«Мальчик назывался «ручная кладь». Он был настолько покладист и обеспечен этим. Что привязаться с гнусными расспросами «где был-что делал» не представлялось никакой возможности. Сама наивность и простодушие светились в его глазах. Ни одна скорбная — в своей гнуси — мысль не набегала на лоб морщиночкой. Он был удивительно валок, когда речь шла про серьёзное. И быстр в ерунде. Он был надёжен? Нет. Он был архи-предсказуем.
Встречаются такие люди, смотришь на них и гадаешь: «Когда подставит? В этот вторник или погадит недельку..» Ты их знаешь, на все сто! Они не изменятся, не с чего. Они были такими при первой встрече, и тогда уже их шальная скаредная идейка — «кому бы продать этого бесполезного чела?.» — подванивала в окружающую среду. И никто ни в ком не ошибся, всё прозрачно. «Но ведь зачем-то нелёгкая принесла сего прохиндея в мою жизнь?» — мрачно рассуждала я. И терпела, и наблюдала.
Иногда, мне кажется, что нимб над макушкой слишком светел. Это — не так. Мою теменную — и прочие — доли украшают рыжеватые вихры и головные уборы. Вполне себе типичные. Я ровно настолько хороша и добра, насколько и дерзка и опасна. Я умеренно ленива и излишне осторожна. Я ничего — ни-че-го! — не делаю « с бухты!». Чаще, я просто жду, что рассосётся само. И — не поверите! — рассасывается.. Ушедшие возвращаются, совравшие каются. И только предавшие послушно идут в сторону эшафота. Единственное, на что не распространяется моя лень — мои принципы!
Люди не меняются. Вон та крокодилиха и в семнадцать была редкой с*кой. И сейчас такая! А покладистый мальчик поседел, повальяжнел. Но остался тем, кто архи-просчитываем. Он только собрался что-то промямлить — а я уже ему ответила..»