Глядя из сегодняшнего дня, рассказы о Холмсе кажутся нам эталонным отображением жизни в старой доброй Англии. По ним можно сверять викторианские нравы, словно по справочнику Брэдшоу расписание поездов. Но если присмотреться повнимательнее, так сказать, отбросить магию очарования, исходящую от личности сыщика и заслоняющую от нас конструкцию рассказов, то окажется, что истории о Шерлоке Холмсе – это волшебный, поэтический, но только пересказ.
Сюжеты о сбежавших каторжниках, о вернувшихся в Англию колонистах с тёмным прошлым, о служащих, внезапно попавших в необъяснимые и безвыходные ситуации, – всё это в развёрнутой романной форме мы находим у того же Диккенса. Он сделал для Англии 19 века то, что примерно Гомер для Древней Эллады – сотворил литературную (в данном случае – викторианскую) вселенную, описав всевозможные социальные сценарии своих героев, – как раз, чтобы годы спустя сыщик с Бейкер-стрит пользовался этой стройной картиной мира, словно железнодорожным расписанием. Там, где у Диккенса развёрнутый сюжет про путешествие поданного Британской Империи из одного социального класса в другой (и нередко обратно), – с препятствиями, трагедиями и счастливыми обретениями, – у Конан Дойла это коротко пересказанная сюжетная канва, скорее, обозначающая главную коллизию, нежели рисующая все злоключения и прихоти судьбы персонажа.
Как заметил Честертон, «…Диккенс пытался описать всё, что есть в жизни, создать вселенную, а не повесть».
Образно говоря, Шерлок Холмс вступил на почву реальности (на землю Англии), где, благодаря романисту Диккенсу, уже прочно обосновались узнаваемые люди-типажи. «Утрясали дела» стряпчие Джеггерсы, работали в конторах секретари Уэммики, ввязывались в странные авантюры мистеры Пиквики, шастали подозрительные Юрайи Хипы… Они старели, уходили в отставку, навсегда уезжали в колонии или возвращались обратно, умирали, нарождались новые с похожими фамилиями и причудами.
Если Диккенс с энтузиазмом садовника-селекционера прививает сюжетные ветви друг к другу, сплетая их в удивительном узоре, то мистер Шерлок Холмс ограничивает себя поиском в этом цветнике разрывов и узлов. Дойлу незачем растить характеры персонажей и готовить для них почву – всё это уже сделал Диккенс. Остаётся лишь намекнуть, процитировать, заимствовать (переодев героев по моде конца века), – и читатель даже через сотню лет безошибочно узнает диккенсовские реалии.
Об уличных беспризорниках, помощниках Холмса, в рассказах от силы наберётся две-три страницы текста, – но больше и не требуется, так как их характеры уже были раскрыты Диккенсом в романе «Оливер Твист».
Прячущийся на болотах каторжник из повести «Собака Баскервилей» буквально нем, как рыба: о нём все говорят, но сам он молчит и старается не показываться на людях. Дойл лишил его право голоса, не доверив даже проходную реплику вроде «Кушать подано!» С другой стороны, нужны ли ему слова, если он уже давно всё сказал в романе Диккенса, причём на полвека раньше:
«– Теперь слушай меня, – сказал он, – и помни, что я ещё не решил, оставить тебя в живых или нет. Что такое подпилок, ты знаешь?
– Да, сэр.
– А что такое жратва, знаешь?
– Да, сэр.
После каждого вопроса он легонько встряхивал меня, чтобы я лучше чувствовал грозящую мне опасность и полную свою беспомощность».
Бедный, бедный мистер Пип из романа «Большие надежды»! Средь камней и болот повстречать сбежавшего из тюрьмы рецидивиста – испытание не для слабонервных. А ведь подобная сцена запросто могла произойти с мальчишкой-рассыльным Картрайтом, который регулярно доставлял еду, новости и чистые воротнички великому детективу, также засевшему на болотах.
И даже подробно рассказанная Дойлом погоня на Темзе за бывшим каторжником как будто однажды уже была поведана читателю, причём, устами не преследователей, а беглецов:
«Уже остались позади старый Лондонский мост, и старый Биллингсгетский рынок с устричными баркасами и голландскими шлюпами, и Белая башня Тауэра, и Ворота изменников, и мы оказались в самой оживлённой части порта….И снова мы лавируем среди сотен судов и судёнышек, вправо, влево, увёртываемся от ржавых цепей, растрёпанных пеньковых канатов, подпрыгивающих буйков… Между тем быстро стемнело… В этот смутный час у всех нас, видно, было ощущение, что за нами гонятся», – из романа «Большие надежды».
Младший современник и коллега по детективному жанру Гилберт Кит Честертон упрекал Конан Дойла за проявленный минимализм по отношению к персонажам, ставя в пример Чарльза Диккенса, который заботился буквально о каждом, кто хоть на минутку «забегал» в сюжет: Сэру Артуру придётся печально опустить голову, «припомнив, что из рассказов о Шерлоке Холмсе знают только Шерлока Холмса, – укоряет Честертон. – Мало кому известно, кто был владельцем коня по кличке Серебряный и какой цвет волос у миссис Ватсон. Но если бы эти рассказы написал Диккенс, каждый персонаж стал бы одинаково интересен. Шерлок Холмс угощал бы обедом другого Шерлока Холмса и правил бы кэбом третьего. Если бы кто-нибудь принёс письмо, Диккенс снабдил бы его хотя бы одной особенной чертой и сделал бы великаном. Диккенс не просто победил мир – он завоевал его руками своих второстепенных персонажей».
Но нуждаются ли холмсовские рассказы в подобной избыточности? По-моему, нет. Дойл позволяет солировать третьестепенному лицу только когда на того направлена волшебная лупа Холмса, когда речь идёт о свидетельстве преступления или о признании в совершении оного, то есть о главном. Возьмись Дойл на каждой странице живописать передник миссис Хадсон с большими лямками или клетчатую кепку Лестрейда, которую тот носит набекрень, эти курьёзные детали заслонили бы от нас суть расследуемого дела, а дедуктивный метод утонул в пучине необязательных вещей. В том, по-моему, и заключена прелесть исполненных лаконизма рассказов о Шерлоке Холмсе, что они есть следствие разделения труда в литературе. Диккенс расширял вселенную, Холмс посредством Конан Дойла искал, где её связи нарушились и искривились.
Александр СЕДОВ (с)
другие мои статьи и переводы: Конан Дойл и ужасы: в отличие от Эдгара По / Герберт Уэллс и Конан Дойл - братья навек / Как Жюль Верн исправил Эдгара По / Квартира Шерлока Холмса: образ дома в советском кино / Их взгляд: английская газета The Guardian - "Василий Холмс" / Инспектор Морс - чужой среди своих / Их взгляд на нашего Холмса - 33 часть / и др.
#конан дойл #чарльз диккенс #эссе #английская литература #шерлок холмс