В старину во время застолий коренные народы Сибири придерживались одного правила – не осушать посудину до дна. Неважно, что находилось на столе – домашний тарасун или редкая и дорогая фабричная водка из зернового спирта. Оставшиеся на дне рюмки капли категорически запрещалось сливать в общую посудину. Странноватому, на первый взгляд, обычаю имелось веское обоснование – народное поверье об "архин хорхое", что в переводится с бурятского «винный червь».
С коварством загадочного существа напрямую связан и запрет оставлять посуду с алкоголем на земле, иначе жди винного червя – заползёт.
Очевидцы описывали архин хорхоя, как маленькую гусеницу ярко красного, а иногда зеленого цвета, такого яркого, что он почти светился.
Прочитав об этом впервые, я невольно провёл параллель с зелёным змием. Чем же грозил маленький червячок человеку, случайно проглотившему его? Если одним словом – алкоголизмом. Беспробудным и беспощадным.
Попав в желудок, архин хорхой начинал требовать вина, новые дозы только распаляли его аппетит и за пару недель даже трезвенники превращались в запойных алкашей со всеми вытекающими последствиями. Мгновенно забрасывалось хозяйство, пропивалось имущество, в залог шел скот. Лечили недуг весьма оригинально. Вот один из описанных способов.
Пьяницу, внутри которого поселился винный червь, привязывали, например к столбу, а рядом ставили выпивку. Алкоголик испытывал невероятные муки, но привязанным его держали до тех пор, пока не начиналась рвота. С массами выходил и сжигаемый жаждой архин хорхой, которого мгновенно уничтожали. Спустя считанные дни человек преображался, не понимая, что с ним творилось.
Известный русский этнограф Василий Магнитский, в своей книге "Материалы к объяснению старой чувашской веры" писал: "на дне винных бочек живут винные черви "эрек хорчи", и когда остатки вина выплескивают кабатчики, часть из них ползет в кабак, а часть от кабака".
Пьянство среди русского населения Сибири, пытались искоренить законодательным образом – в основном за счет указов. Беспробудное пьянство вынудило генерал - губернатора Восточной Сибири Николая Петровича Синельникова в 1870 году подписать циркуляр, касающийся борьбы с социальным злом. Впервые была расписана градация наказания в зависимости от состояния выпивохи. В книге «История Баргузина: от острога к городу 1648 – 1927» (авторы Т. Бреславская, Т. Филиппова) цитируется соответствующий документ.
«Кто найден будет в общеназванном месте от пьянства без памятства, тот подвергается суточному содержанию на хлебе и воде. Кто замечен в пьянстве и более времени в году пьян, нежели трезв бывает, тот подвергается содержанию в смирительном доме до исправления. Кто в пьянстве учинит преступление с намерением или без намерения, тот отсылается к суду. Кто был нетрезв и задержан на улицах города: « в первый раз – от 1 до 3 суток, второй раз – от 3 до 7 суток, третий и более – от 3 недель до 3 месяцев. Кто из мещан или крестьян будет покупать вино под залог полевых произведений (урожая), особенно еще не спелых, а остающихся на корню, тот за сие подвергается аресту на время от 1 до 7 дней и будет наказан розгами от 3 до 50 ударов».
Наказанию подвергались не только пьяницы, но и купцы, торгующие алкоголем по отдаленным селениям. За продажу водки полагался штраф до 500 рублей – астрономическая сумма по тем временам. Впрочем, нелегальные спиртоносы уходили в тайгу, без всяких свидетелей выгодно обменивая «огненную воду» на пушнину. Особо падкими на алкоголь были эвенки, отдавая порою последнее, а потом забираясь в долги.
«Тунгусы весьма честны и доверчивы, чем пришлые охотно пользуются. Тунгусу нужен порох, свинец, листовой табак, предметы, без которых ему не обойтись. Весь остальной промысел он пропивает на вине. Вино – его страсть! В месте сдачи ясака не напиться для тунгуса немыслимо. В пьяном виде тунгус готов продать не только свой будущий промысел, хоть на 100 лет вперёд, но и самого себя, не думая о последствиях такой кабалы.» Сохранился лишь один документ, когда за нарушения в третий раз питейного устава завели дело на купца второй гильдии Л. Каминера, нещадно разбавлявшего напитки. Разбирательство длилось с мая по сентябрь, но ни к чему не привело.
Впрочем, у купцов имелся легальный способ избежать наказания, купив нечто вроде патента. Сохранилось прощение главе Баргузинской городской управы господину Стряпову А.И. от мещанина Хайкеля Новомейского:«Сим покорно обращаюсь к Вам, с нижайшей просьбой о разрешении на открытие торговли винными напитками средней и иной крепости с территории своего дома, на вынос и распивочно малыми дозами. Возлагаю на себя обязательство оной торговлей беспокойства соседям не чинить. Платить в казну города налог – 50 рублей, не позднее 10-го января текущего года».( Для справки: На 50 рублей можно было купить шесть коров и две копны сена.)
Сохранилась резолюция на данном прошении: «Препятствий не чинить, но, если будут уклонения от уплаты денег в казну, подлежит закрытию в недельный срок». Торговля водкой приносила купцам едва ли не столько же прибыли, сколько золото. Государственная монополия на алкоголь была введена первым премьер-министром царского правительства Сергеем Витте в 1894 году.