгом порядке (без перемен, ибо всякая перемена в этих вещах является в глазах публики капризом) и вполне прилично.
Следует различать два вида этикета: один - соблюдаемый лишь в дни больших приёмов и выходов, как-то: в праздничные и воскресные дни, другой - в обыденной жизни.
Что касается первого вида этикета, то он соблюдается вообще всякий раз, когда к нам съезжаются по обязанности или на поклон, или для поздравительных приветствий по случаю какого-либо праздника, - тогда ни в чем не следует отступать от этикета.
В этих случаях надобно быть особенно внимательной и не упустить поговорить с наиболее знатными лицами, как-то: фельдмаршалами, генералами, сенаторами и другими высшими должностными лицами и иностранными посланниками.
Кроме того, по причинам, изложенным мною выше, надобно обратить особенное внимание на то, чтобы не отказываться бывать в обществе; если же отказываться, то, как можно реже. Принцесса может быть уверена, что, привыкнув принимать и разговаривать с людьми и победив первую робость, она так освоится с этим, что это не составит уже для нее труда.
К этому можно применить то же самое правило, которое относится и ко многому другому: когда вследствие робости испытываешь в известный момент скуку, то это чувство вознаграждается как нельзя лучше удовольствием, доставляемым сознанием исполненного долга.
Вместе с тем, чувствуешь вдвойне цену удовольствия при мысли, что отделался от этой тягости и вдвойне ценишь удовольствие быть у себя дома, на свободе.
Что касается второго вида этикета, то надобно только следить за тем, чтобы все делалось как можно правильнее. Назначив известные дни для званых обедов и ужинов, следует изменять их по причинам, высказанным мною выше, как можно реже, оставив, однако два дня для ужина и один день для обеда у себя дома, в домашнем кругу.
У нас будут назначенные дни для обедов у ее величества, что бывает обыкновенно раза четыре в неделю. В остальные три дня придется обедать два раза с гостями, а третий день, в пятницу, обедать дома, так как этот день считается постным. На эти обеды запросто приглашаются только лица известного ранга.
Надобно наблюдать за тем, чтобы выезжать из дома, а равно садиться за стол к обеду и ужину всегда в один и тот же час. Мы будем ежедневно бывать вечером у ее величества; по возвращении от нее в те дни, когда у нас будут ужинать приглашенные, мы должны тотчас выйти к ним.
Я должен заметить, что в дни куртагов и балов, для карточной партии надобно всегда выбирать кого-либо из русских дам или кавалеров и одного из иностранных посланников.
11. Что касается тех лиц, с которыми мы должны видеться в обществе, то я уже говорил достаточно об этом предмете в предыдущем пункте, и так как у меня все это уже установлено раз навсегда, то я не могу ничего прибавить к сказанному выше. Я должен только заметить, что у нас нет обычая видеться с иностранцами иначе, как в дни, назначенные для приемов.
12. Я сказал выше, что точное исполнение правил одно из главных условий, который следует соблюдать в жизни; повторяю это еще раз, в особенности относительно домашнего обихода.
Пока мы придерживаемся известных правил, до тех пор мы спасаем себя от многого, и скука, один из главных недругов человека, - не имеет, так сказать, власти над нами.
Поэтому я считаю долгом просить принцессу подчиняться, со своей стороны, известным правилам как в образа жизни, так и относительно занятий в частности.
Я советовал бы принцессе вставать довольно рано, чтобы иметь время причесаться, употребить час или два на занятия и затем окончить свой туалет вполне, тем более, что мое собственное препровождение времени распределено так, что, начиная с девяти часов, когда я бываю совсем одет, и до полудня, у меня нет ни минуты свободной (это касается вставания).
Я убедительно прошу ее быть готовой к полудню, а по воскресным и праздничными дням к 10 часам. В послеобеденное время я прошу ее заниматься также чтением, музыкой и иными предметами, которые она сама найдет полезными и приятными; в числе утренних занятий я прошу принцессу назначить известные часы на русский язык и другие занятия для того, чтобы приобрести некоторые познания по части истории, политики и географии нашей страны, а также относительно религии и церковных обрядов.
Что касается тех лиц, который будут допущены в ее интимный круги, то, принять во внимание, что принцесса будет иметь дома весьма мало свободного времени от занятий, а остальное время будет проводить с гостями, я полагаю, что она будет рада провести несколько минут в день одна, сама с собою, и не думаю поэтому, чтобы принцесса сама особенно пожелала, чтобы при ней постоянно находились посторонние лица.
Кроме того, я должен предупредить ее, что всякий интимный кружок, составленный из иных лиц, нежели тех, которые так или иначе должны составлять его по своему служебному положению, становятся подозрительным в глазах публики и дает повод к пересудам, как бы не была невинна его цель, тем более, что всякая личность, входящая в интимный круг, считается допущенной в него предпочтительно перед другими, а это возбуждает, само собой, разумеется, зависть и, следовательно, дает повод к неудовольствию, чего, как я уже сказал выше, принцесса должна всячески избегать.
Часы обеда и ужина должны быть строго определены и соблюдаться как по отношению к посторонним, так и по отношению к нам самим. Ссылаюсь на сказанное мною выше, в этом же пункте.
Что касается времени отхода ко сну, то я прошу принцессу подчиняться моей привычке к регулярной жизни (которая вначале покажется ей, быть может, стеснительной), тем более, что в видах моего здоровья и моих утренних занятий, я не имею возможности, не смотря на мои молодые лета (24), бодрствовать ночью.
Наконец, я прошу ее никогда не делать, даже в ее собственной комнате, ничего такого, что имело бы вид таинственности или желания сделать что либо тайком, ибо это более чем что либо подстрекает любопытство своей таинственностью и заставляет делать не особенно лестные предположения, ибо всякий говорит себе, что у кого чиста совесть, тому нечего бояться и, следовательно, прятаться от кого либо.
13. Единственной моей целью всегда будет сделать принцессу счастливой, дав ей возможность пользоваться всеми преимуществами, какие я буду в состоянии предоставить ей посредственно или непосредственно, охраняя ее вместе с тем от всего, что могло бы случиться с нею неприятного или прискорбного.
С этой целью я употреблю, конечно, все средства, которые будут в моей власти, и не упущу случая дать ей надлежащие советы, но с другой стороны необходимо, чтобы принцесса своим поведением сама устраняла от себя всякие неприятности, снискав любовь общества, и никогда не вмешивалась ни в какое дело, ее непосредственно не касающееся, тем более в интриги и т. п.
Для этого принцессе надобно держать себя со всеми ровно, без малейшей фамильярности; это не даст возможности льстецам и людям не в меру угодливым беседовать с нею, под видом преданности, о своих собственных интригах или наговаривать на кого либо.
Как только она дозволит себе, из расположения или хотя бы из вежливости, малейшую фамильярность или намек на откровенность, можно быть уверенным, что всегда найдутся люди, которые захотят этим воспользоваться и незаметным образом вовлечь принцессу через эту личность в какие либо интриги, не говоря уже об иных опасностях, могущих угрожать ей.
Поэтому во всех отношениях было бы прекрасно, если бы принцесса с самого начала внушила своим приближенным уважение своим безупречным поведением и тем упрочила себе будущее.
14. Убедительно прошу принцессу, по причинам мною изложенным в предыдущем пункте, не принимать ни от кого советов и не выслушивать ничьих мнений, кроме как от меня и федьдмаршальши, так как принцесса не знает здесь ни людей, ни их положения, ни взаимных отношений, а в случае, если бы ей пришлось выслушать от кого-нибудь что либо подобное, ей следует немедленно передать о том мне, чтобы тотчас отразить удар, в особенности со стороны прислуги.
#librapress