Эту историю рассказал мне сосед Иван, который работает сторожем в Успенской церкви. Возле храмов стоят нищие с протянутой рукой. Раньше таких называли "папертниками", им позволяли просить милостыньку "Христа ради". Священники благословляли, если видели, что проситель в самом деле христианин, попавший в трудные обстоятельства. На паперть - место при входе в церковь - допускали не всех. Теперь нищие чаще всего стоят за церковной оградой. К Успенскому храму с некоторых пор прибился Федор. Прихожане к нему привыкли. Кто денежку подаст, кто продукты. Люди знают, что Федор все деньги пропьет, но жалеют.
Недалеко от церкви находится городская свалка. Иногда Федор уходит в запой и живет на свалке в шалашике с такими же, как он, бедолагами.
После свалки Федор возвращается в церковь – грязный, небритый, опухший, нередко с синяком под глазом, но всегда очень смиренный и жалкий. Особенно жалеют его старушки. А Федор, когда трезвый, всегда очень охотливый на помощь. Кому-то поможет сумку донести, помои выносит для женщин из трапезной. Те подкармливают его. Но происходит день Ч., когда Федя запивает и уходит на свалку.
Всю прошлую весну и лето Федор не пил, поправился, отпустил животик и бороду. Не знавшие его люди иногда принимали за дьякона или священника. Староста разрешила ему оставаться ночевать в церкви под присмотром Ивана. К Рождеству что-то плохое стало пробиваться в характере бывшего пьяницы. Стал он немного зазнаваться, командовал в церкви, перестал выносить помои из трапезной, покрикивал на женщин. А вскоре и вовсе стал раздавать советы прихожанам. Копировал отца настоятеля Георгия. Важным стал.
Однажды в церковь зашла пара молодоженов поговорить с кем-нибудь о крещении младенца. Отец Георгий был наверху, в молельном зале. Молодые люди подошли к Федору. И засмущались. Решили, что это священник.
– Мы бы хотели узнать, когда у вас можно покрестить младенца, – робко спросила женщина и протянула Федору тысячную купюру. - Это на подаяние, - тихо произнесла она.
– Значит, крестить хотите? – спросил Федор, пряча тысячную в кармане. – Что ж, это хорошо… хорошо… Придете в воскресение. Тут и покрестим.
Сцена эта происходила на глазах у сторожа.
Когда отец Георгий спустился вниз, Иван рассказал ему все, что видел и слышал. Настоятель пригласил Федора в кабинет и устроил ему выволочку.
Тот обиделся и ушел с деньгами на свалку. Запил.
Появился через три дня – грязный, побитый, исхудавший, в порванной рубахе, в обществе опухшей, едва державшейся на ногах дамочки. Пара демонстративно прошлась перед церковью. Федя что-то крикнул и снова пропал.
Прошел месяц. И вот на днях возле Успенского храма снова появилась жалкая фигура Федора. По раболепной позе трудно было представить, что не так давно Федя командовал в церкви.
Отец Георгий простил его и назначил испытательный срок - целый месяц трезвой жизни и раз в неделю исповедь.
Иван сказал, что не верит, что Федя продержится. Свалка рядом. Старые грехи тянут. Рад бы в рай, да немощи не пускают.