Прошел месяц. Аля потихоньку выкарабкивалась из лап немощи и болезни, на щеках появился легкий румянец, вернулся её неповторимый смех. Бирюк приходил каждый день, но к ней заглядывал не часто, в основном помогал Асе по хозяйству, ездил в город за продуктами и лекарствами, помогал развозить торты, от выпечки которых Ася не отказалась. А вот сама она жутко устала, хотя и боялась признаться в этом даже самой себе. Дом пропах лекарствами и больным человеком. Как ни старалась она мыть-отмывать и драить, казалось, что он впитался в стены дома. Ася не высыпалась, потому что по ночам больная постоянно вызывала её к себе- то открой форточку, то закрой, то дай воды, то подай судно. Твердым кулачком стучала в стенку и откуда только силы брались и звала, звала. Ася думала о том, что этот въедливый голос произносящий протяжно «Асяяяяя» будет преследовать её вечно. Легче становилось, когда на выходные приезжали Павел с Катей. Аля почему –то их побаивалась и две ночи Ася могла спать спокойно. Алькины дети сразу после школы и детского сада бежали к матери, в доме Аси в отличии от родного было спокойнее и уходили домой поздно вечером, когда недовольный папашка или его жена с руганью гнали их домой. Всех их приходилось кормить, делать с ними уроки и выслушивать детские обиды. Просыпаясь утром Ася не испытывала больше радости: стирка, готовка, уборка выматывали, спасали лишь торты, колдуя над очередным шедевром Ася как будто погружалась в другой, сладкий мир, пока ставшее уже традиционным протяжное «Асяяяя» не возвращало её обратно в реальность. Чувствуя свою беспомощность Аля устраивала истерики на ровном месте, ревновала к бирюку и требовала, чтобы он навещал её почаще. Однажды измочаленная очередной истерикой больной ,которая швырнула чашку на пол, Ася, схватив платок и курточку, сунув ноги в сапоги выскочила на улицу, безумно хлопнув калиткой помчалась по улице плача, не видя дороги. На землю опускались лёгкие сумерки, конец апреля выдался неожиданно теплым, в воздухи витали запахи прелой земли, талой воды и березового дыма из печных труб соседских домов. На соседней улице Ася промчалась мимо беременной девушки не замечая , задев по пути плечом.
-Мама? -Ася остановилась, услышав знакомый голос.
-Даша? - удивилась она. Не то чтобы Ася не интересовалась судьбой дочери, не настолько плохой матерью она была, но, когда узнала, что Даша и Даня уехали из села, расстроилась, пыталась искать, расспрашивала мать парня, но она как воды в рот набрала, обмолвилась только, что сын уехал в город вместе с её дочерью.
-Мам, ты плачешь что ли? Да что случилось –то? Идем к нам, умоешься, расскажешь всё. Даша обняла мать за талию и бережно повела в сторону дома Дани и Ольги Юрьевны. Ася покорно шла, не понимая куда и зачем её ведут.
Пока она умывалась в ванной комнате, хозяйки накрыли на стол, вскипятили чайник. Асе не хотелось выходить, было стыдно за недавнюю истерику, неловко перед дочерью, но она пересилила себя и прошла на кухню. Примостилась на предложенный стул и во все глаза уставилась на дочь. Даша изменилась. Поправилась, но похоже её это не смущало, без косметики выглядела совсем как девчонка. Она налила Асе чай и пододвинула к ней вазочку с конфетами.
-Мам, выпей чаю, расскажи, что случилось? Я ведь к тебе шла, когда мы встретились. Даня в городе остался, а меня сюда отправил, на свежий воздух. Велел с тобой помириться обязательно. А я сама хотела это сделать да всё тянула, стыдно было, мам, ты прости меня. Я такой дурой была! – Даша обняла Асю со спины, поцеловала в голову- Не поверишь, жизнь сначала начала как с Даней встретилась, ты знаешь, он такой хороший, славный такой и меня любит. Я такая счастливая, мама!
Ася не выдержала, соскочила со стула и обняла дочь.
-Дашуля и ты меня прости, всё так глупо получилось, путанно, не разрубить ни развязать. Ася заплакала. Даша подхватила.
-Ну хватит слезы лить! -прикрикнула Ольга Юрьевна-никто не умер, слава богу, живы-здоровы и ладно! Принеси-ка, дочка, рюмашки.
- Мне же нельзя!
-Так и не тебе, мы со сватьюшкой выпьем. Считай родня теперь, ребята –то наши поженились на днях – объяснила Асе Ольга Юрьевна.
-Без свадьбы? - спросила Ася
-Не молодуху взял! Да и на какие шиши свадьбу проводить? Да и пузо вон..
- Мама! – оборвала её монолог Даша.
-Вот тебе и мама, две их у тебя сейчас- Ольга Юрьевна вытерла кухонным полотенцем повлажневшие глаза- вот ведь как бывает, Ася, живешь себе живешь, сына ростишь, а тут бац и жена у него уже…Ольга Юрьевна не выдержала, слезы покатились по её щекам.
-Ну всё, хватит плакать, развели болото-она решительно вытерла лицо и разлила в хрустальные рюмки красное вино- со свиданьецем, сватьюшка.
Ася так и не решилась рассказать за столом, что произошло, но когда дочь пошла провожать её до калитки объяснила:
-Нельзя ко мне пока, доченька, Аля у меня живет, лечение проходит.
-Да слышала я мама, Ольга Юрьевна рассказала. Узнаю свою маму, всем помочь, обогреть, приласкать. Мы что-нибудь придумаем, мама. Обязательно придумаем. А Павел? Что говорит Павел?
-Смирился уже, говорит меня не переделать.
-Это точно. Ты простила меня?
-Даша, ну конечно простила.
-Вот и хорошо, дойдешь сама? Темно уже. Держи фонарик.
-Конечно дойду, иди в дом, прохладно уже.
Ася попрощалась с дочерью и медленно пошла в сторону дома. Круг света от фонарика высвечивал дорогу, заборы, кусты.
-Ася –окликнул её мужской голос, она оглянулась –её догонял Широков.
Продолжение следует