В русском языке есть выражение "откосить от армии" - ну, или просто "откосить". Причем особо интересен выбор именно слова "откосить". Ведь для этого можно было использовать и массу других русских слов – уклониться, увильнуть, отбрыкаться, увернуться, избежать, профилонить и даже отъюлить (сам не знал, что такое есть). Почему же использовали именно глагол "косить", а не какой-то другой глагол?
Самое простое объяснение тому - косоглазие. Людей с таким дефектом на службу не брали. Поэтому на медкомиссии можно было попытаться прикинуться косым, и - если получалось - тогда тебе сразу давали белый билет. Но есть и более сложная версия, более логичная.
Итак, отматываем в 1874-й год – год военной реформы в царской России. До 1874-го года армия в России комплектовалась по рекрутскому принципу – типа, прислали урядника в деревню и загребли несколько мужиков в армию на долгий срок: изначально на 25 лет, потом на 20 лет, а потом понизили до 12 лет.
А вот с 1874-го года армия в России стала комплектоваться по принципу призыва - была введена всеобщая воинская повинность. Вот не обязанность, а именно повинность. Тут даже по определению видно характерное отношение чиновников к народу – еще ничего не сделал, а уже виноват. И они еще удивляются, мол, а чего это народ революцию затеял?
Номинальный срок службы по призыву тогда составлял 6 лет. Да, там еще были какие-то льготы – разные отсрочки, освобождения по здоровью или по семейным обстоятельствам. Также было и снижение срока при наличии образования – если, например, призывник закончил школу, то служить ему надо было только 3 года, а не 6. Но, как вы сами понимаете, реально воспользоваться этими льготами в тогдашней России мог воспользоваться только мизерный процент призывников.
А идти в армию на целых 6 лет… Вот оно надо в крестьянском хозяйстве? Из хозяйства выдергивают здорового работящего мужика. Вся его работа перекладывается на других членов семьи – а работы-то меньше не становится. Потом еще не ясно, каким этот мужик из армии через 6 лет вернется – учитывая тогдашнюю медицину. Отправляли-то мужика здорового, а вернулся больной-пребольной – опять разор получается. А ежели ентот больной еще и помрет, вернувшись со службы, - тогда за чей счет похороны? Опять за счет семьи? Это при том, что в тогдашних условиях возраст в 40 лет уже считался критическим.
Я еще напомню, что незадолго до этого в России была отменена крепостная зависимость, лицемерно называемая правом. После этой отмены царское правительство загнало крестьян в финансовую кабалу на многие десятилетия вперед (т.н. выкупные платежи - ипотека по-царски). И вот на всем этом фоне – когда крестьянство и так ограблено – у него еще и отбирают работников, которые могли как-то улучшить ситуацию.
Естественно, крестьяне от такой службы старались откосить – причем в самом прямом смысле. Делалось это вот как. Сам призыв тогда начинался в апреле. Но это был не призыв в нашем современном понимании – когда все происходит достаточно быстро. В те времена процесс шел намного медленнее.
В те времена в апреле только начинали составлять списки тех, кого можно призвать на военную службу. А учитывая, что все это делалось вручную и что транспортировка была затруднена, "стадия вручения повесток" реально начиналась только летом. А с июля в некоторых областях уже начинались сенокосы, а потом - уборка зерновых; и многие крестьяне уходили из своих деревень работать туда косарями по найму. Это был труд тяжелый, но прибыльный. И теперь представим ситуацию: деревня Дальние Гребеня Битокорытовской волости Мякинославского уезда; приходит в дом урядник с повесткой, а ему:
- Кого-кого вам? Ивана Сидорова? В армию? - Так он косить ушел еще две недели назад. Что значит "скрывается от призыва"? – Ничего он не скрывается. Сейчас он находится на лугах у немецкого колониста Шмарова под Сарептой на Волге. Они там сено артелью заготавливают. И это ни для кого не тайна - они там каждый год работают, спросите у кого угодно. Вам надо этого Ивана – ну вот вы и дуйте под Сарепту, мы-то здесь причем?
… А до Сарепты – неделя на перекладных. И потом не факт, что этот Иван после этой Сарепты не уйдет косить в какой-нибудь Симбирск. Не будет же урядник за этим Иваном по всей России гоняться? А когда этот Иван вернется домой, тогда уже и призыв закончится. Поэтому уряднику приходилось забирать в армию кого-то другого, а Ивану от армии удавалось откосить. В самом буквальном смысле. Тем более, что и наказания за "откосить" тогда были смешные – либо штраф (а у Ивана деньги уже были), либо пара месяцев в тюрьме облегченного режима.
Но при чем же тут Ленин, о котором речь шла в заголовке? Давайте подмотаем поближе – в июль 1917-го. Тогда в Петрограде случился т.н. июльский кризис – массовые волнения, обусловленные очередным поражением на фронте и развалом системы снабжения. Тогда Временное Правительство не придумало ничего лучше кроме как послать силовиков разгонять оппозицию и закрывать всех несогласных. То бишь, реально проблему мы решать не будем, а вместо этого только гайки закрутим. Знакомо, да?
К Владимиру Ильичу эта акция имела самое прямое отношение – он был у "Временных" в расстрельном списке, ему надо было срочно валить из Питера. А Ленин, как юрист и уроженец Поволжья, тему "косарей" знал отлично. Поэтому он свалил в Разлив, построил там шалаш, а всем стал говорить, что он - косарь. Народ тогда к косарям относился в целом хорошо. В народе понимали, что прихожие косари – это такие же крестьяне, а сдавать своего брата-крестьянина царской охранке…
С точки зрения конспирации, это было абсолютно правильное решение для Ленина. Ведь если бы он там в Разливе заявил, что он – писатель, журналист, адвокат, ученый, художник или просто революционер, его бы местные сдали моментально. А косарь – это свой человек. Такой же крестьянин, такой же бедняк, если не хуже. Вон, посмотрите, – у него даже угла своего нет, в шалаше живет.