Из тени узкой щели между стеллажами стремительно выдвинулась и легко встала перед ними, одним махом преодолев пространство в несколько метров, высокая худая фигура, закутанная в темно-фиолетовое одеяние, с капюшоном, полностью скрывавшим лицо.
- Ты все не так уж и плохо придумала, девочка, - каркнула фигура и шагнула еще вперед, откинув капюшон и открыв лицо – худое, изборожденное глубокими морщинами, с землистой кожей, крючковатыми носом и подбородком, торчащими вперед, и пронзительными голубыми глазами, сверлившими детей.
Большое золотое кольцо в носу, усыпанное брильянтами, свидетельствовало о высоком положении его обладателя в ордене святого Пирпонта, равно как и ритуальные четырехцветные татуировки на щеках, изображающие спаривающихся козлов; разобрать скрытый в них смысл было дано лишь избранным, но и обычным гражданам они говорили о величии своего обладателя так очевидно, что делали вполне оправданным глубокий капюшон, полностью скрывающий это лицо.
- Где ты училась, девочка, что так стройно мыслишь и логично рассуждаешь? – продолжила фигура, а голубые глаза ее светились холодным бешеным пламенем, и Ромулетта съежилась в нем и задрожала. Но вопрос повис в воздухе, и надо было отвечать: - В Англии – в Оксфорде и Кембридже, господин… Но в основном дома, меня обучала отец, Альда, она известна здесь…
- Не бойтесь, детишки, не дрожите, у вас все в порядке, я на вашей стороне. Конечно, я знаю Альду, - если она делилась с тобой своими умениями, это все объясняет, и твою решимость, и твою логику. Какое великое забытое словцо – логика, среди многих других великих слов, отторгнутых нашей цивилизацией на ее триумфальном шествии!
А ты, пацанчик, - Юлий, твои родители Джон и Джек, я ничего не перепутал? Ну-ну, это бывает, люди довольно часто цепенеют при виде меня, не смущайся, ты не единственный, просто кивни, - кивнуть-то ты можешь?
Так, хорошо. Я на вашей стороне, дети, и я в курсе ваших проблем: мне позвонил Джон и все разъяснил. И да, Ромулетта, - Альда тоже в курсе.
- И она… как она к этому… Как она относится ко мне, теперь?
- Не могу сказать, что она в восторге от тебя, девочка, - как и Джек с Джоном от твоего поведения, малыш, - но тебе повезло с отцом, она на твоей стороне. И твои родители тоже.
Как и все невоцерковленные, они сильно перемудрили, но мыслят верно, - как и вы. Вам надо убираться из города, это ты верно подметила, но заниматься при этом воровством, да еще у родителей – последнее дело.
Не дергайтесь, я понимаю: вы в отчаянии, - но отчаяние еще никого не оправдало, ни перед кем. Слава отцу нашему, что они вовремя обратились ко мне… а я успел перехватить вас, прежде чем вы натворили дел.
- Но откуда же вы узнали, где мы? Когда мы сами не знали, где встретимся и встретимся ли, - и, да, конечно же, извините, но… как нам называть вас?
- Откуда узнал, говоришь? И как называть? А ты посмотри на меня внимательно: не узнаешь? Ничего не припоминаешь, а, малыш? Смотри внимательней, я был тогда моложе, полнее и без татуировок…
- Ой… Не может быть… Вы - дядя… Хьюго??
- Ну, уже очень давно не «дядя», а для тебя и вовсе «святой отец», и не Хьюго, а Голдасс…
- Я помню, я играл с вами, то есть вы со мной, с маленьким, и вы были такой добрый, и приносили конфеты, - я с тех пор стал сладкоежкой, мне кажется, я помню их вкус, - и вы рассказывали, я помню, вы рассказывали мне о вере нашей, и о нашем Святом дне! А вы… вы тоже помните?
- Как не помнить, сын мой, - я растроган… - холодные глаза брата Голдасса действительно затуманились. - Признаться, мало кто из нашей братии может честно сказать такое, что видел подростка, который помнит его детские нравоучения…
- Я не подросток уже!
- Ну ты еще ножкой топни, чтобы показать, какие мы взрослые… Не дуйся, был бы я не прав, были бы вы не подростками, - меня бы здесь не было…
- Я понимаю, взрослые сами справляются со своими проблемами, но вы все же…
- Ох, Сара, лучше бы ты дала Маху, не встревай, девочка. Взрослость – это не умение решать проблемы или избегать их, взрослость – это когда в твоей жизни возникают важные для тебя вещи, о которых ты не можешь сказать никому, - совсем никому, ни единой душе, и ни при каких обстоятельствах. Не дай вам бог стать взрослыми, детишки… Может быть, потому я с вами и связался, что вы еще можете говорить, - хотя бы друг с другом…
- Но, Юлий, - вернулся он к юноше, - может быть, раз ты помнишь меня, ты тогда расскажешь мне и то, как я нашел вас здесь?
- Не знаю… но… Я думаю, Вы уповали на Господа, и он направил Вас! Ведь истина даруется Господом, Вы учили меня этому и, наверное, знаете это лучше всех. И он в милосердии Своем никогда не оставит нас, если мы будем верить Ему и уповать на Него! Разве не так?
- Так, конечно, - очень осторожно, ступая по ломкому льду своего горького опыта, сказал Голдасс… Он вспомнил вдруг далекое прошлое, все страшные изгибы своей карьеры - интриги и доносы, бесчисленные «оскорбления чувств атеистов», крах и изгнание, вспомнил свою отточенную казуистику, спасшую его на допросах Правозащитной инквизиции, - и, превозмогая боль и жалость к доверившемуся ему юному несмысленышу, столь оскорбительно молодому и счастливому и даже не подозревающему об этом, участливо и осторожно спросил: - И что же именно я, по твоему мнению, увидел в качестве божественной Истины? Позволь уж слуге Господнему проверить тебя, если не возражаешь…
- Как что? Самое главное.
Ведь Вы же сами учили меня, что мы ходим в храм наш скромно, в отличие от варваров, больных безудержным потреблятством, - не в Гипер-, а только в Супермаркет.
И не в воскресенье, как ленивые ортодоксы, не задумывающиеся ни о чем и делающие покупки лишь в самый последний день, когда у них уже не остается времени на блаженство обладания; и не в субботу, как иудеи, оставляющие на потребление лишь воскресенье; и не в пятницу, как мусульмане, ибо в пятницу самые большие давка и очереди, - но в четверг, наш великий день Заблаговременья, когда наши братья привозят в Супермаркет свежие товары, и мы в память Страстного четверга[1] можем насладиться самыми новыми продуктами и вещами, купленными без толкучки и с максимальными скидками!
(Продолжение следует)
[1] Страстной четверг – день Тайной вечери
Этот текст - отрывок из книги «Праздничный ад свободы»: https://xn----8sbalcgsi5aih6o.xn--p1ai/19060-prazdnichnyy-ad-svobody
Для исчерпывающего понимания того, что, как и почему происходит - моя книга «Конец эпохи: осторожно, двери открываются!» (13-е издание) Том 1. Общая теория глобализации
Том 2. Специальная теория глобализации
В электронном виде: Том 1. Общая теория глобализации
Том 2. Специальная теория глобализации.
Кроме того, рекомендую мою книгу о том, как не выживать, а жить под властью одичалых строителей блатного феодализма: «Жизнь в катастрофе: победи кризис сам!» (издание пятое)