Я росла в очень крепкой семье. Мы всегда держались вместе – дети, родители, братья, сестры, тети, дяди, двоюродные братья и сестры, бабушки и дедушки – и очень любили друг друга.
Когда умерла моя мать, а потом и отец, все очень горевали. После похорон мы, четверо уже взрослых детей, собрались, чтобы разделить между собой родительское имущество. И то, что произошло во время этой встречи, стало для нас шоком, от которого, мы думали, никогда не оправимся. Мы всегда были очень эмоциональной семьей, и временами наши разногласия доходили до жарких споров. Какое-то время мы даже таили зло друг на друга. Но на этот раз спор превзошел все, что бывало прежде. Страсти так накалились, что мы просто орали друг на друга. Эмоционально раздирали друг друга на части. Так и не сумев прийти к согласию, мы решили, что продолжим спор в суде через адвокатов.
Мы расстались злыми и обиженными. Перестали ходить друг к другу в гости, перезваниваться, встречаться по праздникам и в дни рождения.
Это положение растянулось на четыре года, ставшие для меня самым суровым испытанием за всю мою жизнь. Очень часто я переживала боль одиночества и горечь обиды. Терзаясь душевной болью, я не переставала думать: «Если бы они любили меня, то позвонили бы. Что с ними такое? Почему они не звонят?»
И вот однажды я услышала про концепцию эмоционального банковского счета. Я поняла, что неготовность простить своих братьев и сестер является проявлением пассивной реакции, а любовь предполагает активный поступок, действие, которое я должна совершить.
Тем вечером, когда я сидела одна в своей комнате, телефон, казалось, взывал, чтобы им воспользовались. Набравшись мужества, я позвонила старшему брату. Когда я услышала такой родной голос («Алло?»), у меня перехватило дыхание и глаза наполнились слезами.
Братом овладели эмоции, вполне сходные с моими. Практически одновременно мы произнесли: «Прости меня». И наша дальнейшая беседа превратилась в поток воспоминаний, выражения любви и прощения.
Я позвонила и остальным. Разговоры заняли почти всю ночь. Каждый отреагировал на мой звонок примерно так же, как старший брат.
Это была самая длинная и самая важная ночь в моей жизни. Впервые за четыре года я почувствовала себя частью целого. Боль, мучившая меня все эти годы, ушла, сменившись радостью прощения и душевного покоя. Я почувствовала себя заново родившейся.