(1884-1960)
«… так называемая материальная природа есть только символ границы, которую устанавливают для деятельности одной монады другие самоутверждающиеся существа»
В. С. Шилкарский
В. С. Шилкарский (1884–1960), наряду с Г. Тейхмюллером (1832–1888), Я. Ф. Озе (1860–1919), В. Ф. Лютославским (1863–1954), Е. А. Бобровым (1867–1933), составляет т.н. Юрьевскую школку в философии (ныне Тарту), для которой было характерно развитие идей Г. В. Лейбница и Р. Г. Лотце. Философия каждого представителя Юрьевской школы имела свои особенности и заслуживает отдельного рассмотрения, однако всем им свойственно соединение своеобразной спиритуалистической психологии с персонализмом. С определенной долей условности это можно было бы назвать «антропологическим поворотом» в персонализме (момент, который отсутствовал у Лейбница). Сегодня мы обратимся к творчеству Шилкарского, на которого огромное влияние оказал также Л. М. Лопатин. В этом нам поможет статья к. филос. наук М. И. Ивлевой «Онтологический статус субъекта в философии В. Шилкарского». Приводим выдержки из текста:
«… в течение достаточно длительного времени определенные направления русской философии изучались достаточно односторонне, имена многих их представителей, несмотря на их значение в развитии русской философии, исчезли из философского дискурса. К числу этих последних направлений относится и русский субъективный идеализм, в частности, философские взгляды представителей школы Юрьевского университета, оказавшие немалое влияние на развитие субъективного идеализма в России в конце XIX – начале XX в. Основателем этой школы был приглашенный из Германии профессор Густав Тейхмюллер, ученик известного философа Г. Лотце. В Юрьевском университете (ныне Тартуском, Эстония) у него появились последователи и ученики, среди которых выделяется личность Владимира Семеновича Шилкарского.
Владимир Семенович Шилкарский (1884–1960) родился 27 января 1884 г. в Йоджонисе (Литва), окончил гимназию в Митаве (ныне г. Елгава). По окончании Московского университета, где его учителем был известный философ Л. М. Лопатин, создавший собственную субъективно-идеалистическую концепцию конкретного спиритуализма, Шилкарский защитил диссертацию, изданную отдельной книгой под названием «О панлогизме у Спинозы».
С 1914 г. он работал младшим помощником библиотекаря и приватдоцентом в Юрьевском университете, где в 1918 г. стал профессором после защиты диссертации на тему «Основные решения проблемы сущего». По окончании Первой мировой войны Шилкарский не вернулся в Россию, в 1919–1920 гг. он занимал должность профессора в польском университете в Вильно. В 1922 г. открылся университет в г. Каунасе (Литва), руководство которого при недостатке национальных кадров активно приглашало сложившихся ученых из-за рубежа. Так, в Каунасском университете стали работать русские историки И. Лаппо, П. Гронский, профессором истории на гуманитарном факультете был известный философ Л. Карсавин. В 1924 г. Шилкарский становится профессором греческого языка и литературы гуманитарного факультета Каунасского университета, где он проработал до 1940 г. Позднее он переезжает в Германию и с 1946 г. становится профессором Боннского университета, где и работал до своей смерти 20 августа 1960 г. <…>
Будучи последователем российских спиритуалистов в «Типологическом методе в истории философии» Шилкарский не просто в очередной раз повторил основные идеи своих духовных наставников, но и обобщил их, а также сделал попытку классифицировать философские направления в целом и охарактеризовать спиритуализм и его развитие. В основных моментах его теория, безусловно, следует за воззрениями основателя Юрьевской школы Тейхмюллера и его последователя Я. Ф. Озе, обладая определенной спецификой: Шилкарский уделяет гораздо больше внимания онтологии, нежели гносеологии, и активно привлекает историко-философский материал для обоснования собственной позиции.
Исторический метод исследований обретает для Шилкарского особое значение. По его мнению, в последовательном развитии философской мысли выражается глубокий внутренний смысл, который заключается в исторически постепенном, но неуклонном приближении к истинному познанию действительности. И именно в истории философии исследователь наглядно обнаруживает этот смысл. Несмотря на различие, философские теории и произведения обладают внутренней связью и единством, которые обусловлены их отношением к истине: «…в познании подлинной действительности, как конечной цели всякой философской деятельности, дано живое средоточие всех ее проявлений».
Лишь одно из философских направлений, по мнению Шилкарского, правильно смогло объяснить специфику онтологического статуса субъекта – это философия спиритуалистическая. Но она не возникла на пустом месте, а стала результатом длительного историко-философского развития. Чтобы правильно понять логику этого становления, Шилкарскому необходимо правильно определить место спиритуализма в истории философии. Для этого ему следует осуществить классификацию философских направлений – до сей поры, согласно Шилкарскому, все предшествовавшие попытки были неудачными, поскольку не удовлетворяли требованиям логики при осуществлении правильного деления понятия, а именно, не исходили из одного определенного основания деления. <…>
Основанием деления для собственной классификации мыслитель выбирает ответ на вопрос, чем определяется соответствие мысли и действительности, которая мыслится. Это основание весьма важно для философии, поскольку представляет собой суть традиционного философского учения об истине. По мнению Шилкарского, согласно этому основанию деления в философии существуют три метафизические концепции: механическая, панлогистическая и конкретно-идеалистическая.
В механической концепции «соответствие мысли и действительности достигается вследствие того, что действительность всецело определяет собой мысль, на долю которой выпадает таким образом пассивное отражение, лишенное какой бы то ни было самостоятельности». По логике Шилкарского, если мысль пассивна, то пассивна и та действительность, которую она воспроизводит, и в этом состоит основное предположение механического миропонимания: отсутствие каких бы то ни было в действительности самостоятельных активных принципов. На его взгляд, впервые эта концепция появляется в древней философии в форме материализма и существует на всем протяжении истории философии.
Вторая концепция в корне противоположна механической. Согласно ее представителям, мысль как единственный источник реальности сама создает действительность. Эта концепция носит наименование панлогистической, или отвлеченно-идеалистической. Она была сформулирована в философии Парменида и всесторонне развита в учении Платона.
Наконец, третья концепция, как считает Шилкарский, примиряющая две первые, исходит из допущения, что соответствие между мыслью и действительностью представляет собой результат непрерывного взаимодействия между ними. Впервые, по мнению Шилкарского, наиболее четко в европейской философии ее сформулировал Августин, согласно взглядам которого «познание представляет собой результат взаимодействия между познающим и познаваемым, между мыслью и действительностью».
В силу присущей ему активности наш дух создает движение наших мыслей, идей и сообщает им определенное направление. По меткому выражению Шилкарского, «взятая независимо от своей основы, идея является только возможною, – действительною она становится только в том сознании, которое ее мыслит». <…>
…Шилкарский резко отрицает возможность существования реальных элементов душевной жизни, из которых психические процессы складывались бы, как из своих субстанциальных единиц, поскольку основой этих процессов, их источником является субстанциальный субъект. По словам философа, «нет ощущения без ощущающего, представлений без представляющего, чувств без чувствующего субъекта; только этому субъекту и принадлежит субстанциальное бытие, все же душевные процессы представляют собою лишь явления, реальные только в своей субстанциальной основе; независимо от этой основы они не что иное, как безжизненные абстракции».
Каждая духовная субстанция, по мнению Шилкарского, находится в непрерывном деятельном общении с другими субстанциями. Естественно, что это общение особой духовной природы, поэтому эти другие субстанции субъект познает не непосредственно, как свои чувства и ощущения, а лишь через призму своей собственной внутренней жизни. <…>
Как бы то ни было, непосредственно каждой душе доступна только ее собственная внутренняя жизнь, или, что для Шилкарского то же самое, ее собственная деятельность. Но действия эти бывают двоякого рода: свободные или те, к которым нас понуждает что-то от нас независимое. Как пишет мыслитель, мы начинаем сознавать в себе существа, с одной стороны, действующие, с другой – испытывающие действия. Но как в том, так и в другом случае мы не выходим непосредственно за пределы нашего сознания.
Как же возможно для субъекта, который непосредственно познает только самое себя, перейти в своем миропонимании к независимой от него действительности? Для Шилкарского это происходит «исключительно в силу того, что наше сознание представляет собою «малый мир», отражение «мира большого». Потенциально душе, как «живому зеркалу вселенной», присуще полное и всестороннее знание действительности, но действительным становится это познание только в непрерывном, деятельном общении со вселенной».
Шилкарский усваивает спиритуалистическую установку о том, что во всех проявлениях «внутренно-единой» жизни сознания субстанциального субъекта наличествуют три неразрывно связанных момента: деятельность, содержание этой деятельности и «Я». <…>
По словам Шилкарского, «независимо от вопроса о типичности метафизики воли, или метафизики чувства, или метафизики действия, ясно, что все эти концепции гармонически объединяются и примиряются в спиритуалистическом мировоззрении, так как все они отправляются от отдельных разрозненных сторон душевной жизни, а спиритуализм связывает все эти стороны в нерасторжимом реальном единстве нашего “Я”»».
Расширенный список русских философов: перейти