За время нашей беседы «на троих» я успел несколько раз удивиться и даже разок обрадоваться. Как это ни странно, но участвовали в беседе все. И всплывающие по ходу разговора детали все больше убеждали меня в том, что я выбрал верное направление.
Имя, которое назвал Гаврила, не сообщило мне ровным счетом ничего полезного. Я был уверен, что его носитель попадался на моем пути за тот недолгий срок, что я находился в деревне. И даже не раз или два, но толку от этого было мало. Я пока, что не мог похвастаться знанием каждого жителя деревни ни то, что по имени, а даже в лицо.
Если признаться честно, то мои подозрения были смехотворны. И предъяви я кому-нибудь основания, позволившие им зародиться, меня, без сомнений, подняли бы на смех. Именно поэтому мне требовалось подтверждение Егорки, который почему-то задерживался. Я сам же и озадачил его срочным поручением, а теперь вот изнывал от нетерпения. К сожалению, терпение никогда не было одной из моих сильных сторон, но в этот раз я намерен был дождаться его возвращения, во что бы то ни стало. И только потом сыпать догадками направо и налево. Потому, даже после того, как встрепенулся святой отец и подтвердил, что тот же человек записался две недели назад в волонтеры приюта и весьма настырно интересовался списками поступивших накануне детей. Я не позволил себе зацикливаться на этой версии окончательно и о своих подозрениях умолчал.
- Вы предоставили список?
- Да, конечно, мы же...
В этот момент святой отец осознал суть моего вопроса.
- О Господи…- он перекрестился.
Память шевельнулась: справа налево крестятся православные. Я постарался заткнуть внутренний голос, который никак не хотел мириться с серьезностью ситуации и лез с неуместными замечаниями в неподходящие моменты. Я знал, что надо сейчас спросить у отца Филата. Знал, но поинтересовался почему-то о совершенно другом. Видимо боялся услышать ответ.
- Вы человек, святой отец?
Оба собеседника, судя по выражению их лиц, уже не сомневались, что расследование было доверено умалишенному. Гаврила задохнулся от негодования, а в глазах священника блеснули слезы.
- Если Вы думаете…
- Ответьте на вопрос!
- Нет! Я не человек! Я NPC, «непись», если угодно!
Я был готов к бурной реакции, но не настолько. Сидящий рядом со мной «не человек» по-видимому, был гораздо человечней многих людей, с которыми судьба сталкивала меня, в период первой самой насыщенной впечатлениями жизни. Я буквально физически ощутил его боль и страдания, вызванные тем, что он другой, ни такой, как мы. И, если честно, совесть потребовала, чтобы я немедленно заткнулся. Но требования совести и служба - вещи совершенно несовместимые.
- Не думаю, что Вам есть о чем переживать, святой отец. Если мы созданы по образу и подобию Его, а Вы созданы по нашему образу и подобию, то не есть ли Вы носителем образа Его?
В этот момент я поймал удивленный и заинтересованный более обычного взгляд старосты. По-видимому, седой пень меня уже в новые виртуальные расисты записал, а не тут-то было.
- Так говорил Прохор, он был настоятелем местной церкви. И он был человеком, а я всего лишь садовником, бездушной «неписью».
Я поспешил вмешаться, не позволяя свернуть отцу Филату на проторенный путь самобичевания вызванного несоответствующим происхождением.
- Прохор? Огромный такой, с ручищами толщиной с мое бедро, кудлатой бородой и нежеланием отвечать на вопросы?
- Нет, что Вы, - замахал на меня руками святой отец, - маленький тщедушный и безбородый. Он всегда охотно делился со мной своими мыслями, еще до катаклизма. Приходил брать задание по уходу за садом и, пока мы приводили его в порядок, рассказывал о себе, о Боге, о детях... По-видимому, эти разговоры и заложили фундамент в выбор, который я сделал, как только осознал себя. Но за садом я по-прежнему люблю ухаживать.
С момента нашей встречи с Прохором я подозревал, что с моим проводником что-то неладно, как-то не совсем все так, как он пытается это показать. Потому ухватился за возможность отследить ниточку, ведущую к нему, лишь только отец Филат упомянул имя своего друга и наставника. Но версия, к сожалению, оказалась ложной.
- Соберитесь святой отец, переживания и терзания оставьте на потом. Большой список-то?
- Все дети приюта — сорок шесть человек, точнее…
- Прекращайте! - повысил я голос. - На кону жизни! Вы сказали, его интересовал какой-то конкретный период.
Святой отец вытер с глаз предательски накопившуюся влагу рукавом.
- Да, недельный период за две недели до вашего появления у нас.
Гаврила ударил кулаком по столу, а я вздрогнул. Нет, не от звука удара, хотя староста своего кулачища не пожалел и шандарахнул так, что дерево отозвалось протестующим треском. Но даже он, был чересчур глухим и тихим на фоне того гула, который уже звучал в моих ушах. Самые страшные опасения, которые я даже мысленно старался не формулировать до конца, к сожалению подтверждались.
- Не томите святой отец! Кто в списке? Сколько еще имен?
Его ответ прозвучал как окончательный приговор - выстрел, которого я ждал, но к которому все-таки не был готов.
- Из оставшихся в живых только одно — Вика.
Тьма хлынула в моё лицо раскалённой волной. Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем жжение в щеке вернуло меня к действительности.
- Соберись, мать твою, - проорал мне в лицо Гаврила. - Кто ее спасать будет, по-твоему?
Я поспешил отозваться, опасаясь получить еще одну увесистую пощечину.
- Собрался уже, не плюйся, - прохрипело пересохшее от волнения горло.
Святой отец пододвинул к моим рукам стакан с водой. Я совершенно машинально подхватил его и опорожнил в два глотка.
- Долго я?
- Минут пять, вон Егорка уже прибежал, а отвечать на вопросы не хочет, говорит не велено. А я вот сейчас кое-кого за шиворот возьму, да как встряхну хорошенько, сразу узнаю кем не велено…
- Мной не велено, погоди Гаврила не до встряхиваний сейчас, - я повернулся к Егорке.
- Ваше бла…
- Докладывай, чтоб тебя!
- Ребята у нас, под охраной, как и приказано. Княжич, выделил свои палаты под операцию, - последнее слово помощник произнес настолько тщательно, насколько люди произносят только новые понравившиеся слова. - Резервный схрон готов и тоже под охраной. Никита Мстиславович с бойцами уже заступили на охрану княжеских хором.
- Что еще за ребята? - недовольно прогудел Гаврила.
Егорка вопросительно уставился на меня, и я кивнул — рассказывай. Мне пока что есть, над чем подумать хотя...
- Ты мне вот что скажи, для начала. Имя твоего конкурента в амурных делах. Как его?
Боец замялся и покраснел, словно девица на выданье.
- Егор, я скажу это один раз и больше никогда не повторю. Если ты действительно хочешь служить в Разбойном приказе, то я спросил — ты ответил и никак иначе.
- Савелий.
Да, кивнул я встрепенувшимся старосте и священнику, тот самый. Уж не сомневайтесь. Он это, больше-то и некому. Все ниточки к нему ведут, чтоб ему неладно было, Савелию этому. Например, спас Гаврилу от нападения неизвестного чудовища. Хороший вроде бы поступок, только, судя по всему, на старосту та самая тварь напала, в которую атаковавший меня перевертыш перекидывался. И как же интересно Савелий с ней справился? И несомненно моё любимое, то, что сразу заставило меня его заподозрить, но не позволило в связи со своей нелепостью об этом рассказать. Бабы от него с ума сходят! На первый взгляд это действительно звучит нелепо. Но если вспомнить, как преобразилась служанка на заставе, как она похорошела, то кое-что становится понятным. Дело в том, что каждый из нас видит себя лучше, чем он есть на самом деле. Мы себя любим и с этим не поспоришь. А перевертыш формирует наш образ из деталей, которые добывает, опираясь исключительно на наш взгляд на вещи, ситуации и себя, в том числе. Вот он долгожданный шанс для любой мечты стать явью.
- А я сразу говорил, что нечисто с ним что-то, - уловил, откуда ветер дует Егорка.
- Цыц, - Гаврила не стал особо церемониться. - Нечисто у него видите ли. Ты из-за Оксаны своей на него взъелся.
- Взъелся, не спорю. А как это понимать прикажите? То она во мне души не чает и замуж за меня собирается, то вдруг сомневаться начала. А этот хмырь, как из Карьерной вернулся, так всё возле нее крутится, будто мало ему прочих, что с ума посходили и наперебой твердят: ах какой Савёлушка душечка, ах какой красавчик…
- Цыц, - уже я шикнул на разошедшегося Егорку. - Когда это он из Карьерной вернулся?
Неужели еще одно из моих предположений подтверждается?
- Да буквально через пару дней после отъезда…- попытался ответить мне староста.
Только вот накипело у бойца в душе знатно, и простым шиканьем его треп было уже не остановить.
- А еще его Федор должен был дожидаться, по дороге домой, а дождался Вас, барин. А значит, они друзья и он тоже с разбойниками знается.
Я посмотрел на старосту.
- Почему я не в курсе?
- Да не был ты, потому что на момент допроса никем, еще и сам под подозрением ходил, присматривались мы к тебе, - развел руками Гаврила.
Оплеуха, которую староста все же отвесил Егорке, прозвучала в наступившей тишине как выстрел стартового пистолета и сорвала с меня нахлынувшее оцепенение.
- Ну, зачем, - скривился я, - по делу же сказал.
- По делу пусть говорит, когда спрашивают, а не когда язык чешется.
- Прекращай Гаврила. Безголовые сотрудники мне ни к чему. Значит так, Егор, ноги в руки и пулей к Гавриле Сергеевичу в апартаменты. Знаешь где это?
- Знаю, чего ж тут знать.
Я почесал затылок, а если сын старосты окажется чересчур исполнительным?
- Гаврила, нужен секретный знак или пароль для Кирилла, чтобы понял и открыл. Есть такой?
Староста молчал не более минуты.
- Знак свой дам, а слова уж извини Андрей, но только этому балбесу скажу. Он через полчаса их и не вспомнит, а тебе наши секреты ни к чему. Пока ни к чему.
И не поспоришь ведь. И человек пришлый, и нашли меня на том самом месте, где диверсанты деревенские встречаться надумали. Поди докажи, что не один из них. Впрочем, мне сейчас не до этих глупостей. Справлюсь с задачей, уберегу Вику и, глядишь, доказывать уже ничего, и не придется. Само как-то устаканится. Ну, а не справлюсь… Тьфу, чтоб тебя, ворон проклятый, все каркаю и каркаю, того и гляди, беду накличу. Я поспешил сплюнуть через плечо и перекрестился. В таких делах оберегов мало не бывает, наверное. Мне как-то раньше столь суеверным быть не доводилось.
Дождался, пока староста снимет с шеи медальон на тонкой металлической цепочке. Тоже видать со времён существования Среды сохранился. Затем какое-то время старательно не прислушивался, пока Гаврила доверял громогласным шепотом на ухо посыльному заветный пароль. И лишь затем объяснил суть своей идеи. Вот, без сомнений, серьезный мужик Гаврила Сергеевич, но подозревал я, что следующая оплеуха за такие предложения прилетит уже мне, и на этом все мои не проверенные практикой эксперименты закончатся, раз и навсегда. Потому как я не Егорка, и мою затылочную кость к лобной такими отеческими поглаживаниями прижмет на веки вечные. И ведь не зря подозревал.
- Бойцы резервного убежища остаются на месте. Все кроме Кирилла, - тут я ускорился и выпалил остаток задачи скороговоркой, опасаясь вмешательства грозного папаши. - Твоя задача, Егор, найти подозреваемого. Задача мальчика следить за тобой на расстоянии. Как только обнаружишь, подашь ему знак, и пусть он бежит к нам в детинец, а ты продолжаешь наблюдение. Вопросы есть?
На лице Егора читалось полнейшее недоумение.
- У меня вопросик найдется, - вклинился в мои наставления Гаврила. - Ты специально так вот после всего озвучил?
Признаться, я готов был провалиться под землю на месте от стыда, но по-прежнему не видел другого выхода.
- Прости Гаврила, я более никого столь скрытного, как твой сын не знаю. Если есть, кем заменить без вреда для миссии, валяй. Если нет — еще раз прости, но это важно.
Не удивлюсь, если я непроизвольно втянул голову в плечи, ожидая своей участи. Уж больно гнетущая повисла во дворе приюта тишина. Даже голоса детворы, резвящейся позади здания, будто бы отдалились и почти растворились в недовольном шелесте листвы на ветру. Ох, не на моей стороне природа.
- Я даю свое согласие на участие сына в этой операции. Но, если с ним что-то случиться, я наверняка буду в бешенстве...
Многозначительный взгляд старосты красноречиво обрисовал мне все перспективы такого развития событий. На этот раз я в свою защиту выступить даже не попытался и промолчал. Гаврила, без сомнений, в своем праве — праве отца. И, если Кирилл пострадает, то я, как источник, накликавший на него эти страдания, просто обязан разделить его участь.
Никто долго не проронил ни звука, после того, как староста убедился, что Егор четко усвоил суть поставленной перед ним и Кириллом задачи. Боец умчался выполнять поручение, а оставшиеся молчали и старательно прятали друг от друга глаза. Будто и без того не ясно, что кроме как виной они сейчас более ничем не наполнены. Даже Вика, прибежавшая на зов, прониклась ситуацией, сдержанно попрощалась с отцом Филатом, забралась ко мне на руки, обняла шею и молча сопела. Лишь тепло от ее дыхания щекотало мою шею, пока два отца, не желающие терять собственных детей, спешили к укрытию в княжеских хоромах.
Первая глава:
Не время для смерти (1. Утро добрым не бывает)
Предыдущая глава:
Не время для смерти (29. …а в городе том сад…)
Следующая глава:
#фэнтези #литрпг #приключения