«Если Вы — совсем немного, чуток.. — пододвинетесь. То я смогу сесть респектабельно!» — оборачиваться смысла не было. Я и так знала, кто приземлился рядом. Молча юзнула задом вправо и отвлеклась на творящееся. Во истину — то, как раз, смысл имело.
«Делаю шаг в слепую бездну,
Нервной струной дрожит канат,
К отступлению путь отрезан
И цель ясна..»
Как про меня. «К отступлению» — знамо — отрезан. А как с — «не пора ли дать отпор, генерал-аншеф!. à la guerre comme à la guerre!.» Генерал стыло «чешет репу» — под высокой «треуголкой» — и командует: «A l'attaque! En avant, marche !» И сам быстренько заскакивает в седло и несётся поперёд всех..
Как там? «Скоро сказка!.» В жизни «скоро» значит — с большой вероятностью — плохо, никак, посредственно.
Если бы я любила — вот, как полагается! — театр. То я бы в него ходила. В любой! В драм-, филармонию, оперный, балетный и даже в цирк-шапито. Без обид! Но я не люблю неудачные дубли, а «живой звук» предполагает возможность — и оправдание, плиз — ошибок, сбивок и нетрезвых идей. В моём «шапито» всё должно быть отточено! Бородатая женщина обязана неделю не бриться, перед выступлением. И наплевать, что «чешется». Шпагоглотатель — не есть столько же, а то куда он пихнёт шпагу. Карлики — упаси! — не могут расти, как б им ни хотелось, иначе, «пожалте, вон из цирка». Я — против любой самодеятельности, всё только по плану. Оооооп! Моему.
А на арене реализовывался явно план не мой. Но! В моём балагане. И эти чудные — гуттаперчевые, ловкие, экзотичные.. — люди «изображали жертву» как-то не убедительно…
Я не приглашала сих персон, от слова «совсем». Как они попали на «вечерину» — теорема. Но вводных я не знала, потому — не доказуемая.
На минуточку! Вы затеяли бал «в стиле Гэтсби». Пригласили нужных — вам — гостей. Обустроили весь маскарад, до мельчайшего. И вдруг — прям совсем как в «дневник Бриджит Джонс» — в зал начинают просачиваться странные люди. Их нет в списках приглашённых — ни в одном, даже с натяжкой, даже «поесть с краю оставшееся..» И однако, они являются — как чёрт из преисподнии! А теперь главное — кто в чём. А они — я знаю точнёхонько.. — люди подорванные на пафосе. По-простому, есть замысел пустить их под откос, вверни такой фокус!
Кажется, мелочь. Как сказать. Я ловила этих *ук долго и безуспешно по-умному. А они попались по-тупому. Из одной своей тщеславной жадности. Кто-то брякнул им про отпетую суаре и они все — поголовно! — припёрлись. Дабы, не лишний раз зафиксировать свою крутость!..
Я наконец глянула на соседку. Она сосредоточенно — до огульных морщин на подбородке — пыталась понять происходящее. Я встала. Хмыкнула довольно. И двинула в гардеробную. После оглашения списка уволенных будет толпотня и свара. Мне оно надо?..
Дополнение. Мероприятие собралось по поводу расторжения всех трудовых договоров. "Лишние люди" - принаряженные, свободно мыслящие и почти роскошные. Они явились на свою тризну…»
«..Мне обещали девять жизней,
Чтобы прожить их, как одну.
Риск оправдан, когда твой ближний
Идет ко дну.
Весь манеж, как на ладони,
Замер зал.
Впереди смертельный номер –
Закрой глаза.
Каждый сюжет чего-то стоит,
С потом и кровью смешан хлеб,
Неизбежно большой выходит
Цена побед.
Делаю шаг в пустую бездну,
Кружится купол колесом,
Только тот, кто идет по лезвию,
Знает всё.
Весь манеж, как на ладони,
Замер зал.
Впереди смертельный номер –
Закрой глаза…»
Би 2. «Смертельный номер».