Предыстория: Максим ищет пропавшего зятя, а Наташа - пытается разобраться, за что отец завещал своё имущество ухаживавшей за ним медсестре в ущерб родным детям. Именно к её дому приводит их обоих посёлок, что-то скрывающий от непрошенных столичных гостей.
Наташа и Ульяна сидели в машине, припарковав её чуть поодаль нужного дома: небольшого, не нового, но опрятного. Стеклопакеты на окнах, крепкие ворота, аккуратно вычищенный палисадник, в котором розовели ещё не облетевшие до конца лепестки сентябринок на длинных, высохших стеблях – странный весенний привет на земле, присыпанной, словно пудрой, трухой первого, неудачного снега. На покрытом гравием и ограниченном с обеих сторон разномастными, но одинаково гладкими булыжниками подъезде к дому стояла новенькая, хоть и сильно грязная, иномарка с московскими номерами, которую Наташа точно где-то видела, однако никак не могла вспомнить, где именно, учитывая, что медсестра, да и прочие знакомые ей обитатели Дна, точно ездили на других, русских автомобилях. Она сейчас была занята тем, что беспрестанно смотрелась в маленькое зеркальце, расположенное на козырьке над водительским сиденьем: то обводила пальцем изящные, идеально вытатуированные пшеничные брови, то поправляла тональный крем под глазами, то смахивала невидимые крошки из уголков губ. Её дочь, молчавшая всё время, занятая своими обособленными думами, наконец, заметила:
- Так прихорашиваешься… Как будто перед свиданием!
- Не хочу, чтобы она подумала, будто я в отчаянии, – холодно парировала мать. – Много чести!
- А ты в отчаянии?
- А ты как думаешь? – сердито посмотрела Наташа на Ульяну, и той, пристыжённой, пришлось переводить тему.
- Уже придумала, о чём будешь говорить? Хотя бы начало?
Наташа вновь посмотрелась в зеркало, вмещавшее сейчас только её глаз, да переносицу, которую делила сейчас глубокая складка.
- Нет. И так кручу, и эдак… Ни одной мысли. Ни од-ной! Не помешал бы третий, свидетель разговора, – и, предвосхищая услужливый вопрос напуганной дочери, добавила. – Не тебя. Ты не подойдёшь.
- Тогда, может быть, стоило взять Антона?
В зеркале появились скептически сжатые, чуть тронутые розовой помадой губы.
- Запомни, милая, – и она повернулась к дочке, стараясь казаться весёлой, – от дяди Антона можно ждать много прикольного. Но никогда… ни-ког-да!.. не рассчитывай на его помощь!
Калитка дома медсестры со стуком отворилась и выпустила мужчину – среднего роста, среднего телосложения, в невзрачной, но дорогой куртке. Ну, конечно, Максим! Знакомая машина мгновенно соединилась с образом такой же, стоящей на въезде к перемысловскому дому, на рыжей земле, между рыжими грядами сосен, чуть тронутых расплывчатым, сизым светом солнца поздней осени.
- Я его знаю! – воскликнула Наташа и в странном приступе доверия к мало знакомому, но ни с чем плохим не связанному в памяти человеку женщины в отчаянном положении, она открыла дверь и замахала ему. Тот как раз растерянно озирался по сторонам, не спеша садиться за руль. Увидев её, мешкал лишь секунду – и тоже сразу узнал; улыбнулся. Однако сначала сел в авто, стремительным виражом сдал назад, на дорогу, и уже там, притормозив возле Наташиной машины, опустил стекло и поздоровался с ней.
- Как ваши дела? – со снисходительной любезностью, выходившей у неё автоматически, без особенных стараний, поинтересовалась Наталья. – Нашли того, кого искали?
- Нет, – отвечал Максим, который, очевидно, был рад встретить человека, такого же чужого и растерянного в этом месте, – но, кажется, мне удалось пробить этот покров таинственности.
Прелесть просёлочных дорог, по которых почти не бывает машин – неспешный разговор, не требующий съезда с проезжей части.
- Только не говорите, что вам помогла эта медсестра, – с презрением кивнула Наташа на дом, в который уговаривала себя войти последние минут десять; который, несмотря на приятный вид, казался ей более противным, чем вросшие по окна в землю, забросанные почти до крыши мусором и хламом дряхлые избы.
- Да, она.
- Каким же образом?
- Как вам сказать, – он говорил осторожно, будто сам себе не очень верил, и тем более не надеялся на понимание со стороны собеседников. – Я записался в один… м-м-м… проект. Похоже, что секретный. Сути я его не понимаю совершенно, но должен делать вид, что знаю, – смущённая улыбка. – Меня не хотели брать, отчитали, что надо было оставаться в Москве, ждать там решения. Теперь мне придётся сколько-то дней ждать его здесь, пока они будут проверять меня. Потом ещё встречаться с их… экспертом… Что-то вроде психиатра, я понял. И только потом мне можно будет, как это называется у них, «поиграть».
Максим особенно выделил последнее слово и пытливо посмотрел на удивлённых женщин, ожидая их реакции. Обе были в таком же смятении, как и он сам, когда пытался осмыслить всё происходящее. Наконец, заговорила Ульяна:
- А Светлана-то какое имеет к этому отношение?
- Она что-то вроде администратора. Записывает клиентов, – и вдруг, вспомнив разговор с ведьмой Верой, добавил. – Как я понял, ваш отец тоже был посвящён в это… м-м-м… предприятие. И даже играл в нём не последнюю роль.
На горизонте, вдали, показался автомобиль. Наташа, понимая, что Максима пора отпускать, торопливо сказала ему:
- Послушайте: приходите к нам в гости вечером! Вы же знаете, где мы живём. Всё равно ждёте этого разрешения, и делать вам нечего. Мы тоже застряли тут надолго, и тоже не от большой любви к Дну, как вы понимаете. Приходите, пожалуйста, – и она очаровательно пожала плечами.
Максим кивнул, благодаря её за приглашение, обещал прийти и, кивнув снова по-отдельности, сначала ей, потом её дочери, что означало прощание, тронулся с места. Наташа тоже завела машину. Ульяна с удивлением посмотрела на неё:
- Не пойдёшь? Передумала?
Мать, щуря глаза, как от яркого света, которого не было в этом ноябрьском бесцветии и в помине, произнесла.
- Я чувствовала… нет, я знала! Знала, что эта женщина замешана в чём-то жутком! Ещё и отца туда втянула. Конечно, это всё объясняет! Всё, всё правильно, – она согласно кивала в такт своим мыслям, и это прозрение, хотя и не меняло никак неприятной, безнадёжной их ситуации, как будто сильно воодушевляло и радовало её, как радует любая бессмысленная правота очень тщеславного человека. – Этот мужчина ищет тут кое-кого. Я думаю, он следователь или что-то вроде этого. Я помогу ему, а он за это поможет нам!
И, уже вырулив на дорогу, она строгим голосом, каким пользовалась крайне редко, приказала дочери:
- И запомни: твой дядя не должен ничего знать об этом! Как всегда только всё испортит.
#серия рассказов #мистика #детектив #триллер #загадки