Турция и Евросоюз работают над элементами позитивной повестки, заявил в начале 2022 г. посол ЕС в Турции Николаус Мейер-Ландрут. Однако в отчете о политике в области безопасности и обороны Европейский парламент признал Турцию «источником нестабильности». Что мешает Анкаре разрешить разногласия с европейскими странами, и какое влияние это может оказать на ее отношения с Россией и ЕАЭС, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил старший аналитик Центра евразийских исследований, доктор философии Тургут Керем Тунджель.
– Господин Тунджель, по результатам прошлого года Турция обогнала Китай и вышла на первое место по объему импорта российского продовольствия с долей 12%, подсчитали в федеральном центре «Агроэкспорт» при Минсельхозе РФ. В годовом выражении экспортная выручка увеличилась на 38%. Чем вы можете объяснить рост поставок в Турцию?
– Сельскохозяйственное производство в Турции сокращается в течение нескольких лет по ряду причин, таким как неблагоприятные климатические условия, недостаточно продуманные планы и политика в области сельскохозяйственного производства и так далее. Это бизнес; если Россия производит сельскохозяйственную продукцию, которая нужна Турции, и предлагает хорошую цену, то Турция покупает у России. Если есть лучшие альтернативные поставщики, Турция покупает у этих поставщиков.
– Иран имеет временное соглашение о зоне свободной торговле с Евразийским экономическим союзом, ведутся переговоры о постоянном соглашении. Как вы оцениваете перспективы аналогичного сближения Турции с ЕАЭС?
– Теоретически, зона свободной торговли и другие экономические соглашения могут быть достигнуты Турцией и Евразийским экономическим союзом. В таких отношениях сторонами должна руководить экономическая логика. Турция и ЕАЭС должны тщательно взвесить все плюсы и минусы таких правил, и если они решат, что это им выгодно, они могут действовать дальше.
Однако есть определенные вещи, которые Турция должна принять во внимание. Например, любое соглашение в рамках ЕАЭС не должно противоречить соглашениям Турции с другими международными или наднациональными органами. Так, у Турции есть соглашение о таможенном союзе с ЕС. Если условия соглашения с ЕАЭС противоречат ему, то это соглашение будет невозможно.
Есть и другая сторона медали. ЕАЭС – экономический союз, а не политический, об этом говорится в его соответствующих документах. Однако сотрудничество Турции с ЕАЭС неизбежно может иметь политическое значение и последствия. Анкара должна быть очень осторожна в этом вопросе. Если Турция решит разойтись с Западом, она может выбрать установление более конкретных и всеобъемлющих отношений с ЕАЭС. Если нет, то ее взаимодействие с ЕАЭС должно быть ограничено.
В любом случае, хотя в Турции некоторые незначительные политические группы (правда, с непропорционально громким голосом), выступают за вступление Турции в ЕАЭС, на самом деле в Турции нет споров по этому вопросу.
– Турция и Европейский союз работают над элементами позитивной повестки, заявил 20 января посол ЕС в Турции Николаус Мейер-Ландрут. Что это означает?
– Отношения Анкары и Брюсселя в течение некоторого времени были очень напряженными. Это результат ряда ошибок обеих сторон; и Анкара, и Брюссель разделяют ответственность за нынешнюю вражду между ними. В последнее время мы слышим некоторые относительно здравые месседжи в отношении Турции из Брюсселя. Возникает вопрос, почему так и почему сейчас?
Есть такое высказывание: «ЕС – экономический гигант, но политический карлик». Думаю, что это очень хорошее описание ЕС. Почти невероятно, но европейцы давали неправильные политические оценки и демонстрировали столь же неправильные действия снова и снова, не извлекая никаких уроков из своих ошибок. В течение примерно десяти лет ЕС делал все, чтобы оттолкнуть Турцию от себя. Турция, конечно, тоже совершила много ошибок по отношению к ЕС. В результате тот потерял свой авторитет в глазах турецкой общественности и значительной части интеллигенции.
Например, как мы можем забыть похожие на признание слова докладчика Европарламента по Турции Кати Пири, которые она произнесла в марте 2019 г.? Она сказала, что «даже если бы Турция была совершенной демократией, Меркель и, например, Саркози не хотели бы, чтобы Турция была в ЕС». Многие другие официальные лица ЕС также открыто или молчаливо выступали за невозможность членства Турции в ЕС, несмотря ни на что.
Похоже, что некоторые политики и чиновники ЕС в последнее время осознали свои неправильные стратегию и тактику. Они начали понимать, что ЕС и Запад в целом сильно сдали позиции на Востоке, то есть на Кавказе, в Центральной Азии и так далее. Это боль для Брюсселя.
Мы слышим, как официальные лица ЕС заявляют, что ЕС хочет снова быть вовлеченным в игру в этих регионах. Специальный представитель Европейского Союза по Южному Кавказу и кризису в Грузии Тойво Клаар говорил об этом в отношении Южного Кавказа на встрече в Анкаре в декабре прошлого года. 7 января президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен заявила: «без Европы не может быть решения. Каким бы ни было решение, Европа должна быть вовлечена» в отношении украинского кризиса, что указывает на тот же подход.
Слова посла ЕС в Турции от 20 января должны, по крайней мере в какой-то степени, оцениваться в этих рамках. Перед лицом недавних геополитических событий Брюссель мог, наконец, смириться со своими ограничениями и падающим влиянием на Востоке. Некоторые в Брюсселе также понимают, что ЕС нуждается как минимум в рабочих отношениях с Турцией, чтобы иметь какую-то власть и влияние в расширенном черноморском регионе и за его пределами.
– На днях президент Эрдоган сказал, что членство Турции в ЕС остается стратегической целью страны, однако страна сталкивается с шагами по затягиванию переговоров. Почему Брюссель не хочет принять Анкару в европейское сообщество и есть ли в будущем перспектива вступления Турции в ЕС?
– Мы слышали множество заявлений официальных лиц ЕС о невозможности членства Турции. Одно дело, если ЕС отвергает его из-за неспособности Турции осуществить необходимые реформы, необходимые для членства, и другое, если он категорически против членства Турции. Я не говорю, что Турция выполнила всю свою домашнюю работу для вступления в ЕС. Нет. Но мы также должны понимать, что даже если бы Турция сделала это, существовало бы значительное противодействие ее членству в ЕС.
Есть некоторые культурные и политические причины нежелания турецкого членства со стороны ЕС. К сожалению, несмотря на очень либеральный дискурс, в Европе существует значительный вес нелиберальных проблем. Приведу пример. 21 января на мероприятии в Индии, комментируя кризис вокруг Украины, начальник военно-морского флота Германии вице-адмирал Кей-Ахим Шенбах назвал себя радикальным католиком и, имея в виду Россию, сказал: «Там у нас христианская страна. Даже Путин, он атеист, но это не имеет значения». Вот как смотрит на вещи командующий военно-морским флотом Германии: Россия – христианская страна, поэтому Европа и Россия могут быть на одной стороне на основании общей религии.
То, что Турция является страной с мусульманским большинством, с самого начала вызывало озабоченность по крайней мере некоторых политиков ЕС. Они не могли переварить идею большой страны с мусульманским большинством в ЕС.
Огромное население Турции стало еще одной озабоченностью для столиц стран ЕС. Ведь будучи одной из крупнейших по численности населения среди стран ЕС, Турция будет иметь некоторые преимущества, такие как дополнительные голоса в структурах ЕС. В-третьих, ЕС был очень обеспокоен безвизовым передвижением турецких граждан и их правом на проживание и открытие бизнеса в странах ЕС. В любом случае, это печальный факт: значительная часть европейских политиков и народов не воспринимает Турцию как европейскую страну и сопротивляется такой перспективе.
Есть ли какие-либо перспективы для членства Турции в ЕС? Мой ответ на короткий и среднесрочный периоды – определенное «нет». В долгосрочной перспективе я ничего не жду. Однако это не следует понимать так, будто я предлагаю Турции стремиться к членству в Евразийском экономическом союзе или другим альтернативам. Турция должна быть подобна двуглавому орлу Византии или империи Сельджуков, стоящей особняком и смотрящей как на Запад, так и на Восток, чтобы извлечь максимальную выгоду из своих отношений со странами с обеих сторон.
