Повествование- фэнтази на военно-морскую тему с детективным уклоном (самиздат, автор неизвестен (возможно-С. Соколов), много букв). Продолжаем публиковать по просьбе читателей канала.
Танцы с огнем
ГЛАВА 10
Виктэр. Район Марьер. 56 Лета.
– Сюда, – Адриан ле Нэй указал вниз и следом за Мари спустился по лестнице.
Это был тот же старый пароход, где недавно держали в заточении нар Кааринта; ле Нэй провел женщину в ту же комнату, которая служила жилищем безвременно почившему Барону. Прежде Мари никогда не бывала здесь и не знала об этом месте, иначе, вероятно, каннивенца умыкнули бы прямо отсюда: среди заброшенных доков района Марьер нападавшие чувствовали бы себя свободнее, чем в порту. Да и охрана была невелика – постоянно Барона сторожили всего два человека. У Оркестра было не так много надежных людей, которым можно доверить что‑то подобное. Большинство агентов занимались сбором информации и никогда не принимали участия в делах такого рода. Ле Нэй даже не знал почти никого из них ни в лицо, ни по именам – только по оперативным псевдонимам – а они не знали его. Маэстро не имел отношения к работе агентурной сети, просто жил тихой жизнью, не привлекая к себе внимания, в ожидании очередного вызова от Дирижера. В последнее время такое происходило слишком часто. Слишком много «деликатных» поручений, на которых специализировался Адриан ле Нэй, и это было плохо. Оркестр привлекал к себе лишнее внимание.
Он смотрел на спину женщины, идущей впереди. Мари была немолода, но еще не утратила ни прямоты осанки, ни привлекательности, в ее темно‑каштановых волосах не появилась седина. Ле Нэй уважал ее, и теперь ему было неприятно, даже больно думать о том, что именно она оказалась двойным агентом. Про укрытие в районе Марьер она не знала, но, по идее, не должна была знать и о «Ферозо». Как‑то проведала, или она не единственная работает на ксаль‑риумцев? Ну, нет, это маловероятно. Имперскую секретную службу опасно недооценивать – в прошлую войну агинаррийцы уже успели в этом убедиться на собственном горьком опыте – но все же она не всесильна. Скорее, Мари как‑то разнюхала про нар Кааринта и «Ферозо». Ле Нэй подозревал, что сам Дирижер позволил себе сказать лишнее в ее присутствии. Мари пользовалась большим доверием.
Он провел женщину в «апартаменты» покойного Барона. Обстановка там не изменилась: матрас на полу, единственный стул и керосиновая лампа в качестве источника света. Мари нахмурилась, обернулась к ле Нэю и спросила: – Что это за место? И где клиент?
– Он здесь скрывается, – пояснил Адриан. – Скоро он появится вместе с Дирижером. Тот передаст вам дальнейшие инструкции, Мари.
– Вы останетесь здесь, Даво?
– Да, я должен буду сопроводить клиента.
Видимо, его слова удовлетворили Костюмершу, та замолчала и ждала, не задавая вопросов. Ожидание затянулось ненадолго, появился Дирижер. Он был один, и женщина снова спросила: – Что происходит? – в ее голосе была тревога. Похоже, Мари начала догадываться, что что‑то не так.
Ле Нэй ничего не сказал, просто посторонился, пропуская резидента, и встал рядом с дверью. Пусть говорит Дирижер, это его работа. Что бы он ни решил, Адриан ле Нэй выполнит приказ. Ведь так гораздо проще…
Дирижер не стал медлить и играть в слова: – Мы все знаем, Мари, – заявил он. – Ты выдала нас ксаль‑риумцам.
Женщина взрогнула, но моментально совладала с собой: – Что? – она изобразила недоумение. Весьма умело изобразила, надо отдать ей должное. Хорошая актриса.
– Ты встречалась с человеком по имени Левьен. И передала ему информацию, – лицо Дирижера было каменным, голос – пустым и невыразительным. – Имя агента, которого мы якобы отправили в Ксаль‑Риум. Маэстро проследил за тобой.
– Что? – Мари оглянулась на ле Нэя. – Он пытается обвинить меня? Это ложь!
– Я все видел собственными глазами, – холодно сказал Адриан. – Порт, камера хранения номер 388.
– Он только говорит, будто бы видел! – Мари по‑прежнему обращалась не к нему, к Дирижеру. – Но он лжет. Он пытается отвести подозрения от себя! Венсан…
– Замолчи, Мари! – перебил Дирижер. – Ты и так сказала достаточно.
«Венсан ? – мысленно прокомментировал ле Нэй, начиная понимать. – Значит, вот в чем дело ?»
Отношения подобного рода между агентами были запрещены, но, похоже, Дирижер не устоял. В этот момент ле Нэй ему даже сочувствовал. Он не был слишком удивлен, поняв правду. Ле Нэй не назвал бы Мари красавицей, но что‑то в ней, безусловно, было. Должно быть, она умела нравиться мужчинам. И воспользовалась этим. Но Дирижер… Такого ему не простят. Седьмой Отдел не знал снисхождения к агентам, виновным в провале важных поручений, и былые заслуги в зачет не идут. Хуже того, Мари знала большую часть людей, работавших в его ячейке, а значит, наверняка уже знают и ксаль‑риумцы. Имена, внешность, легенды – всё! Пугающая перспектива.
Мари опустила взгляд, глубоко вздохнула, затем, словно сбросив с плеч невидимый груз, выпрямилась: – Прекрасно, – сказала она, не пытаясь больше притворяться. – Что теперь?
– Зачем, Мари? Что тебя подтолкнуло к этому? – спросил Дирижер. В его голосе угадывалась затаенная боль. Похоже, женщина значила для него действительно многое. Как глупо с его стороны…
– Зачем? – повторила она. – Вы чужаки в Геаларе, изгои, но я жила здесь, когда Агинарра оккупировала Виктэр! Вы можете ненавидеть Республику, вы – потомки сбежавших дворянчиков – а я здесь выросла. Я видела, на что похожа жизнь под властью северян, и не позволила бы вашим хозяевам снова ступить на землю Геалара!
– Красивые слова, Мари, – голос Дирижера ожесточился. – Но только слова. Ты работала не на геаларцев, не на «Омбрей». Мы знаем это. Ты передавала информацию ксаль‑риумцам. Вернее, продавала. Тебе просто нужны были деньги, не так ли?
– Думайте, что хотите, – устало сказала Мари. – Вы оба. Мне все равно. Я знаю, что живой вы меня отсюда не выпустите.
– Как многое ты успела сообщить ксаль‑риумцам? Что выдала им? Меня? Маэстро? Остальных?
– Вы ничего от меня не услышите, – Мари отвернулась. – Мне хорошо известно, как действует Оркестр. Живых свидетелей вы не оставляете.
– Мы можем договориться, – возразил Дирижер. – Твоя жизнь в обмен на откровенность.
– Не говори глупостей! – женщина коротко, диковато рассмеялась. – Я слишком долго с вами работала, чтобы поверить в такое! Я в вашей власти. Делайте, что хотите, но говорить я не стану.
– Мы можем тебя заставить, – заметил Дирижер. – Не думай, что я буду колебаться.
– Делай, что хочешь, – повторила Мари.
Дирижер смотрел на нее и молчал. Ле Нэй ждал. Секунды тянулись невероятно медленно, вязко. Он не пытался считать, сколько времени прошло. Почему‑то казалось, что слишком много, но, наконец, Дирижер медленно кивнул: – Очень хорошо. Ты сделала свой выбор, Мари. Даво, оставляю это на вас, – он резко развернулся и вышел.
Мари не пыталась ни сопротивляться, ни бежать. В ее глазах было отчаяние. Женщина все понимала и смирилась с неизбежным. Ле Нэй достал револьвер и большим пальцем взвел курок. Сухо щелкнул механизм, провернулся барабан.
– Только одно, – сказал он. – Фарсо Дежан. Ты подставила его намеренно, или он работал с тобой?
Мари горько усмехнулась и покачала головой: – Хочешь, чтобы я подтвердила, что твой друг на самом деле был предателем? Надеешься успокоить свою совесть, Маэстро? Нет, я не скажу тебе. Это уже не имеет значения.
– Может, и так, – ле Нэй нажал на спусковой крючок, и выстрел прогремел в тесной каюте. Женщина упала сразу, без звука. Ле Нэй опустил руку с пистолетом и выстрелил еще раз. На душе было исключительно погано. Почему‑то, когда он, выполнив приказ Дирижера, стрелял в Фарсо, он не чувствовал себя так мерзко. Он поспешил покинуть каюту и почти бегом поднялся на верхнюю палубу, затем по старой лесенке покинул корабль.
Дирижер стоял в тени ржавого корпуса. При звуке шагов он обернулся, но не стал задавать очевидный вопрос. Вместо этого отвернулся в сторону, заложив руки за спину.
– Мари работала почти со всеми в ячейке, – сказал он негромко. – Знала каждого. Лицо, имена. У нее было достаточно времени, чтобы передать все сведения ксаль‑руимцам.
Ле Нэй промолчал. Это была очевидная угроза. Нет – катастрофа. Вся группа оказалась под ударом. Им безумно повезло, что на Костюмершу вышли ксаль‑риумцы, а не геаларцы. Если бы она передавала сведения людям из «Омбрей», с Оркестром давно было бы покончено. Но отношения между ксаль‑риумцами и геаларцами были сложными, и «Омбрей» вовсе не была в дружбе с имперской секретной службой. Это спасло Оркестр от немедленного краха, но они все равно танцуют на струне, натянутой над пропастью. Сегодня ксаль‑риумцы молчат, но что придет им в голову завтра, предугадать невозможно.
– Мы провалили дело, – констатировал очевидное Дирижер. – Я провалил. Я обращусь к командованию. Затребую эвакуацию. Вы и все прочие покинете Республику.
Ле Нэй кивнул, чувствуя внутри странную пустоту. Это была действительно катастрофа, но выбора нет. Оркестр, работавший, казалось, так успешно, придется ликвидировать, а затем создавать с нуля что‑то новое. Что касается ле Нэя, конечно, для него найдется другая работа. Возможно, даже в Геаларе. Седьмой Отдел выждет какое‑то время и снова зашлет его в Республику, с новой легендой и под новым именем. Человек его талантов всегда где‑то нужен.
– Что вы будете делать? – спросил он у Дирижера. Вообще‑то говоря, тому возвращаться в Агинарру уже нет смысла. После такой неудачи, за которую он в ответе, пустить себе пулю в висок могло быть лучшим выбором.
– Ничего такого, о чем вы подумали, – холодно ответил резидент. – Я смирюсь. Пойдемте, Маэстро, здесь нам больше нечего делать.
«Похоже, нам больше нечего делать в Республике », – мысленно договорил ле Нэй, последовав за Дирижером.
Тэй Дженг.
– Творец и все десять пророков его, мучеников! Вы были правы насчет местной флоры и фауны, коммодор, – посетовал Артуа Мориоль. – Еще немного, и сам здесь превращусь… в мученика.
Ученый‑геаларец помассировал левое запястье. Ладонь и запястье были туго перевязаны. Вчера вечером Мориоль умудрился напороться на шипы какого‑то местного растения. Врач вытащил из его руки полдюжины зазубренных крючков и обработал рану дезинфицирующим составом, но рука все равно воспалилась. Тагати даже пожалел, что взял его с собой, Мориоль слишком ценен, чтобы подвергать его риску. Но знания геаларца могли пригодиться. Он продолжал работать с картами, стараясь насколько возможно сузить район поисков, и кое‑каких успехов добился.
«И все же, возможно, я слишком поторопился , – упрекнул себя Тагати. – Этот район небезопасен, следовало бы выждать некоторое время ».
Армия свободников уже отступила дальше на юг, но отдельные отряды еще скрывались в местных джунглях, устраивая засады на агинаррийцев и солдат Военного Правительства. С Тагати и Мориолем был сильный отряд: восемь автомашин. Четыре были полноприводными вездеходами, четыре других – полугусечными грузовиками, прикрытыми легкой броней и вооруженными пулеметами. С Тагати и его группой было пятьдесят человек, и не просто солдат, а бойцов из отборных отрядов «Кайтен» – лучшие из лучших в агинаррийской армии. Но даже при всем этом, коммодор не был уверен, насколько разумно он поступил, отправившись на поиски столь поспешно.
«Возможно, мне просто надоели бесконечные задержки, – заметил про себя Тагати. – Ведь я жду уже целых 25 лет, и… ничего! »
– Вы же сами жаловались, Мориоль, что никогда не были в научной экспедиции, – сказал он вслух. – А такие мероприятия всегда сопряжены с определенными неудобствами.
– Действительно, – согласился геаларец. – И мне выпала сомнительная честь стать первым пострадавшим, – он снова опустил взгляд на покрасневшую, отекшую ладонь.
– Пожалуй, вам придется снова обратиться к медику, – произнес Тагати. – Это выглядит не очень хорошо.
– Я и чувствую себя не очень хорошо, – вздохнул Мориоль. – Разумеется, коммодор, вечером я снова отдам свою руку во власть вашего костоправа. Я понимаю: я слишком ценный ресурс, чтобы рисковать собой.
– Совершенно верно, Мориоль, – без тени иронии ответил агинарриец.
– Я безмерно польщен, – съязвил ученый. – Не смел и надеяться, что…
Грохот прервал его речь, а затем машина резко затормозила, и их обоих бросило вперед. Снаружи зазвучали узнаваемые звуки – резкий треск пистолетов‑пулеметов, винтовочные выстрелы.
«Проклятье! – мысленно выругался Тагати. – Я ведь ждал засады. Вот и накликал! »
– Какого… – Мориоль вскочил с сиденья. – Что это, коммодор?
– А разве не ясно? В нас стреляют, – Тагати схватил геаларца за раненую руку и бесцеремонно дернул к себе. Мориоль охнул от боли, но коммодор не обратил на это внимания.
– Сидите и не дергайтесь, – приказал он. – Здесь вы в большей безопасности, чем снаружи. Броня защитит от пуль или гранат. Не высовывайтесь, ясно вам?
Сам агинарриец позволил себе, приподнявшись, выглянуть в смотровую щель, оставленную в бронированном борту грузовика, но мало что мог через нее увидеть. Стрельба продолжалась – частая, хаотическая. К звукам ручного оружия добавился мощный, басовитый лязг крупнокалиберных пулеметов, установленных на грузовиках. Машина, в которой находились Мориоль и Тагати, также содрогнулась от отдачи – стрелок опустошал ленту. Тяжелые пули с легкостью пронизывали насквозь стволы хиаценер, на глазах у Тагати от одного из деревьев брызнули щепки и ошметки кожистого покрова, заменявшего кору. Человек с карабином показался на виду, выстрелил, попытался отбежать, но тут же дернулся и рухнул на землю, сраженный чьей‑то пулей. Затем появился агинарриец. Солдат опустился на колено, упер в бедро приклад небольшой ручной мортирки и выстрелил. Граната улетела в заросли и взорвалась.
– Ну и что? – осведомился Мориоль, пытавшийся за ядовитыми интонациями спрятать страх. – Кто побеждает?
Ученый вжался в бронированный борт машины и не собирался выглядывать. Да Тагати и не позволил бы ему – только шальной пули и не хватало для полного счастья. Коммодор оторвался от наблюдения и сказал: – Все в порядке. Просто подождем, пока все это закончится.
Ждать пришлось минут 15. Наконец, выстрелы начали стихать, затем, еще через несколько минут, водитель сообщил через переговорную трубу: – Все кончено. Коммодор Тагати, лейтенант Синго просит вас подойти.
– Оставайтесь на месте, Мориоль, – еще раз повторил Тагати и покинул машину.
В воздухе еще оставался острый запах сгоревшего бездымного пороха. Солдаты в невзрачной серо‑зеленой форме держали оружие наготове. К борту одной из машин прислонился раненый в окровавленной одежде, его штанина была срезана выше колена, и врач – тот самый, который вчера спасал Мориоля от колючего куста – что‑то делал с окровавленной ногой агинаррийца. Солдат был бледен, его лицо перекосилось от боли, но он не издал ни стона. Несколько тел в такой же серой форме лежали на земле. От капота передней машины шел дым.
– Это свободники. Они устроили на нас засаду, коммодор, – сообщил лейтенант Синго, командир отряда «Кайтен».
– Чего стоило ожидать, лейтенант, не так ли?
– Да, коммодор Тагати. Я удивлен, что это не случилось раньше. Мы их отогнали. Потеряли одну машину, похоже, – Синго кивнул в сторону поврежденного вездехода.
«И верно, здесь слишком опасно , – подумал Тагати. – Проклятые партизаны ».
Вслух он ничего говорить не стал. Синго принял рапорт о потерях от одного из своих помощников‑сержантов, затем из леса появилось еще несколько агинаррийцев. Они вели впереди себя четверых обезоруженных местных в одинаковых куртках, покрытых зелеными, серо‑желтыми и черными разводами.
– Пленные, – констатировал лейтенант. – Возможно, скажут что‑нибудь полезное. Амаясу! – позвал он. – Поговори с этими шемгарами(1) !
Пленных заставили встать на колени. Один замешкался и тут же получил удар в спину прикладом пистолета‑пулемета. Дженгец свалился, и агинарриец‑охранник добавил ему носком сапога по ребрам. Тагати поморщился: – Думаю, с него достаточно. Вряд ли вы что‑то от них узнаете, если забьете насмерть.
Лейтенант Синго оскалился: – Поверьте, коммодор Тагати, этот язык они понимают лучше всего.
Один из солдат приблизился к пленникам и начал говорить на местном наречии. Вскоре один из дженгцев ответил, потом другой. Беседа продолжалась несколько минут, потом Амаясу вернулся к офицерам и сообщил: – В их отряде было около сорока человек, господин лейтенант.
– Мы нашли девятнадцать тел, – добавил сержант, имени которого Тагати не знал.
– И четверо пленных, итого двадцать три. Значит, около половины ушли. Амаясу, что еще они сказали?
– Других отрядов поблизости нет. Все ушли на юг.
– Хоть что‑то хорошее, – проворчал лейтенант. – Если, конечно, они не врут.
– Они слишком напуганы, чтобы врать, – с презрением сказал солдат. – Не ждали нарваться на такой прием. Что будем с ними делать, господин лейтенант?
Тот бросил быстрый взгляд на коммодора, и Тагати догадался, что, не будь рядом с Синго вышестоящего начальства, судьба пленников оказалась бы незавидной. Пуля в затылок, и вся недолга; лагеря военнопленных на севере острова и так уже переполнены после недавних побед. Но в присутствии флотского офицера кайтеновец предпочел ограничиться малым: – Связать их. Отправим в тыл вместе с нашими ранеными, и пусть местные сами с ними разбираются.
У Тагати возникло искушение выведать у пленных: не знают ли они о чем‑либо странном в округе. Но коммодор воздержался от расспросов, вероятность удачи была слишком мала. Скорее, пленники, в надежде на снисхождение, напридумывают столько странностей, что хватит на целый мистический роман.
– Продолжаем путь, коммодор? – спросил лейтенант Синго. Он не был посвящен в подробности поисков Тагати, все, что он знал – ему и его отряду предписано следовать за группой флотских и обеспечить их безопасность. Лейтенант и не задавался лишними вопросами. В «Кайтен» это было не принято.
– Да, – кивнул Тагати. – Продолжаем....
Примечание:
1.Шемгар – небольшое лесное животное, питается преимущественно падалью. Известно своим исключительно неприятным запахом и резкими, громкими криками.
...Круто завернут сюжет, видимо скоро он подойдет и к фантастическому этапу, посмотрим что нас ожидает дальше. Продолжение не заставит себя долго ждать...