- Фу, какая страшненькая, - прошептала молоденькая девушка, не скрывая брезгливости.
Она двумя пальчиками перебрала вещи в корзине. Насупив бровки, вышла из секонд-хенда.
К той же корзине подошла женщина пожилых лет. Склонилась над ней. Покопалась. Рассматривала все внимательно.
- Хм, страшненькая? - улыбнулась она, найдя какую-то вещичку. – А вот посмотрим, страшненькая ли...
Женщина заплатила, вышла из магазина. Дома спрятала покупку подальше. Занялась ею только на следующий день, день рождения внучки.
… До отправления поезда оставалось еще время. Но Ольга решила войти. Найдя свое место в вагоне, расположилась.
Поезд шустро застучал колесами. Молодая женщина прикрыла веки, и забылась.
Но ненадолго. Память возвращала туда, куда не хотелось даже заглядывать. Развод, тяжкий и мучительный, позади. Но послевкусие не давало покоя.
Мысли постоянно роились одна за другой. Чем кормить, во что одевать сыночков и лапочку-дочку.
Соседка совет дала. Мол, там-то и там-то женщина вяжет вещи. Продает по 20-25, Ты перепродашь, и получишь 35. Слушай, это проверено. К ней многие дорожку протоптали...
Сидя в вагоне, женщина нервничала. Снова что-то считала, пересчитывала. Наконец, прилегла и забылась до утра.
Предстояла пересадка. В запасе было несколько часов. Она бродила по красавице-Москве. А сев в поезд, считала часы, потом минуты – скорее бы прибыть на место.
Вязальщица жила прямо у вокзала. Выложив свой товар перед гостьей, стала торопить ее. А Оля испугалась.
Перед ней лежали сильно помятые вещи. Они не были похожи на предмет, который можно было перепродать и заработать на этом.
Ольга выбрала несколько штук. И просто выбежала из квартиры, в которую ей потом придется возвращаться, и не раз.
Дома рассмотрела «товар». И заплакала. Как можно заработать на таком?! Она такое бы и даром не надела.
Но, делать нечего. Оля после развода научилась шить. «Перешью, если что», - сказала себе, и включила утюг.
Набрав в рот воды, она разбрызгивала ее на кофточки. Аккуратно перебирая грубые, перекрученные шовчики, разглаживала каждый через слой марли.
Кофточки преобразились. Они выглядели так красиво, что у Оли не оставалось сомнений, что у нее все получится.
На барахолке толпился народ. Чего только тут не продавали! Кто-то с земли продавал. Но в основном стояли или переходили с места на место.
Оля прошлась по рядам, и сделала, как научила соседка. Вынула пакетик из сумочки. Развернула. И стала удивленно рассматривать кофточку.
На нее сначала начали оглядываться. Затем подошла одна женщина, вторая, третья. Наперебой крича, они хотели примерить поскорее модную кофточку.
Оля не успела оглянуться – ее товар разлетелся, как стая воробушков. И она, словно на крыльях, полетела домой.
Заскочив по пути в магазин, купила бутылку молока и свежую булку. Молочная тюря на ужин…
Прошло полтора года. Ольга уже не два, а три-пять раз в год ездила по тому же маршруту. Закупала не по две, а уже по 10-15 кофточек. Но поездки радовали все меньше. На «толкучке» устраивали облавы.
Она уже не так смело демонстрировала кофточки. И не носила их все сразу, как раньше. Один пакетик был у нее в сумочке. Остальные – у старшей дочери.
Катя не отпускала маму одну. Внимательно всматривалась в людей, чтобы не подвести ее. А та, продав одну кофточку, незаметно брала у дочери следующую.
Торговля шла уже не так, как прежде. Ольга, измотанная морально и физически, допускала все больше ошибок. И, вот, однажды с ней расплатились и…
- Женщина, что продаем?
Катя оглянулась на бодро, но уж очень строго заданный вопрос. И обомлела. Перед ней стоял милиционер. В этот день она, чтобы не будить дочь, тихо сбежала на "тучу". Сейчас у нее в сумочке осталось два пакетика…
- Пройдемте.
Ольгу суд признал спекулянткой. Ей грозил срок. Мать с внуками поехала в Москву, просить за дочь. Взяла с собой всех троих.
– Вы там плачьте погромче, слышите? Чтобы маму скорее отпустили! – просила она, ожидая очереди у кабинета.
А там она тихо рыдала, оправдывая несчастную дочь, которой нечем было кормить детей. Алиментов и заработка от шитья не хватало. Вот она и…
А дети? Они даже не думали плакать, чтобы разжалобить строгого дядьку. От страха сначала тихонько, а потом все громче начали хихикать.
А когда за ними захлопнулись высокие двери, заревела сначала Катя, а за ней и братья.
Неизвестно, что, где, кто и как там решали, расставание с мамой было недолгим. Ольга вернулась домой. У нее открылся туберкулез. Потребовались годы на восстановление. И не только здоровья.
Но у нее все получилось. Дети замечательные выросли. Мать всем дала образование. Потом и внукам радовалась…
- Ой, бабуль, а что это? - недоверчиво спросила девушка.
- А это... Помнишь, как ты сказала - страшненькая! Ну, что, страшненькая? - улыбнулась женщина.
Девушка торопливо развязывала красный бантик на пакетике. Вынув бабулин подарочек, не сдержалась: «Не может быть!!!»
- Скажи, как ты это сделала? Я же видела эту кофточку там, в секонде, и на нее больно было смотреть! - восхищалась внучка, прильнув к бабушкиному плечу.
А та грустно улыбнулась, развернула к себе личико девчушки и сказала полушутливо:
- А хочешь, и тебя научу? Я же научилась! Да ладно, шучу я, шучу, - добавила горько.
И рассказала внучке грустную историю. Историю своей мамы, советской спекулянтки…
PS Цитата из Википедии: «Спекуляция в СССР: скупка и перепродажа товаров или иных предметов с целью наживы».
В наше время чуть ли не весь мир скупает и продает. Только называется это теперь не спекуляция, а другим словом - бизнес.
Это, по сути, тот же процесс, который помогал многим в СССР подзаработать. Кто-то даже квартиры покупал, машины. А кто-то на пропитание добывал.
И сейчас за это не наказывают лишением свободы, исправительными работами или штрафом.
При том, что объемы продаж и перепродаж несравнимы с теми, что позволяли себе обычные советские люди, которых и бизнесменами-то с натяжкой не назовешь...
PPS Написано под впечатлением от комментариев одной из читательниц под одной из моих историй, рассказанных здесь...