Забайкальцы не любят, когда их называют семёновцами - да, у многих местных старожилов предки сражались за атамана Семёнова, но больше тех, чьи предки от него пострадали. Больше льстит забайкальцам, когда их называют каторжниками - потому что каторгой они называют свою теперешнюю жизнь. Историческое же название здешних старожилов, ныне почти вышедшее из обихода - гураны.
Как оно приклеилось к ним, точно неясно: гуран - это косуля, и видимо "забайкальские гураны" были просто клише наподобие "тамбовских волков" или "русских медведей". По-научному же гураны - это креолы: тунгусы и буряты (метисы последних раньше имели своё прозвище - карымы) здесь не то чтобы исчезли, просто у каждого русского старожила Забайкалья в роду теперь есть степняк.
Так, я знал девушку из Вершины-Дарасуна, у которой бабушкина прабабашка была тунгусской шаманкой, бабушка называла себя гуранкой, а сама она - дочь нескольких народов всей страны.
Даже внешность забайкальцев узнаваема - средний рост, тёмные жёсткие волосы, высокие скулы, чуть восточный разрез глаз. Самые "чистые" типажи гуранов мне встречались между Нерчинском и Аргунью.
Однако гуранов отличает не только внешность: какими могут быть потомки казаков и каторжан? Самое ёмкое слово, описывающее характер забайкальцев - тяжёлый. Люди в здешней глубинке угрюмы, молчаливы, подозрительны, и даже автостопом по диким степям Забайкалья путешествовать тяжело - останавливаются тут очень неохотно, ведь чужак может оказаться головорез, а то и того хуже - опущенный.
Нет, само собой, отзывчивые и заинтересованные люди попадались нам и тут, и более того, с ним общение шло как мало где гладко - потому что подвозили нас только те, кто изначально был дружелюбен и открыт. Но в основном я понимал, что Забайкалье нам не радо, и меряя нас тугими взглядами, местные не спешили вступать с нами в какой-либо контакт.
Нас часто принимали за чёрных копателей: для забайкальцев очевидно, что в эту гиблую степь приходят или не по доброй воле, или со злыми намерениями.
Жестокий менталитет закрепляют реалии: Забайкалье - крайне бедный и неустроенный регион, богатства недр которого сочетаются с бездорожьем, дороговизной, разрухой в селениях, убогим бытом. Минимум в двух здешних райцентрах (Сретенске и Нерчинском Заводе) даже канализации нет!
Тем более в Забайкалье нет и хорошей работы, и самой настоящей специализацией этого региона стали "золотари". Здесь это слово означает не то, что в Европейской части, а понимается буквально - работники золотодобывающих артелей. Старательство в современной России практически задушено, но крупным компаниям нужны рабочие руки, и в артели тут ездят целыми сёлами. Кто-то - подальше, на Бодайбо или Колыму, однако и само Забайкалье покрыто язвами размытых приисков:
Те же, кто не хочет на каторгу, идёт в казаки: служба по контракту, в том числе в далёких войнах, и для нынешних гуранов частая путёвка в жизнь.
Ещё одна местная специальность - корнекопатели, добывающие всякие целебные растения да продающие их в Китай. В июне это была солодка, она же солоха, она же сапожник растопыренный, и многие луга в это время полны людьми, как хлопковые поля Узбекистана в осенних хашарах.
В основном, правда, корнекопательством занимаются буряты из Агинского - стоит ли говорить, что Забайкалье живёт по понятиям, параллельно государственной власти в любом посёлке есть "смотрящий", и своё место тут для каждого определено.
В Забайкалье опасно, что подтверждает даже статистика - явно хуже криминогенная обстановка только в Туве. Но в сопоставимых по цифрам умышленных убийств Амурской или Иркутской областях мне было куда спокойнее: здесь я, натурально, каждый день радовался, что мы вдвоём и высокого роста. Преступность в Забайкалье особенная - жуликов да грабителей, равно как и пьяных дебоширов, тут если и больше среднего по стране, то не намного.
Куда сильнее, чем его имущество, местных интересует сам чужак: правильный он пацан или мутный какой-то, бродяга он честный или же злато-серебро ищет? Забайкалье требует очень своеобразной манеры общения "на расслабоне": говорить с местными надо напористо, уверенно, развязно, но при том держась одинаково далеко от страха или хамства.
Слабого тут сожрут, борзого - обломают, и ладно если не убьют, а интеллигентного мямлю тут просто не заметят в упор. Разговор с местными, особенно если он завязался просто на улице, почти всегда включает в себя интуитивную проверку на прочность, какой-нибудь вопрос или смену интонации, реакций на которые покажет настрой чужака.
Гибель байкера Алексея Барсукова, которого в 2010 году застрелили из ружья и сожгли труп за отказ пьянствовать с местным, тут очень показательна - скорее всего он не просто отказал им, но и сделал это как-то не по понятиям. Как и у зарезанного 30 ударами ножа сквозь палатку японца Коити Онита в 2012 не забрали будто бы ничего - просто лицо его кому-то не понравилось. Тут вряд ли подбегут сзади и начнут бить ногами - но не умея "поставить себя", не стоит забираться дальше Нерчинска.
Беда Забайкалья - в том, что здесь не было хорошо НИКОГДА. При царях тут не сложилось переселенческого рая, при Советах за длинным рублём ехали не сюда, а отсюда. Остервенение у местных жителей копилось несколько веков. И единственное, что хоть немного отвлекает от мрачных реалий - это природа: сказочная красота пейзажа, яркие сочные краски цветущих степей, плюшевые склоны сопок и нереальная прозрачность воздуха.