В середине 80-х я работал в Полярной геолого-разведочной партии на северо-востоке Якутии. Одним из участков работ партии было месторождение Терехтях, уникальное, впрочем как и каждое месторождение в мире. Месторождение представляло собой сопку пронизанную касситеритовыми (оловянная руда) жилами: одни с содержанием кварца, другие с содержанием сульфидов. На равнине перед сопкой расположено россыпное месторождение довольно большой площадью и глубиной до ста метров. Круглые сутки на месторождении шли работы. На россыпи трудились буровые ударно-канатного бурения, на сопке слышались взрывы горнопроходческих работ.
В лексиконе геологов буровые линии назывались кварцевыми и сульфидными. Выбуренные пробы с линий привозились в полубочках на промывку, где они сказочным образом превращались в маленькие конвертики именуемые капсулями. Когда я начал работать на промывке смена на этом маленьком заводике состояла из четырёх человек: троих крепких сибирских парней с тёмным прошлым и светлым будущим, и контрольного промывальщика, хитрого украинца. Старшим смены был контрольный промывальщик. Настроение его зависело от состояния привезённых проб.
Если пробы были с большим количеством песка, ила и льда, у него было отличное настроение: он с улыбкой общался с геологом, угощал чаем и был просто душа – человек. Если же пробы были с большим содержанием глины, он был замкнут, неразговорчив и вообще смотрел на геолога волком. Все промывальщики понимали, что если геолог увидит глину в отвалах, все они будут лишены премии. Поэтому отношение к геологу у них было нехорошее или плохое. И когда я приходил на промывку рано утром, то слышал за спиной: «Не спится ему. Припёрся в такую рань». Когда приходил ближе к обеду, то слышал: « Проснулся»!
Но я оптимистически относился к происходящему и наконец, дождался своего звёздного часа. Как-то утром я пришёл на промывку и застал сразу две смены промывальщиков. Все они были чем - то взволнованы и озабочены. На какое-то время взгляды всех были направлены на меня. Пообщавшись с контрольным промывальщиком, я взял капсюля со шлихами и направился к себе в балок. Ко мне подошли два наиболее авторитетных промывальщика. Один из них по имени Лёха спросил у меня шёпотом:
- Серёга, ты шлих смотрел ? По ходу там рыжьё (так блатные называют золото).
– Конечно, смотрел. Мы сейчас сульфидную линию моем. Там олово идёт вместе с сульфидами, - не задумываясь ответил я. – Давай зайдём к тебе, вместе в «хитрый глаз» (бинокуляр) посмотрим,- хриплым голосом предложил Лёха.
Зная о том, что каждый парень в Восточной Сибири мечтает найти ручей, размывающий золотую жилу, я принял их предложение. Мы вместе посмотрели шлихи в бинокуляр, я попробовал кристаллы на твёрдость, прочитал ребятам краткий курс геологии россыпей и подтвердил своё первоначальное заключение, что это сульфиды, а точнее пирит (отличающийся штриховкой на гранях кристаллов). Чтобы окончательно успокоить парней я сообщил им, что последние сто лет,точно, золото с пиритом путают. Вышли они из моего балка расстроенные, на ходу высыпая сульфидный песок из карманов.
С.Шишов