30 лет назад, когда я собирал вещи для отбытия за океан, я даже в страшном сне не мог себе представить, что окажусь спустя десятилетия в знакомой ситуации с цензурой и ее метастазами. Модное некогда слово “дежавю” повторяется ныне мною и моими друзьями-единомышленниками чаще, чем нам хотелось бы. И глядя на Леонида Ильича Байдена/Брендона нет никакого желания в тысячный раз иронизировать и плеваться мысленно в сторону этого опереточного персонажа. То же относится ко второму и третьему лицам в нашей властной иерархии. И далее по списку, который не поместится и на сотнях страниц…
Я понимаю, что кому-то хочется представить нашу эмиграцию “колбасной”, отчалившей за тридевять земель в поисках неких благ и чужестранных пряников. Подобных упреков получал немало, но считал, что дискутировать на сей счет бессмысленно, равно как и сейчас убеждать левых американских сограждан, что “наш паровоз вперед летит” в ту самую коммуну, где и им будет очень и очень несладко. Так вот, даже если у кого-то в голове была эта самая “колбаса”, неужели это не есть право человека на свободный выбор, в том числе страны проживания?
К сожалению, любая наша критика нынешнего Демо[нического] режима зачастую воспринимается т.н. бывшими соотечественниками, которые никуда не уехали, с недоброй ухмылкой: получайте, мол. За что боролись, на то и напоролись… Спасибо, конечно. Готовы и далее “получать”. Но не готовы молчать и подчиняться диктату и тирании. И более того, свобода для меня и моих друзей – не пустой звук. И именно она в первую и во вторую очередь обусловила наш выбор местожительства. И полученное гражданство тоже не формальность, а осознанное желание быть частью страны, ставшей за короткий срок со времени своего образования великой, а если отбросить пафос, уникальной и притягательной для всего остальное мира. И слоган "Make America Great Again" или же MAGA отвечал нашему пониманию ее поступательного движения, учитывая еще и то, что мы, выходцы из страны Советов, имели в отличие от тех, кто родился в Америке, определенный опыт жизни в стране, “где так вольно дышит человек”.
Напоследок вспомню день, когда была принята Конституция США, и вошедший в анналы истории частный разговор. Когда Бенджамин Франклин покинул здание Пенсильванского Городского Совета после последнего заседания, 17 сентября 1787 года, он был встречен женой мэра Филадельфии. Ей было любопытно, каким будет новое правительство. Франклин ответил: "Республика, мадам. Если вы сможете ее сохранить".
Сохраним ли мы то, что республикой назвать теперь сложно, или нет? На этот вопрос ответит лишь время.
Игорь ЦЕСАРСКИЙ